Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

Я уже был рядом. Схватил её за шею.

Рука, нога, длинный порез на голове — мелочи.

А вот рана в боку — серьёзная. Ливер весь покромсан.

— Я затяну рану, но ей нужен будет лекарь, — я помнил, как мучительно выздоравливал сын Леонхарта после подобного.

— Спасите её, сеньор! И я буду вам верен! — Теар споткнулся на словах, осознав, что несёт чушь. По идее, он и так уже должен быть мне верен. — И я сделаю всё!

Я тяжело вздохнул, одновременно пытаясь стянуть ей… Что это? Селезёнка?

Хорошо, что мне не надо знать, как это называется, чтобы знать, как сделать, чтобы она снова жила.

— Теар, — сказал я. — Я Итвис. Я даю надежду. И возможности. Но реализовать их тебе нужно самому. Хватай её и скачи к лекарям, деревянная ты башка!

Он так и поступил.

Сперат спешился. Подошёл. Зачерпнул воздух грудью.

— Это был хороший бой. Мне понравился больше других, — сказал Волок.

Хладнокровный маленький ублюдок.

Но по сути он прав. Вирак и Треве выманили пиратов с холма, и мы их попросту втоптали в грязь.

Не удивлюсь, если обошлось почти без потерь с нашей стороны.

— Пираты… — начал было Сперат, и не договорил. Только скривился. И закончил:

— Надо звать жриц. В этом городе есть храм Великой Матери. Или, если некому, то нам самим надо будет их всех сжечь.

Сперат так и остался простым горожанином. Где радость победы?

Мои ребята уже вовсю потрошили трупы и смеялись, обмениваясь шутками.

А Сперат видел только проблемы.

Я встал и хлопнул его по плечу. Я тоже не чувствовал особой радости.

* * *

К утру поднялся ветер.

Вонь сожжённого дерева и человеческого мяса тянуло прочь от Караэна, к реке Во. Над полем висел густой смог. Там был не только дым от костров — туман поднимался от земли, насыщенной кровью и разогретой магией.

Поставленный на скорую руку лагерь шумел. Люди пировали до самого утра. Только сейчас песни и хохот начали затихать.

Затихло и вороньё. Ни одного крика. Ни одной тени.

Мы победили.

Пираты бежали. Те, кто мог.

Некоторые бросались в воду, пытаясь добраться до устья. Но Эскер успел спалить почти весь флот. Тем, кто добрался до берега, пришлось прятаться в кустах.

Потом их вылавливали по одному — обозники, пастухи, крестьяне.

Больше сотни бежавших были убиты уже после сражения.

Без рыцарских рогов перед атакой. Без «вызываю на бой».

Часть пиратского войска, что шла на владения Маделар, не была разбита.

Они успели взять городок и укрыться за его стенами. Дйев попытался атаковать ночью. Ошибка.

Пираты оказались сильны в ночном бою.

К утру птенцы Дйева увидели, что их стало на треть меньше.

А потом нашли тело Дйева.

Оставшиеся пошли в погоню. Даже раненые.

Ярость, горе и месть — плохие военачальники.

Но к ним присоединились окрестные лорды и просто злые на всё мужики с вилами.

Почти никто из ушедших ночью пиратов не спасся.

Алнез и Лесан держали свой фланг без особой бравады.

Гарвин Алнез позже сказал лишь:

— Было тяжело. Но они сглупили. Им стоило сразу бежать.

Маэль Лесан и вовсе молчал. Только кивнул, когда мне в красках рассказывали, как его люди вырезали тех, кто занял ночью несколько укреплённых селений — а остальных из-за стен выбили в поле, прямо под копыта Алнез.

Эскер остался жив. Ему постоянно везёт.

Вернулся к вечеру — мокрый, в саже и крови. Один из его рыцарей помогал ему держаться в седле. Он сказал:

— Мы сожгли им корабли.

Они нас — почти всех.

Улыбнулся:

— Так что считай — ничья.

Повезло не только ему.

Тибальта Вирака вытащили из-под груды тел. И тех, на ком был герб Вирак, и тех, на ком были перья и знаки Сорских островов.

Я пощупал мальчонку за щёчку — но латы полностью себя окупили.

У Тибальта оказалось только несколько переломов пальцев и один ноги, да ещё разворочена щека. Видимо, кто-то настырно пытался воткнуть ему кинжал или копьё в прорезь забрала. Лучше бы с таким же упорством постарался понять, как работает защёлка забрала.

Хотя… чего это я? Я вовсе не против, что Тибальт жив.

Он не совсем идиот. В следующий раз должен прислушиваться ко мне внимательнее.

Надеюсь.

Этвиан Роннель был ранен, но не очень серьёзно — его выхаживали лекари его семьи, и он даже появился в лагере ненадолго: слуги приволокли вина.

Морда бледная, хромал, рука перевязана.

Как он вообще выжил — загадка. Скорее всего, опять с кем-то договорился. Или с чем-то.

Маделар и Треве участия в праздновании не принимали, сразу отправились к себе — хоронить своих патриархов и остальных павших. Честно говоря, я даже без помощи не смог вспомнить, когда ещё Великие Семьи Караэна теряли за один день сразу двух своих глав. Впрочем, когда они вместе сражались — я тоже не припомню.

Из всего пиратского войска в плен взяли двадцать человек. Живыми. Сами сдались — ранеными или окружёнными. Обычно пираты старались драться пока могут, а потом пытались себя убить. Как выяснилось, очень не зря.

Пленных растерзали Маделар и Вирак. Я лишь успел узнать, что это была за лучница. Та самая. Звали Эмма Бре. Полуэльф.

Её тело пока не нашли. Или не опознали.

Или она сумела сбежать.

Пираты на удивление стойко переносили пытки — даже теперь мы всё ещё не знали имён всех шести Морских Баронов, что пришли на наши земли.

И сколько из них смогло уйти.

Фанго на докладе не удержался и прокомментировал:

— Вот это враг. Жаль, что враг.

Я запомнил его слова.

Ветер унес запахи гари. Или, может, нос просто притупился. Поле выглядело… спокойно. Даже слишком. Только вороны тяжело летали, ища ещё не убранное мясо.

Где-то вдалеке кто-то кашлял. Кто-то блевал в кусты.

Огонь почти везде потух. Лагерь засыпал, несмотря на первые лучи местного светила. Люди валялись кто где: под телегами, у костров, поверх бурдюков. Кое-где слышался храп, кто-то пытался варить похлёбку.

За моим шатром конюхи шутили, что хуже утреннего зелья, которое сварил некий Бруно — только пираты.

Я сидел на бочке и слушал, как Волок пересчитывает потери. Кто-то же должен. Волок — молодец, не боится тяжёлой работы. Он говорил негромко, но чётко.

— Девяносто пять. Включая тех, кто уже не очнётся.

— Из моих?

— Из твоих — двадцать. Вассалы. Из дружины — трое.

Я досадливо поморщился.

— Оруженосец и пара слуг, — успокоил меня Волок. — Заменим легко.

Я облегчённо вздохнул. Тяжело набирать рыцарей в дружину. Ценные и породистые специалисты уже все разобраны. Ещё щенками.

Волок продолжил:

— Остальные — раненые. Семьдесят с лишним. И под сотню лошадей. Может, больше. Пока не понятно.

— А что у остальных?

Волок пожал плечами. Он говорил только о наших потерях. Моих, я ведь вел войско. Больше всех людей потеряли птенцы Дйева и Эскер. И, скорее всего, их потери никто не считал.

Сперат подошёл, подал Волоку кружку.

— Остатки воды. Тёплая. Лучше не будет.

— Я надеялся на вино, — сказал Волок, но взял.

Они тоскливо посмотрели на меня. Да, я с придурью — заставляю пить кипячёную воду. И не наливаться вином с утра. Особенно Волоку.

Вдалеке кто-то пытался петь. Протяжно, без слов. Кто-то подхватывал, но тут же глох. Пели уже не в честь, не в радость. Просто чтобы не думать.

Я встал, прошёлся вдоль шатров. Те, кто остался жив, теперь крепко спали. Многие — в обнимку с мечами. Очень трудно расстаться с оружием, когда побываешь в ситуации, где от него зависит жизнь.

Я прошёл под навес. Потрепал Коровиэля. И обнаружил, что прямо рядом с ним втиснулись и лекари из гильдии, которую организовал Вокула. Раненых было всего трое — те, кого некому забрать. Двое явно не благородных, на охапках сена, за которыми ухаживали лекари. И одна — на походной кровати. Та самая, рыжая. Рядом с ней суетился старый слуга. И присутствовал молодой рыцарь. Теар Сколан. Он не спал. Просто сидел и держал её за руку.