Графиня из захудалого рода (СИ) - Шах Ольга

Приходила я в себя рывками, как-то неуверенно, словно не до конца понимая, насколько мне это нужно. С трудом открыв глаза, поняла, что зрение меня покинуло. Жаль. Наверное. Только слабое мерцание подсказало, что тьма перед глазами вполне вещественна. Поморгав и для надёжности подув, поняла, что это всего лишь мокрая тряпка сползла со лба на глаза и закрыла мне обзор. Не могу сказать, что от осознания этого факта мне стало что-то понятнее. Одно я поняла совершенно явно: я жива. Закряхтев, содрала с себя тряпицу и сосредоточилась на том, что в моих силах: просто поводила глазами по сторонам. Слабым мерцанием оказалась одинокая свеча, стоявшая возле туалетного столика. В данный момент я находилась в своей спальне. Что же касается темноты, то за окном была ночь и плотные шторы задёрнуты. Фух, кажется, хоть с чем-то я смогла разобраться.

От логичности собственных мыслей стало немного полегче, и я даже решила повертеть головой, увеличивая свой обзор. Оказывается, что всё это время в комнате я была не одна – в кресле неподалёку, неудобно изогнувшись и вытянув длинные ноги, изволил почивать мой супруг. Мысленно подивившись его присутствию, подумала, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы выяснять, что всё же произошло. Про озёрных призраков, и вовсе, стоило помалкивать. Мыслительный процесс сопровождался головной болью и слабостью. Я закрыла глаза и вновь провалилась в сон.

Следующее моё пробуждение было не таким тяжким. Свеча догорела и погасла, а за закрытыми портьерами чувствовалась некая серая хмарь, которая определяет приближение рассвета. Генрих, решив исполнять обязанности сиделки, по-прежнему находился в кресле, только теперь уж и вовсе в какой-то непотребной позе: поджав под себя ноги и чуть повернувшись набок.

Очевидно, моё сопение разбудило его, потому что он резко сел, поморщившись от неприятных ощущений в затёкших конечностях, потёр ладонями лицо ото сна и уставился на меня.

- Доброе… утро! – немного посомневавшись, поздоровалась я, и тут пришедший в себя Генрих радостно улыбнулся и захлопотал.

Поправив мне подушку, подоткнув одеяло, поменяв полотенце на лбу на другое и совершив ещё несколько ненужных и суетливый действий, Генрих немного успокоился и плюхнулся обратно в кресло.

- Что произошло? Как долго я тут нахожусь? – спросила я, только сейчас обратив внимание на то, что лицо моего супруга заметно осунулось и под глазами залегли тёмные круги.

Тот замахал руками, мол, всё потом, и я ещё слишком слаба для того, чтобы вести длительные беседы. Вот, когда я смогу окончательно выздороветь и лекарь скажет, что можно волноваться, вот тогда… никак не раньше! В ответ на это я тихо пробормотала, что от незнания я нервничаю гораздо больше, так что вряд ли это может способствовать моему выздоровлению.

- Ну, хорошо, - сдался Генрих и обречённо добавил: - Что конкретно ты хотела бы узнать?

- Всё! – требовательно посмотрела я и смилостивилась: - И желательно, поподробней!

А как ещё-то? Если нам до сих пор никак не удавалось поговорить и выяснить отношения? Да что там! Если я даже о творящемся в доме в отсутствии самого Германа не рассказала!

- Ну, что же, изволь, - вздохнул мой муж и начал: - Наш брак был для меня крайне выгодным со всех сторон предприятием.

Я кивнула, поморщившись от болезненного укола где-то в затылке. Ничего нового он не сказал. Это было известно и раньше: я играю роль няньки-сиделки-экономки в поместье, покуда сам Генрих занят куда более важными делами, радуя своим присутствием столичное общество или пропадая в своих бесконечных путешествиях. Впрочем, мне ли было роптать? Если все материальные обязательства в отношении моей семьи граф выполнил в полной мере? Так что можно сказать, что у нас образовалось некое взаимовыгодное сотрудничество. Во всяком случае, пострадавшей стороной (до последнего прискорбного случая) я себя не считала.

- Ну, хм, так вот, - немного поёрзал Генрих и продолжил: - Я, конечно же, не предполагал, что после этого трагического события всё в моей спокойной и размеренной жизни пойдёт наперекосяк. Оставив тебя, больную, в поместье, я поспешил в столицу по требованию Ирмы, которая уже узнала о моей женитьбе. При этом я не сомневался в том, что она, закатив масштабную истерику с битьём бокалов и швырянием всего, что попало под руку, об стену, велит мне не появляться в столице ещё какое-то время. Злобный и склочный характер Её Высочества ни для кого не загадка, конечно же. Тогда я мог бы с чистым сердцем вернуться домой. Но, стоит ли говорить о том, что княгиня меня переиграла?

Я отрицательно покачала головой. Пожалуй, нет, не стоит. И ещё: не думаю, что я решусь когда-либо рассказать Генриху то, что стало мне известно во время приступа внезапных откровений княгини. Я, хоть и далека от политики, но дурой себя не считаю. Наверняка, обнародованная новость подобного рода может привести к непредсказуемым последствиям. Начинала побаливать голова и я невольно поморщилась, заставив Генриха заговорить речитативом:

- Поначалу, в визите княгини я не усмотрел ничего необычного. Кроме желания мелочно укусить тебя, конечно, и вешаться мне на шею.

Я усмехнулась и мотнула головой. Разумеется, тут-то что удивительного? Мой супруг заметно скис и, посмотрев на свои скрещённые пальцы, добавил:

- Да я и сам спешил обратно: то, что тут происходило, меня совершенно не устраивало. Герман, гувернёр Дитриха, находился от тебя в полном восторге, утверждая, что мой сын привязался к тебе всей душой, дядюшка Отто грозился вскорости умереть от твоего бесчинства и от тех мелких гадостей, которые ты строила несчастному старику. Впрочем, по приезду своему я только укрепился в своих предположениях. Но, мне нужно было время для того, чтобы во всём разобраться.

- Угу! – светло улыбнулась я. – Которого у нас не было. То драки, то склоки, то вот ещё… ты же не знаешь… ночной визит княгини в твою спальню.

- Не знаю, но предполагаю, - впервые на моей памяти широко улыбнулся Генрих, не пряча лукавых искорок в своих глазах. – Догадался, что дело нечисто, когда все дамы из свиты княгини решили озадачить меня своими проблемами. А потом эта ваша прогулка! Я всегда буду корить себя за то, что не остановил тогда тебя от согласия.

Я же только пожала плечами – не случись её, наверняка, Ирма придумала бы что-то ещё. И нельзя сказать, как бы тогда сложились обстоятельства.

- Я стоял на берегу и наблюдал, статс-дамы о чём-то увлечённо шушукались, поэтому то, что я бросился в воду, стало для них удивительным сюрпризом. Было далеко, они решили, что ты не удержала равновесие и упала в воду. Когда я подплыл, ты уже находилась практически без сознания и даже не дышала. Я подумал… - Генрих тяжело сглотнул, помедлил и всё же продолжил: - Что ты очень испугалась и нахлебалась холодной воды. Какое счастье, что всё обошлось. Для нас, во всяком случае! – в этом месте мой муж как-то нехорошо усмехнулся, заявив, что для самой Ирмы эта прогулка имела более печальные результаты.

- Ты знаешь, кажется, она сошла с ума! Да-да, когда к ней подплыли на лодке, она отмахивалась веслом от тех, кто хотел ей помочь, и голосила, что видела привидения. Самые настоящие, только в пруду. Якобы мальчик с собакой появились и хотели её убить. Была в крайне возбуждённом состоянии и успокоить её удалось далеко не сразу.

- Утопленники в нашем пруду решили покарать Ирму за все те гадости, что она сотворила? Ерунда какая! История в духе Матильды, как мне кажется, - удачно отбоярилась я. – Во всяком случае, я точно ничего такого не встречала!

Глава 28

Генрих смотрел на меня с сомнением, но решил не продолжать беседовать на эту тему, тем более что я удачно и так вовремя сморщилась, подняла руку к голове, жалуясь на боль в затылке.

- Неудивительно, приложила она тебя знатно, - хмуро пробормотал Генрих, заботливо подтыкая одеяло. – Если честно, я сначала вообще даже глазам своим не поверил, когда увидел Ирму, размахивающую веслом, как дубиной.