Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

Но слова ракшаса о «возвращении из небытия слабой оболочкой, жаждавшей власти и мести» намекали на то, что кто-то из этих двоих обнаружил могильник или мавзолей, откуда и выковырял демона.

Вполне возможно, с учётом близости магии иллюзий с магией кошмаров, что Иллюмовы пытались найти некие иноземные магические практики, позволившие бы им усилиться, и для этого снаряжали экспедиции куда-нибудь за рубеж. И вот одна из таких экспедиций вполне могла увенчаться «успехом».

Вот только они не подумали, что бесконтрольное изучение магии кошмаров может привести к подселению демона.

Что ещё раз говорило о том, что изучение любой магии необходимо производить под строгим контролем. Самоучки долго не живут, а если и живут, то уже явно не в изначальной комплектации: собственное тело + собственная душа + собственное сознание.

О приходе в гости второго представителя рода Иллюмовых Анне Игнатовне решили не рассказывать. Она же списала увиденный кошмар на собственные переживания о «друге». Да и Громыкин оказался смышлёным — молчал об увиденном, в том числе и о том, что проснулся посреди двора с порезанной мочкой уха.

Кстати, ракшас оказался на удивление «милосердной» тварью. Он не убил ни химер, ни рабочих, ни нас, а лишь искал подходящее тело. Остальных, видимо, планировал использовать как армию. Иначе его «великодушие» я объяснить не мог.

Вопрос с проникновением демона через два кордона: химер и военных тактических щитов, позже объяснила бабушка. Один из артефактных щитов был искорёжен. Видимо, это и стало той щелью, через которую к нам пробрался ракшас.

В конце первого дня карантина ко мне зашла бабушка не с проверкой состояния, а на «поговорить».

— Как ты смотришь на то, чтобы я сообщила Иллюмовым о наших находках? — внимательный взгляд бабушки неотрывно следил за моей реакцией.

— Ты про два кинжала? — на всякий случай уточнил я.

— О них родимых, как-никак они указывают на то, что вспышка — дело рук конкретно его рода.

— Хочешь выторговать за это какие-то преференции?

— У него должно было пропасть два члена рода. Хочу поступить по чести, чтобы они не числились пропавшими без вести, — ответила бабушка. — Но и от выгоды для рода тоже не стану отказываться.

— Я не против.

Мотивы Елизаветы Ольгердовны мне были вполне понятны, но об индийском браслете, скорее всего украденном из могильника, я решил всё же пока умолчать. Ещё неизвестно, как обернётся разговор с самим патриархом, когда он узнает, что я убил кого-то из их рода, пусть и формально ставшего оболочкой для демона.

Да и непонятно, когда появится Алексей. Судя по всем срокам, он уже давным-давно должен был стать изменённым и отправиться на охоту. Однако же, как узнавала княгиня в карантинном штабе в Рыбреке и в Петрозаводске, пока других заболевших из леса не выходило.

А вот к утру после этого разговора нас ждал сюрприз: патрулирующие химеры заметили одинокую точку в небе и передали сигнал тревоги. Я уже было самовольно собирался покончить с собственным карантином, когда бабушка пришла и сообщила:

— К нам Иллюмов в гости явился. Вот ведь ирония, приглашал он, а по итогу самому гостем стать пришлось.

— То есть хочешь сказать, что патриарх рода в одиночку на ездовом питомце отправился в зону карантина? — уточнил я недоверчиво.

— Мы вчера с ним имели долгий разговор, в результате которого Илья Алексеевич решил самовольно прибыть и подчистить грешки рода. Вдвоём у нас точно хватит сил упокоить первоисточник скверны.

Я благоразумно промолчал, решив ничего не говорить о том, что, вероятнее всего, первоисточник всё-таки уже уничтожен. Однако же я и сам не мог быть в этом уверен. Пусть опытные маги сами определяются, кто был первоисточником.

Практически одновременно с обнаружением Иллюмова на дальних патрулях горгульи увидели необычную процессию. Одно прямоходящее существо выгуливало на цепях трёх других изменённых. Передвигались они столь медленно, что прямоходящему приходилось то и дело огревать своих питомцев дубиной для того, чтобы они шевелились. И такой странной четвёркой они медленно двигались к нашему карантинному лагерю. Самое удивительное, на прямоходящей фигуре, держащей на привязи всех остальных изменённых, был всё тот же белоснежный плащ. Кажется, нашёлся потерянный Алексей Иллюмов.

Бабушка увидела ту же картину и, недолго думая, скомандовала:

— Встретим патриарха в небе и попробуем уничтожить первоисточник скверны с воздуха.

Только мне почему-то казалось, что весь этот «выгул» выглядит несколько гротескно и неестественно. Не так должны себя вести твари, заражённые скверной. Ой, не так.

Почему Иллюмов сдерживает других, если он должен был их натравливать на как можно большее распространение этой заразы? Почему они степенно группой движутся к нашему заводу? Выглядело всё так, будто нам пытались преподнести подарок, доставив всех заражённых разом. Об этом я и сказала бабушке.

— Не знаю, — задумчиво отреагировала та. — Чтобы сохранить разум на третьи сутки заражения, маг должен был иметь первый-второй ранг владения даром. В любом случае я впервые вижу, чтобы изменённые сохраняли хоть какие-то человеческие привычки… обычно это голодные безмозглые твари.

Мы встречали патриарха Иллюмовых уже в небе. Княгиня махнула рукой, указывая следовать за нами. Илья Алексеевич приблизился к Ваське на своём грифоне и уточнил:

— Куда?

— Нашли Алексея, — коротко ответила княгиня. Я даже заметил тень облегчения, промелькнувшую на лице патриарха рода. Рановато он обрадовался.

Ориентируясь на химер, лететь пришлось довольно долго, ведь патрулировали они на дальних рубежах, а изменённые скверной двигались очень медленно. Дожидаться их можно было сутки, а то и двое, посему быстрее было вылететь к ним навстречу.

Пришлось сделать несколько кругов, пока мы обнаружили эту странную процессию. Но что удивительно: изменённый Иллюмов будто бы нас почувствовал, он вглядывался в небо, прикрывая лицо из-под капюшона щупальцем, служившим ему заменой одной из рук.

Завидев нас, он остановился на небольшой ровной полянке, свободной от деревьев.

Илья Алексеевич тоже узнал родовой плащ, по лицу его пробежала судорога, однако же он старательно делал вид, что ничего необычного не происходит. Оба летающих питомца приземлились чуть в отдалении. Твари на цепях принялись скалиться и пытаться сорваться, однако же изменённый в белом плаще продолжал охаживать их палкой, будто дрессируя. Патриарх Иллюмовых без раздумий ударил по тварям столбами света, сжигая тех. Правда, держать заклинание для этого понадобилось те же полчаса, что и при использовании огня из жезла княгини. Когда остался лишь один изменённый, стоящий спокойно и не скалящийся хищно в нашу сторону, Илья Алексеевич сделал несколько неуверенных шагов по направлению к нему и с надеждой в голосе спросил:

— Лёша, это ты?

В ответ послышалось мычание и кивание головой. Кажется, речевой аппарат у Алексея уже был изменён. Существо вынуло из-за пазухи камень, обёрнутый непонятно чем, и зашвырнуло в нашу сторону. Булыжник покатился под ноги Иллюмову. Патриарх рода поднял посыльный камень, перемотанный верёвкой, и принялся её распутывать.

Под мотком оказалось несколько смятых и исписанных обрывков бумаги.

Мне стало интересно содержание записки. И пусть это было не особо честно, однако же я попросил Ваську покружить над Иллюмовым, позволив мне увидеть послание её глазами. Записка была написана корявым почерком достаточно крупными буквами, будто писал ребёнок. Общий смысл её сводился к тому, что старший брат Алексея вернулся из экспедиции из южных земель с добычей, назначил ему встречу в безлюдном месте в Карельских лесах. Алексей приехал, брат принялся учить его новым заклинаниям, но отчего-то не снимая балахона. На второй день Алексей попробовал в шутку сдёрнуть балахон, подрался с братом и заразился скверной… Как у слабосилка, изменения у него шли очень медленно, потому Алексей попытался дать знак, подранив волка, но не убив. Он оставил свой кинжал в ране, надеясь, что зверя обнаружат вместе с кинжалом, а там и дадут знать в род. Брат исчез, а Алексей выслеживал и удерживал заражённых братом тварей сколько мог, а потом понял, что его сознание туманится. Посему решил двинуться к бывшим карьерам своей зазнобы Анны Светловой, чтобы его убили. Он не хотел никого заражать, собрал изменённых и пошёл сдаваться, надеясь, что его избавят от мучений.