Ключ Руна (СИ) - Изотов Александр

— Этот эльча свою волшбу сразу использует, как отвлекающие фокусы, ярь свою не жжёт и лишних танцев не делает, да? — продолжал Денис, — И клинком он явно лучше владеет, чем тот копьём, видишь же? Лукьян, а?

Лукьян тоже угукнул, а потом заскрёб толстыми пальцами в кульке и, ссыпав одинокие семечки себе на ладонь, с виноватым видом попытался протянуть мне. Я лишь отмахнулся, мол, мелочи это всё.

Вид у нашего громилы стал намного лучше, и смертельная бледнота сошла. Осталась краснота здорового разогретого мужика, тем более рыжего.

— А орк чего? — спросил я, показав на второго бойца.

Тот крутился с топором безо всякого мастерства, отмахиваясь от вездесущего эльфа… кхм… эльчека — я только сейчас разглядел, что уши у полукровки и вправду помельче, хотя такие же острые. Орк явно проигрывал, ведь даже Лукьян, когда изображал свою усталость, так не скалился от бессилия.

— Орк? А-а-а, орк… — Денис будто только его заметил, поморщившись, — Да этот, как большинство. У него явно ключ-руна — это сила, вот и рубит, рубит, рубит…

Я аж задержал дыхание. Ключ-руна⁈ Стоп, стоп, стоп!

— Не, не выстоит, — Денис покачал головой, — Зачем вообще вышел, да?

— Угу, — кивнул Лукьян, и неожиданно добавил, — Бездарь.

Ирокез так заразительно расхохотался, хлопнув себя по животу, что улыбнулся даже я. Хотя мой глаз так и скользил по кольчужной груди орка, где скрывалось странное чёрное образование. Не могу разглядеть знак, он будто нарочно расплывается, едва я смотрю прямо на него. Может, это и есть ключ-руна?

— Да эльча играется просто, вон, уже и воевода ваш кривится, видишь? — сказал Денис.

Я перевёл взгляд на Платона Игнатьевича, чью лысую голову видел прямо за Копаней. И в последний момент заметил, как от гнома в мою сторону со скоростью пули метнулся жёлтый блик, с парой рун. Скользнул по помосту, под сеном, мимо стражника из оцепления, мимо меня…

Обернулся я гораздо медленнее молниеносной волшбы, и успел увидеть только то, как зеленокожий блондин, о котором я благополучно забыл, уже летит на землю в трёх метрах позади — именно его подсекла волшба Копани Тяженича.

— Уф, дрянь! — вырвалось у полукровки, когда он со всей дури бухнулся носом в землю.

Из его рук вылетел тонкий стилет, со звоном проскакал рядом со мной и застыл у ног стоящего перед нами дружинника. Тот, опустив взгляд, уставился на заточку, а потом на полукровку, который поднялся на четвереньки и утирал окровавленный нос. Дружинник наклонился, чтобы поднять стилет, и на тонком лезвии в его руках блеснул голубой свет, совсем как на щите и мече моих новоявленных друзей-человеков.

Блондин, утерев кровь и ещё не подняв взгляд, вытянул руку, и стилет слабо затрепыхался в руках дружинника.

— Не понял… — орк прищурился, крепко держа лезвие.

Когда горе-убийца услышал и, подняв голову, наконец узрел реальность, он шарахнулся. Упав на задницу, попятился, уперевшись в ноги какого-то зрителя… и тут же, драпанув со всех ног, сшиб пару зевак и нырнул в толпу.

Дружинник проводил его взглядом и, конечно, с места не сдвинулся, но спрятал стилет за пояс и кивнул кому-то в стороне. Там другой воин пошёл в толпу искать блондина, но как-то без особого энтузиазма.

А наш дружинник встал в ту же расслабленную позу, держа руку на топоре, притачанному к поясу.

Я в лёгком недоумении снова поднял взгляд на Копаню Тяженича — гном козырнул мне, прищурившись и довольно улыбнувшись: «Мол, не дрейфь, верхоёвина, всё под моим чутким контролем».

У меня округлились глаза. Это что ж, получается, он мне жизнь сейчас спас⁈ Реально… спас… мою… жизнь?

Гадство!

Ещё и Копаня в этот момент выразительно кивнул, словно читая мои мысли: «Конечно, спас, Грецкий. От души, душевно, в душу… Реально!»

В моей голове быстро сложились все пазлики. Голубые свет на стилете и увиденное мной ранее умение Лукьяна, у которого руны тоже светились голубым. Получается, этому сраному блондинчику, если он владел человеческой волшбой, вообще не надо было подходить ко мне. Метнул бы без замаха мне в печень и отошёл.

Ну, Копаня…

Меня выбил из ступора оглушительный треск досок на помосте и тычок Дениса мне в плечо. Они с громилой даже не заметили, что сейчас произошло, а так и смотрели на помост.

— Ой, ну красиво, да⁈ — тот захлопал в ладоши, — Лукьян, видел?

— Угу.

На арене застыла красноречивая сцена. Орк, покрасневший даже сквозь зелень кожи, врубил топор прямо в доски, проломив их… Да так и стоял, согнувшись, а эльчек, победоносно улыбаясь, остановил клинок прямо у его шеи.

Победитель был очевиден, и толпа загудела — для народа это был очень красивый бой. Хотя Платон Игнатьевич, судя по виду, был не очень доволен. Не любил воевода показушности и излишнего бахвальства мастерством.

Барон весело аплодировал, а прямо сидящую Дарью я особо не видел за тушей воеводы. Копаня Тяженич, свесив ножки с лавки, тоже артистично хлопал.

— Странный какой-то этот орк, — сказал Денис, продолжая хлопать, — Вялый, и умения никакого.

Я лишь растерянно кивнул…

В общем, на арене сегодня сражалось много народу, потому что желающих вступить в дружину было немало. И да, все знали, что это означает поход в Сибирь, к ограм на васюганские болота, но, как оказалось, это сулило и неплохую выгоду.

Кого-то интересовал только звон монет, кому-то нужно было решить проблемы с законом… Оказывается, император, который оплачивал весь этот банкет, предусмотрел и такой вариант. Прощалось многое, кроме совсем уж тяжких грехов.

Денис признался, что он шёл за третьей наградой. Как оказалось, желающие могли получить даже дворянский титул и стать «есаулом Сибирского тракта». Конечно, он был больше символический — никаких земель там за это не прилагалось, но кое-какие льготы и преференции детям подразумевались. И открывал дорогу не только на службу уже куда получше, но и к секретам великих дворянских родов.

Титул давал возможность вступить на правах младшего члена рода, и со временем достичь в волшбе и воинском искусстве большего мастерства.

Лукьяна же интересовали только деньги — богатырь мечтал о земляном наделе под Вологдой, а дворянство его вообще не интересовало. Его интересовали пчёлы, мёд и воск.

Всё это я узнал тоже от Дениса… Я слушал его вполуха, потому что сложно было и следить за боями, и вникать в проблемы новых знакомых. Но всё же новость о даруемом титуле и о секретах великих родов засела у меня в голове.

Солнце припекало уже по полуденному, но я всё равно жадно впитывал новые знания, которые высмотрел на помосте. Воинов оказалось много, разной крови и с разным оружием, от меча до булавы, но все сражались достойно. В рунах я, конечно, всё так же ничего не понимал — кто ж мне подскажет-то их значение? — но зато примерно сообразил, в чём было различие между расами.

Орки и те полукровки, которые унаследовали их волшбу, зажигали руны только на теле. В основном на руках, явно увеличивая силу мышц, но один отличился рунами на ногах, хотя бился мечом. Неожиданно сделав рывок сразу на несколько метров вперёд, он перерубил копьё другого полуорка и протаранил ему грудь коленом. Когда тот упал с помоста, ему даже понадобилась помощь целителя, до того мощный удар ногой оказался.

Помогал тот самый целитель, Аристарх Степной, который и меня вчера поставил на ноги. Его волшба, кстати, отличалась зелёным цветом, и я только сейчас над этим задумался.

Руны эльфов и полукровок, принявших в себя уже их волшбу, зажигались в воздухе, а не на теле. Расстояние было разное, кто-то мог и в двух метрах от себя воздушный вихрь создать, кто-то лишь в метре… Ясно было одно — их волшба творилась за пределами тела, и связана была с воздухом.

Денис ещё признался, что видел как-то эльфа то ли четвёртого, то ли пятого круга, и что тот мог окружить себя таким вихрем, что через него хрен пробьёшься. А другой, говорят, мог оглушить так, что все вокруг падали, зажав уши.