Подарок для Императора. Меж двух огней (СИ) - Черная Мара

— Как ты себя чувствуешь?

Невозможно было не заметить, что с ним что-то произошло. Калантиэль вёл себя не как обычно. Более тихий голос, задумчивость, угрюмость. Пропала куда-то игривость, напористость. С таким Императором я совершенно не знала, как себя вести. И это напрягало.

— Неплохо. Почти ничего не болит уже, — мягко улыбнулась.

— Мира, — почти шёпотом. — Я благодарен тебе. Хоть это и вышло случайно, ты спасла мою жизнь. Я в вечном долгу перед тобой.

Мы остановились, и я поймала на себе пристальный взгляд. Голые кусты шуршали ветвями от переменчивых порывов ветра. Тяжёлые капли отбивали свою странную мелодию о натянутую ткань зонта и светлую черепицу на многочисленных крышах дворца. Я обвела взглядом серое небо, отражающееся в высоких окнах, мельком прошлась по самим окнам. Хел. Он стоял и наблюдал из своего кабинета. Я помнила про наш уговор вести себя как и раньше, подыгрывая Калантиэлю. Но также знала, что ему больно видеть нас вдвоём. И он сейчас смотрел, как мы мило прогуливаемся в саду, и я в чужом камзоле, а не в его плаще. Сердце сжалось в комок. Прости меня, Хельвдан.

— Вы можете вернуть его сразу, Ваше Величество. Отпустите меня домой, пожалуйста.

Попытка — не пытка. Но в тёмных глазах отразилась боль, будто что-то в его душе надломилось.

— Я так тебе противен?

— Нет, но…

— Тогда зачем ты просишь меня о том, что убьёт меня?

По глазам было видно, что он не шутил. Куда-то не туда завела нас эта игра.

— Я просто хочу домой, Повелитель. Я должна быть с семьёй, защищать их и помогать. Вам сложно понять, но они там, на краю империи, выживают в глубоких снегах, пока мы тут с Вами едим перепелов и изысканные десерты.

— Я могу осыпать золотом всю вашу деревушку, они не будут ни в чём нуждаться, только бы ты была со мной. Скажи, и я сделаю всё для их благополучия.

— Я не товар, чтобы меня купить! Я прекрасно справлялась с обеспечением своей семьи, пока не попала в лапы беорхийцев, которых, между прочим, Вы допустили на нашей земле! — я уже почти кричала на этого упёртого барана. — Если бы они не заявились ко мне домой, нарушая за компанию кучу законов, я бы вообще здесь не оказалась! Кстати, я ведь уже дала показания на Совете, когда же меня отпустят домой, как и обещали? Почему решения по вопросу беорхийского произвола всё нет и нет?

— Решение давно принято, Мирана. Войне быть. Идёт подготовка, но пока что без официальной огласки, птичка, — прошипел Император.

— Замечательно, так почему я ещё здесь⁈ Вы всё ещё надеетесь, что я куплюсь на побрякушки и заманчивое будущее потаскушки, коими называют каждую, что побывала в вашей постели⁈ — меня конкретно несло.

Я так устала от этого плена! Из одной клетки в другую! Я столько раз повторяла, что не хочу такой участи, что сил уже не было держать всё в себе. Пусть знает, что уже в печёнках у меня сидит со своим «будь моей»!

— Прости… птичка, — губы его задрожали. — Ты можешь быть свободна, — ну, слава богам! — Ходить, где захочешь, выходить во двор, в сад, в город, но в город только с сопровождением. Я не буду тебя заставлять приходить ко мне, только по твоему собственному желанию. Но в Меран я тебя не могу отпустить. Прости.

Рано обрадовалась. Индюк недоделанный! Я пожертвовала собой, чтобы он жил, а он, видите ли, не может меня освободить. Ну и что, что я не специально подставилась. Я пострадала за его задницу, а он! Он! Я швырнула ему в лицо ненавистный камзол и бросилась к замку. А вот не выйду из комнаты вообще! Нет свободы, так пусть не будет полностью. Что это за полумеры, которые только дразнят ощущением надежды.

— Мира! Стой!

Щас же! Ага!

— А как же де-Мирт⁈

— Что? — обернулась, так и не добежав до крыльца.

— Ты готова уехать и оставить его? Так сильно ты хочешь домой? Или ты хочешь сделать видимость, чтобы получить свободу и спокойно быть с ним?

— Я Вас не понимаю! Вы не верите в любовь, но зачем-то заставляете меня любить Вас. Потом Вы говорите о любви в отношении меня и главнокомандующего, но готовы всё это разрушить, чтобы я была с вами без любви, ведь её, вроде как, не существует. Определитесь уже, существует любовь всё-таки или нет. И ответьте себе на вопрос, чего Вы хотите на самом деле! Потому что я знаю, чего я хочу, и не Вам, уважаемый Повелитель, решать, кого мне любить, кого не любить, и чего хотеть!

— Существует! — рыкнул в ответ. — Иначе я бы так не убивался за тобой, Мира! Неужели не поняла, глупая, почему я так добиваюсь тебя? — он истерично усмехнулся. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя как в клетке, птичка, но не могу отпустить. Я никогда ни к кому не привязывался, кроме Хельвдана и теперь тебя.

— У Вас целый гарем есть. Так, просто напоминаю. Выбирайте кого хотите, — кричать через весь двор уже не приходилось, Калантиэль снова оказался рядом.

— Ни одной не было в моих покоях с тех пор, как ты оказалась во дворце. Ни одной. Потому что… я… тебя… тебя, чёрт возьми, Мира, люблю! — он резко дёрнулся ко мне, едва зацепив губами мои. Я отшатнулась и как можно скорее скрылась за входной дверью.

Сердце вырывалось из груди. Какое-то безумие! Я не хочу! Нет! Не хочу ответственности за его чувства. Мокрое платье тяжёлым грузом тянуло плечи вниз, будто оно и есть эта ответственность.

До конца дня я просидела у камина, успокаиваясь живым пламенем, что резво танцевало на обугленных поленьях, отвлекая от навязчивых мыслей. Так и уснула прямо на полу.

27

Плеча нежно коснулись горячие пальцы. Слипшиеся глаза открылись с трудом. Тело будто всю ночь подвергалось пыткам. Я приподнялась и поёжилась от прохладного воздуха в комнате.

Хельвдан отреагировал мгновенно: закинул пару дров в уже тлеющие угли и ловко разжёг огонь. Сразу стало теплее.

— Калантиэль письмо передал, вот. — С самым мрачным видом он сел рядом и протянул мне чёрный конверт с серебряными вензелями. — Не нравится мне, куда всё катится.

— Хел, я…

— Я не на тебя злюсь, не оправдывайся. Мне страшно, что я могу потерять тебя. Злюсь на него, что он не хочет тебя отпускать, и на себя, что не могу ничего сделать. — Прислонился лбом к моему. — Или могу. Но пока не готов.

— Что ты задумал?

Вдруг стало тревожно и неуютно.

— Ты правда хочешь уехать домой?

— Хочу, но я не собиралась бросать тебя. Съездила бы повидать тётю Анну, Сальвию, Альвану, а там бы вернулась. Уже как свободный человек. И мы бы придумали как дальше быть.

Он слегка расслабился, и складочка между бровей разгладилась.

— Слишком рано говорить о моих планах. Но, когда придёт время, я тебе всё расскажу. Пока что не уверен. — Невесомый поцелуй, и он поднялся. — Но есть и другая проблема. Война на носу, я уеду рано или поздно. Пока будет горячо, тебе лучше отсидеться здесь. Как бы мне ни было неприятно оставлять тебя здесь одну, это самое безопасное место в империи. Да и Кал тебя будет оберегать как зеницу ока. Я точно вернусь, если буду знать, что ты меня ждёшь живая и невредимая.

— Я сделаю всё, как ты скажешь. Но как же мои в Меране?

— Переселим временно в горы. В Лайгор беорхийцы не сунутся. В каждой провинции будет усилена охрана. И я постараюсь не допустить, чтобы место битвы сдвинулось дальше уже пострадавших провинций. У меня есть большой план, подготовку к которому веду уже очень давно. Даже если что-то пойдет не так, у нас есть запасные варианты. Достаточно связей, ресурсов и подготовки, чтобы закончить наконец кризис во всеобщую пользу.

Я тоже поднялась и обняла его сзади, втягивая носом родной запах. А он обхватил мои руки.

Кто знает, сколько мы ещё так стояли, но отпускать его не хотелось. Будто он сейчас уйдёт, и не вернётся больше. Он очень уверен в своих силах, но всегда есть вероятность, что может что-то случиться. Я не могу потерять его, не сейчас. Войны — это так страшно. Нахлынули воспоминания о родителях, о той боли, которую я пережила, когда мои надежды увидеть их снова рухнули в бездну, когда я узнала об их гибели.