Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

Припускаю вслед за вырвавшийся вперёд Скороходовым с утроенным усердием.

У ворот академии нас встречает охрана. Кратко выслушав наши объяснения, один из караульных берёт письмо от Вадима Денисовича и удаляется в здание.

Назад он возвращается быстро и не один.

Его сопровождает немолодой, но энергичный мужчина в дорогом сером костюме и миниатюрная женщина в алом платье. Её невысокий рост сбивает с толку, странно контрастируя с приятно женственной фигурой.

— Глеб Карпович! Не ожидал, что вы так скоро вернётесь. О вас, Кирилл Викторович, тоже наслышан! — мужчина пожимает нам обоим руки.

Затем обращается ко мне:

— Савелий Ракитин, директор этого замечательного, во всех смыслах, учебного заведения. Рад принимать в стенах академии человека, о котором так лестно отзывался Вадим Денисович.

— Надеюсь, не слишком сбиваю вам учебный график, — возвращаю обратно любезность. — Что от меня требуется сейчас?

— О, сущая формальность, — директор просто сама благожелательность.

Правильно говорят: личные связи всегда имеют большой вес. Именно поэтому Ордос выжигал в людях индивидуальность.

— Сейчас пройдём оценку потенциала, а после — сразу выдадим документы о зачислении, — продолжает Ракитин. — Вам останется лишь прибыть в начале учебного года для составления личного расписания и утверждения дат экзаменов — и всё, занимайтесь на здоровье безо всяких ограничений.

При упоминании экзаменов аж зубы сводит. Но делать нечего: такова цена успеха. А он мне сейчас ох как нужен.

— Госпожа Брукс будет ассистировать нам при использовании потенциометра, — указывает Ракитин на свою спутницу.

Та прохладно-вежливо улыбается нам, поправляя сползающие с переносицы круглые очки в тонкой оправе.

— Не будем же тратить время попусту, — директор приглашающе взмахивает рукой. — Прошу за мной.

Ракитин ведёт нас по мощёным дорожкам через двор академии в небольшое помещение. Его ассистентка, ловко цокая каблучками, проскальзывает в дверь первой, затем входим и мы.

Внутри пара больших окон, шкафы вдоль стен, да стол в центре со здоровенным прозрачным кристаллом на нём — вот и вся обстановка.

Госпожа Брукс открывает алую кожаную папку, готовясь вести какие-то записи.

— Прошу вас, Кирилл Викторович, положите руку на кристалл и полностью расслабьтесь, — воркует она так, что хочется выполнить любое её требование. — Процесс автоматический, нам останется только занести результат в официальные бланки.

— А потом мы обязательно отпразднуем твоё поступление, — заранее начинает мечтать Скороходов. — И дальше нас будут ждать великие дела, что прославят наши имена на весь мир!

— Мечтать не вредно, — ухмыляюсь напарнику и кладу руку поверх кристалла.

Проходит пять секунд.

Полминуты

Ещё столько же.

— Голубушка, кристалл работает как положено? — Ракитин тревожно смотрит на ассистентку.

Та задумчиво поправляет очки и поворачивается к Глебу.

— Попробуйте вы.

Скороходов, не раздумывая, прикасается к потенциометру.

Кристалл тут же начинает переливаться всеми цветами радуги, словно на его гранях пляшет солнечный луч.

— Какой у вас потенциал? — деловито интересуется госпожа Брукс.

— Портальная магия, четвёртый ранг с шансом развития до пятого, — отвечает тот, и в голосе его отчего-то проскакивают недовольные нотки. — Всё, как и указано в аттестате.

— Тогда прибор полностью исправен, — девушка вновь поправляет съехавшие на кончик носа очки. — Кирилл Викторович, попробуйте ещё раз.

Прикасаюсь к кристаллу снова, с тем же результатом. Он остаётся полностью прозрачным, никак не реагируя на контакт со мной.

Директор смущённо потирает переносицу и, наконец, нарушает затянувшееся молчание.

— Это, конечно, совсем не то, что я ожидал. Но от фактов деваться некуда, — он поворачивается ко мне со скорбным выражением лица. — Господин Островский, мне неприятно это признавать, но…

Скорбно вздыхает, явно подбирая слова. И наконец сообщает:

— Боюсь, с вашими талантами в нашей академии вы обучаться не сможете.

Вот это поворот!

Рандом, колоду краплёных карт тебе в оба уха сразу, нельзя своё величие в другой раз продемонстрировать!?

У меня тут работа мечты из рук уплывает.

Уже открываю рот, чтобы возразить, но Ракитин продолжает говорить, будто желая извиниться:

— Понимаете какое дело… Наша академия обучает студентов держать свои способности под контролем. Чтобы обладающий опасной силой человек не навредил себе и окружающим случайными манипуляциями с магическими энергиями. У вас же…

— Да что такое, в самом деле? — хмурюсь, придавая себе грозный вид. Госпожа Брукс рядом с сочувственным вздохом закрывает папку. — Можете сказать прямо?

— Со всем почтением к вашей персоне и Покровителю рода смею сказать совершенно точно, — директор набирает воздуха в лёгкие и, наконец, решается. — У вас абсолютно отсутствует потенциал! Ни к одному известному в этом мире виду магии вы просто не способны.

Ох, как здорово-то.

Не то чтобы я совсем этого не ожидал. Всё-таки магию в себе я с самого начала не чувствовал. Да и якул болтал что-то про копьё, которое, видите ли, созидать не умеет.

Вот только как, скажите на милость, мне теперь устраиваться на работу к Сорокину?

Способностей нет, диплома нет, перспектив нет. Прям ложись и помирай с горя. Ну или кредиторам сдавайся.

Да щас, разбежались!

— Но Савелий Кондратьевич, я же сам видел, как… — начинает было Глеб.

Но директор останавливает его жестом:

— Вы сами знаете, молодой человек, каковы правила академии. Мы не можем обучать того, кто не имеет способностей, будь он хоть трижды аристократ.

Ракитин качает головой и продолжает, будто прикидывая варианты:

— Всё, чем я могу вам помочь — выдать официальный документ о нулевом потенциале и уведомить об этом соответствующие инстанции. Извините, но привить способности не имеющему их человеку никто не в силах.

Да не больно-то и хотелось!

Главное — бумажку, чтобы отдать работодателю, мне всё-таки дадут. Плевать, что там будет написано. Зато все бюрократические вопросы разом отпадают!

— Что ж, — смиренно опускаю голову. — Любые известия нужно принимать с достоинством. Буду признателен, если вы сумеете уделить нам ещё немного времени, чтобы оформить всё должным образом.

— Это меньшее, что я могу для вас сделать, — опечаленный Ракитин поднимается из-за стола. — Пойдёмте со мной в канцелярию, голубчик, там выпишут, что положено. Лариса Ивановна, вы тоже можете быть свободны.

С директором во главе направляемся в основное здание.

Не доходя до канцелярии, госпожа Брукс окидывает меня насмешливым взглядом. Поправляет сползающие очки и сворачивает в боковой коридор, плавно удаляясь прочь.

Мстительно прослеживаю её путь до ближайшего угла, компенсируя приятными видами пренебрежительное отношение.

Ей-то я чего плохого сделал?

— Кирилл, ты мимо нужной двери прошёл. Нам сюда, — окликает меня Глеб.

Тьфу, отвлёкся и забыл о главном. Сосредоточься, Кирос, сейчас не время для мстительной мелочности.

Войдя в небольшое помещение за тяжёлой дверью, кратко излагаем работнику канцелярии результат тестирования. И уже через десять минут получаем все необходимые бумаги.

Стоит мне до них дотронуться, как время снова останавливается.

[Условия договора выполнены. Кирилл Островский получил сертификат академии о подтверждении магической квалификации. Награда выдана, пассивная способность «Артистизм» активна.

Возможно, публика не готова к вашим талантам, но тем эффектнее будет их воздействие на окружающих, в том числе, и в бою. Приятных выступлений!]

«То есть, наличие магических талантов было не важно?» — мысленно обращаюсь к якулу.

«С-справка — тоже документ», — загадочно шипит тот и снова затихает.

Точно знал, гад чешуйчатый, что так и будет.

Впрочем, мне ли переживать?

Бумаги в порядке, а, значит, никаких препятствий к официальному трудоустройству теперь нет! И я ещё на шаг ближе к решению главной из текущих проблем — заработать достаточно средств для выкупа родового имения.