Тишина, наступившая после моего заклинания, кажется оглушительной. Буря за окном стихает так же внезапно, как и началась, оставляя после себя лишь мокрые следы на стекле и тихий шёлест ветра в ветвях. Комната перестаёт дрожать, но ощущение опустошения остаётся. Дарвид стоит неподвижно, его тело – лишь оболочка, пустая и безжизненная. Я смотрю на него, и мне становится не по себе. Теперь он лишь сосуд, лишённый своего содержимого.
Лицо Арвида бледное, в глазах слёзы. Мне так жаль его. Он гладит мои пальцы, мягко, успокаивающе.
- Сам бог послал мне тебя, Эва! Теперь я точно знаю это. Ты удивительная. Я так сильно люблю тебя, малышка.
Устало приникаю к мужу, облегчённо выдыхая.
- Всё кончено? Теперь мы сможем жить счастливо, ничего не боясь? – заглядываю в глаза любимому.
- Уже совсем скоро, Эва, - Арвид целует меня в макушку. – Осталось только разобраться с его последователями и приспешниками. Они попытаются захватить власть, но мы с ними быстро справимся. Стоять! – вздрагиваю от громкого рыка мужа.
Он мягко отстраняет меня и перехватывает пытающуюся сбежать Лидану.
- Куда собралась, предательница!
Глава 39
Я стою чуть в стороне на поляне перед нашим домом, кутаюсь в теплую шаль, сжимаю в ладони маленькую ручку Лили и наблюдаю за собравшимися. Лица соседей напряжены.
Арвид стоит на небольшом возвышении, сделанном из старых пней. Он говорит о Лидане и Дарвиде. Я вижу, как некоторые из мужчин сжимают кулаки, как женщины отводят глаза. В такие суровые времена легко поддаться гневу, легко потребовать самого сурового наказания. Я боялась, что они предложат казнить их. Страх перед неизвестным, перед тем, что может прийти извне, заставляет нас быть жестокими. Я представляла себе, как их уводят, как звучит приговор… и дрожь пробегает по телу.
Но Арвид продолжает говорить, и в его словах звучит не только суровость, но и мудрость. Он говорит о том, что месть не принесет нам покоя, что мы должны найти решение, которое сохранит наш мир, пусть и хрупкий. Он говорит о том, что Лидана, несмотря ни на что, остается частью Синалии, а Дарвид… Дарвид – это трагедия, которую мы не можем просто отбросить.
Я слушаю, затаив дыхание, и с каждым его словом мое напряжение немного спадает. Люди вокруг тоже слушают. Они спорят, перешептываются, но никто не кричит.
После долгих и изнурительных обсуждений, после того, как Арвид выслушал каждого, кто хотел высказаться, было принято решение. Решение, которое принесло мне огромное облегчение. Не казнь. Нет. Это было… другое.
- Мы не будем их казнить! – сказал Арвид, и по поляне прокатился вздох. – Но и отпустить их мы не можем. Дарвид уже наказан благодаря моей возлюбленной жене Эве. Что же касается Лиданы. Она будет жить с Дарвидом. В доме, который мы укрепим. Ей не разрешается покидать его. Дом будет охраняться денно и нощно. Её наказание – ухаживать за Дарвидом! Это не идеальное решение, но это решение, которое позволит нам двигаться дальше, не погружаясь в пучину жестокости.
Дарвид теперь как младенец. Без души он потерял всякую волю, всякое понимание. Я видела его мельком, когда его вели после того, как… после того, что случилось. Он просто шел, куда его вели, с пустым взглядом. Говорили, что он даже ходит под себя. Фу. Мерзость. Лидана та, кто будет кормить его, кто будет менять ему подгузники, кто будет говорить с ним, даже если он не слышит. Это будет ее наказание, ее искупление.
- Мне пора, любимая, - Арвид нежно обнимает меня за талию, когда все расходятся и мы оказываемся наедине в нашем семейном гнёздышке.
- Это обязательно? – льну к нему и трусь щекой о мускулистую грудь.
- Да, Эва, - усмехается мужчина. – Начинается восстание. Мне нужно подавить его как можно скорее. Ты снова здесь за главную. Ты справишься. Теперь я точно знаю.
Руки Арвида, сильные и надежные, касаются моих щек. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом, этим последним прикосновением перед долгой разлукой.
- Я буду скучать по тебе, – шепчет мужчина, и я чувствую, как его дыхание касается моих губ.
- И я по тебе, – шепчу.
Арвид наклоняется, и наши губы встречаются. Его руки обнимают меня крепче, прижимая к себе так, словно он боится, что я растворюсь в воздухе. Я чувствую биение его сердца, такое же учащенное, как и мое. В этом поцелуе вся боль расставания, вся неопределенность грядущего.
Я чувствую, как его пальцы перебирают мои синие волосы, как он вдыхает их аромат. Поцелуй становится глубже, интимнее. Я чувствую, как он проникает в меня, как будто хочет забрать с собой частичку меня, чтобы она грела его вдали. Я отдаю ему все, что могу – свою любовь, свою веру, свою силу.
Когда Арвид отстраняется, я открываю глаза. Его лицо близко, его глаза смотрят на меня с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание. В моих глазах – слезы, которые я так старательно пыталась сдержать.
- Я вернусь, –голос Арвида хриплый от эмоций. - Я вернусь к тебе, моя любимая.
Я киваю, и эти слова вырываются из меня тихо, едва различимо.
- Я люблю тебя, Арвид. Я буду ждать!
Арвид смотрит на меня так нежно, а потом крепко прижимает к груди.
- Когда вернусь, скажешь мне эти слова ещё раз?
- Скажу, - снова шепчу.
Арвид целует меня в последний раз и уходит, а я снова остаюсь одна. Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу окна, пытаясь разглядеть, как медленно, но верно, небо окрашивается в глубокие, бархатные оттенки. Солнце постепенно скрывается за зубчатой грядой гор, оставив после себя лишь тонкую полоску багрянца на горизонте. Сумерки сгущаются, окутывая мир мягким, призрачным покрывалом.
Каждая минута тянется бесконечно. Шепот, который преследовал жителей долгие годы, тени, которые крались по углам, заставляя замирать от ужаса при каждом шорохе – всё это должно было остаться позади. Я смотрю в окно, вглядываясь в сгущающуюся темноту, и молюсь, чтобы мои старания не оказались напрасными.
Вот и последняя искра света гаснет. Наступает полная, непроглядная ночь. Я задерживаю дыхание, прислушиваясь. Тишина. Не та звенящая, напряженная тишина, которая предшествовала появлению теней, а настоящая, глубокая, спокойная тишина. Нет больше леденящего душу шепота, нет мелькающих в темноте силуэтов, ищущих свою добычу. Я чувствую это всем своим существом – проклятие снято.
Не в силах больше сдерживаться, я распахиваю дверь и выбегаю на улицу. Ночная прохлада ласкает кожу, а воздух кажется таким чистым, таким свободным. Я делаю несколько шагов, потом еще, и вот уже кружусь на месте, раскинув руки, словно птица. Смех вырывается из груди сам собой, звонкий и счастливый.
Из дома выбегает Лили. Она, не раздумывая, присоединяется ко мне. Мы смеемся вместе, наши голоса сливаются в едином порыве радости, заглушая последние отголоски страха.
Постепенно, словно пробуждаясь от долгого сна, из домов начинают выходить люди. Сначала они появляются на порогах, опасливо оглядываясь, словно не веря своим глазам. Но видя нас, наши счастливые лица, они начинают выходить смелее. Кто-то робко улыбается, кто-то подходит ближе, и вот уже вокруг нас собирается небольшая толпа.
И тогда кто-то, кажется, старый Томас, начинает напевать старинную песню. Другие подхватывают. Кто-то хлопает в ладоши, кто-то притопывает ногой. И вот уже все жители, забыв о страхе, о долгих годах лишений, устраивают настоящий праздник прямо посреди ночи. Мы танцуем под звездами, поем песни и смеемся так, как не смеялись уже очень давно. Проклятие Дарвида снято. Нам больше нечего опасаться по ночам. Ночь теперь принадлежит нам, и она полна света и радости.
Глава 40
Я напеваю под нос старую мелодию, которую помню еще из прошлой жизни, и ловко орудую ножом, нарезая сочные яблоки для оладий. Мука взлетает белым облачком, когда я добавляю ее в миску, а аромат корицы и ванили щекочет нос. Сегодня у меня отличное настроение, несмотря на то, что мой муж уже неделю как улетел подавлять это дурацкое восстание.
