Алис склоняет голову к плечу и в комнате повисает напряженное молчание.
— Мне для памяти. Чтобы вспомнить прошлое, которое я забыла, — развеиваю их сомнения, но, скорее всего, признанием запутываю еще больше.
— Пойдемте уже, — закатываю глаза. Но в душе не чувствую уверенности.
Как я справлюсь с работой подавальщицы в таверне, где наверняка собирается всякий сброд?
Глава 40
Бран Дормер
Зверь мечется и Бран в который раз откладывает отчеты. Пальцы выбивают дробь по дубовой столешнице старинного стола. Подобного развития событий он не ожидал, думал просто спокойно найдет Валери, даст ей проучиться пару семестров, — раз уж преодолела все испытания — а потом отчислит. Документ с условиями пари вернется к нему, а жена отправится в отдаленное поместье.
Официально он вдовец и о Валери никто не узнает. Кроме кобры, конечно. Но пока он не полюбит, проклятие не имеет силы.
Карандаш ломается в его пальцах и Бран в недоумении смотрит на остатки, затем подскакивает из-за стола и подходит к окну. Тут на высоте бушует непогода, обволакивая замок Теней туманом и тяжелыми грозовыми тучами.
И снова зверь стонет, волнуется за истинную, призывает забрать ее и спрятать в укрытии.
Бран усмехается. Положив согнутую в локте руку на перекладину окна, прижимается к ней лбом. Втягивает носом воздух, вспоминая аромат истинной, которая никогда не станет ему парой.
Он не подвергнет риску эту воровку фолиантов. Еще поборется, конечно, но устроит свою жизнь с Валери. Только вот найдет ее для начала...
Как же он попал, боги!
Попал еще в ранней юности, много лет назад, когда молодым и дурным драконом пытался выбиться в первые ряды императорской армии.
Его клан был знатным, но не богатым. В родовом замке росло десять детей. Бран среди них был предпоследним.
Он не понимал, что император посылает в Бесконечную Пустыню как раз таких, как он. Не опытных генералов, а тупых юнцов, которых потерять не жалко.
Бесконечная Пустыня золотым песком разлилась до самого края Арраха. Она слилась с Бездной, впитала тайные знания и редкую запрещенную магию подземных жителей. В ее оазисах растут невиданные растения и деревья, а из драгоценных камений, что наги добывают в копях, изготовляются редкие артефакты.
Пустыня раскинулась за Транииром и именно поэтому император столько десятков лет воюет со вспыхнувшими колониями… чтобы вернуть утерянный путь в страну нагов.
Бран летел в Бесконечную Пустыню несколько месяцев. Прорывался через кордоны Траниирцев. Был ранен.
Он до сих пор не понимает, как прорвался через границу с зачарованной пулей в крыле.
Но Бран преодолел стены, усыпанные стрелками, и рухнул прямо над оазисом Пша, где стоял храм бога Хаоса. Его встретила королева змей. Нагиня Алия затащила его в свой дворец, украшенный мрамором, слюдой и фонтанами. В первый момент Бран растерялся от множества зеркал, от слепящего сияния золота и бирюзы.
Алия склонилась над ним и прошипела:
— Молодой дракон, ты слишком красив, чтобы я отпустила тебя так просто.
А затем Дормер потерял сознание.
Задача Брана заключалась в том, чтобы достать для императора особенно ценный артефакт — золотую розу, распознающую ложь. Безумная, самоубийственная задача. На самом же деле владыке драконов, безусловно, нужна была информация.
Алия вылечила Брана Дормера, но он оказался пленником прекрасной нагини. С десяток лет он провел в пустыне и спасли его лишь природные ум и дикое упрямство.
Стального дракона не так просто сломить. И однажды он вырвался.
Не помогли ни сдерживающие ипостась зелья, ни красота королевы змей. Его драконьи упорство и гордыня оказались сильнее. Наги не смогли противостоять огню его зверя, вырвавшегося на свободу.
Бран прикрывает глаза, стараясь вынырнуть из воспоминаний.
С тех пор он ненавидит жару и иссушенную солнцем землю. Холодная вьюга и хлопья снега его радость. Молнии и гром — его стихия.
Скрипит дверь и в ректорский кабинет заходит Патрей.
Патрей темный маг, умеющий становиться тенью или, точнее, Призраком.
Бран частенько принимал участие в военных походах королевы, поскольку наги любили междоусобицы. Тогда он и спас жизнь этому существу, в последствии ставшему его дворецким.
Два пленника, они объединили силы, чтобы вырваться на свободу.
— Как она? — хрипло спрашивает Бран.
— Работает в таверне, — Патрей склоняет голову. Он легко перенял привычки империи, из темноликого варвара превратившись в респектабельного слугу.
— Бесы, — цедит Бран. — Успела набрать проблем? Враги появились?
— Одна компания хулиганов пыталась приставать…
— Кто такие? — Бран хмурится, из груди рвется рык и он дергает шейный платок, который вынужден напяливать к белоснежной рубашке и черному сюртуку.
— Заезжие торговцы, — Патрей монотонно перечисляет имена зарвавшихся иноземцев.
— Я займусь ими, — коротко отвечает Бран. — А ты проследи за Лондри. Я не понимаю, к чему стремится этот ублюдок.
— Цели их ордена очень трудно просчитать, генерал Дормер.
Бран кивает. Прошлое снова тянет назад, в воспоминания.
Алия поцеловала его, влив черное проклятие в его губы. Он не сразу это понял, а когда она, смеясь, прошипела ему в лицо правду, оцепенел.
— Отныне ты не сможешь любить, Дормер. Что там так важно для драконов? Истинность? Забудь о ней. Как только потянешься к любимой сердцем, она умрет, отравленная проклятием.
— Тварь! — он схватил ее за горло, но королева змей снова залилась смехом, глядя ему в глаза.
— А ведь дракон полюбит, да? Такова его природа.
Он сильнее сжал пальцы, но она, перед тем как обернуться коброй, успела выкрикнуть:
— Есть только один способ спасти ее — умереть вместо нее самому! Ты пойдешь на смерть ради истинной, Дормер?! Зная твою себялюбивую натуру, скажу — нет! Ты не принесешь себя в жертву!
Он не знает, почему так и не задушил змею. Возможно, испугался, что ее смерть усилит проклятье. Шипящая кобра встала на кольца и распустила капюшон — алый язык как пламя, золотые глаза как два солнца, что он так ненавидит.
— Генерал, — Патрей выдергивает его из мерзких видений.
— Да?
— Лондри оберегает девушку. Только вот вчера его призвал император и он не смог защитить мисс Айви в таверне. Мне пришлось вмешаться.
Бран все-таки срывает галстук и размашистым шагом выходит из кабинета. Он размажет подонков, посмевших тронуть его истинную.
Глава 41
Стоит переступить порог лавки зельевара, как нос щекочет аромат трав, смешанных с нотами лимона и апельсина. Старик в сером балахоне перебирает сухие листья, разложенные на прилавке.
Я потираю руки и оглядываюсь — свет пробивается через толстые стекла маленьких квадратных окон, но торговый зал дополнительно освещен лампадами.
— Здравствуйте. Если можно, липовый цвет и серебряную мяту, — прошу я.
Зельевар поднимает голову и, слабо улыбнувшись, начинает рыться в шкафчиках, подвешенных позади прилавка.
— Десять золотых, — произносит он степенно и, отодвинув в сторону свои листья, кладет на прилавок холщовый мешочек. Раскрывает его и показывает мне липовые цветки, заполняющие его на треть.
Этого вполне достаточно и я киваю. Затем он так же медленно возвращается к шкафчикам и достает оттуда высокую прозрачную банку.
— Серебряная мята продается на вес, — предупреждает, внимательно поглядывая.
— Три веточки, — повторяю я инструкцию фолианта.
Зельевар, вытащив из-под прилавка весы, взвешивает три веточки мяты.
— Еще пятнадцать золотых, — вопросительный взгляд выражает некоторое сомнение, что я смогу столько заплатить.
Конечно же, в таверне мы получаем гроши, но клан Райли выделил мне деньги на рукавицы и новую накидку. Что поделаешь, вернуть память важнее обновок, а если Дерек спросит, расскажу ему все как есть. Уж он-то знает мою историю, которую выдал ему Нилс.
