Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Капитан Чеслав нас уже ждал, гренадёры незамедлительно распахнули ворота, и мы загнали повозку во двор.

Отец Шалый указал железнодорожнику на парадное крыльцо.

— Мастер Кий, прошу! — с показной почтительностью объявил он, после глянул на меня, поморщился и заявил: — Лучезар, ты с нами! — И уже куда тише попросил: — Поиграй на нервах у торгашей, но — молча. Просто стой и пялься. Аспект у тебя для этого самый подходящий.

В приёмной толпились взволнованные посетители, но стоило только железнодорожнику перемолвиться парой слов с дежурившим на входе клерком, и нас незамедлительно пригласили на второй этаж, а там сразу препроводили в кабинет главы представительства. Тот оказался дороден и даже пузат, круглолиц и бородат. Одевался он под стать преуспевающему купцу — преуспевающим купцом и выглядел, несмотря даже на помятый вид.

Чуть в стороне от стола замер светловолосый молодой человек с папкой в руках — этот оказался гладко выбрит и нарядился в полном соответствии с заморской модой. Вроде бы секретарь или старший клерк, на деле — тайнознатец.

— Десять пудов золота? — с нескрываемым недоверием уточнил глава представительства, коего о цели нашего визита успел уведомить один из служащих. — Вы привезли десять пудов золота?

— Именно так, — подтвердил железнодорожник, уселся на стул для посетителей и потянулся к столу, без спроса взял из коробки сигару. Чиркнул спичкой, закурил. От его былой неуверенности не осталось и следа, сейчас он явно полагал себя хозяином положения.

— И вы готовы вернуть их законному владельцу?

— Ну а чего ради пёр ещё бы сюда на своём горбу? — хохотнул дядька и выдохнул струю сизого дыма.

Тут-то и подал голос светловолосый тайнознатец.

— Вы разве не прибыли в город с Мёртвой пехотой?

— Они сами по себе, я сам по себе! — объявил железнодорожник. — Когда удирал с золотом из Тегоса, никто из них мне не помогал!

Это было правдой лишь отчасти, и колдун запросто мог уловить некоторую недосказанность, поэтому я бросил стоять у двери и подступил к столу, окинул взглядом лежавшие на столе бумаги. Кое-какими не на шутку заинтересовался.

Молодой человек выразительно прочистил горло и наметил движение ко мне, я бросил пялиться на разыскные листы и посмотрел ему в глаза. Тайнознатец взгляда не отвёл, но и требовать от меня отойти тоже не стал.

С противоположной стороны к столу с неприятной улыбочкой приблизился Шалый, он вытянул свою длинную шею и заложил руки за спину, враз став похожим уже даже не на карикатурного грифа, а на самого настоящего стервятника. Глава представительства откинулся в жалобно скрипнувшем кресле, и железнодорожник пояснил:

— Это мои деловые партнёры.

Имён он не назвал, а купец их не спросил. Интересовало его сейчас совсем другое. Он сплёл на животе полные пальцы и уточнил:

— И когда же вы нам вернёте слитки, мастер Кий?

Железнодорожник затянулся, пыхнул дымом и напомнил:

— Речь шла о возврате законному владельцу! Боюсь, здешние власти сочтут, что таковыми являются ваши паникующие кредиторы из числа местных жителей.

— Вздор! — рыкнул представитель южноморских торгашей. — Это будет сочтено хищением!

— Только не Первой пароходной компанией!

Светловолосый тайнознатец отвлёкся от меня и начал было:

— Вы как служащий…

Мастер Кий отмахнулся от него зажатой в руке сигарой.

— Больше не служащий!

Глава представительства тяжело вздохнул и объявил:

— Я уполномочен выплатить в качестве вознаграждения десятую часть стоимости возвращённого имущества!

У меня аж на душе при этих словах потеплело, но виду я не подал и продолжил разглядывать разыскные листы. Отец Шалый всё так же беспечно улыбался, а мастер Кий сунул в рот сигару и выдвинул встречное условие:

— Пятую часть!

— Об этом и речи идти не может! — отмахнулся представитель южноморских торгашей. — Десятая часть — это справедливое вознаграждение. Больше никто не даст!

Но мастер Кий на уступки не пошёл.

— Дадут! — объявил он с необычайной уверенностью.

Купец глянул на тайнознатца, тот пожал плечами.

— Пусть так! В любом случае эти средства направят на гашение обязательств Южноморского союза негоциантов. Мы ничего не потеряем!

Я взял стопку листов и начал перебирать их, но мог бы столь демонстративно внимания к себе и не привлекать. Железнодорожник не полез за словом в карман и со снисходительной улыбкой выдал:

— Только расплатятся они с вашими местными кредиторами и расплатятся сполна, денег жалеть не будут. Не думаю, что останется хоть что-нибудь Мёртвой пехоте. Уверены, что можете себе это позволить?

Глава представительства постучал пальцами по столу, взял сигару и тоже закурил.

— Хорошо, мы выплатим вам пятую часть, — нехотя согласился он на выдвинутое условие и тут же выставил перед собой указательный палец. — Но только если половину этой суммы вы направите на выкуп акций и векселей Южноморского союза негоциантов!

Мастер Кий растерянно поглядел на Шалого, и тот бросил изображать из себя охранника, потребовал:

— Излагайте!

Купец развёл руками.

— На бирже паника! — заявил он, словно это объясняло решительно всё. — Акции союза не берут даже по бросовым ценам, а ведь зачастую это единственный капитал прибывших из Тегоса беженцев!

— И если они не сумеют выручить за них нормальные деньги и уплыть в Южноморск, то сядут вам на шею? — предположил священник.

Глава представительства кивнул.

— И это тоже. А ещё в ценные бумаги вложились многие местные жители из числа тех, чьё доброе расположение для нас чрезвычайно важно. — Он затянулся, выдохнул и объявил: — На биржу не суйтесь, снимите дом, начните скупать акции и векселя в частном порядке. Так вы ещё и в выигрыше останетесь! Сейчас наши обязательства почти ничего не стоят, а в Южноморске их погасят в полном объёме.

Шалый прищурился.

— Векселя — да. Но не акции.

Купец покачал головой.

— С момента, когда союз овладел Тегосом, акции подорожали лишь вдвое, а сейчас на волне панических слухов котировки упали в десятки раз.

Отец Шалый ненадолго задумался, потом сказал:

— Двадцать тысяч целковых погоды не сделают.

— Если цены пойдут вверх, мы через вас направим на скупку обязательств собственные средства, — заявил глава представительства. — Так вы в деле?

Шалый кивнул.

— Но вы компенсируете аренду и охрану конторы, а наша комиссия составит двадцатую часть оборота.

— Сотую часть!

— Сороковую!

Глава представительства поднялся из кресла и протянул священнику руку.

— Да будет так! — Он глянул на помощника и распорядился: — Пусть подготовят бумаги!

— А золото? — уточнил светловолосый тайнознатец.

— Сдадим прямо сейчас, — уверил его Шалый. — У вас найдётся двадцать тысяч монетой местной чеканки, чтобы сразу пустить деньги в оборот?

— Обеспечим, — пообещал купец.

Нашим хозяевам явно не терпелось взглянуть на золото, но я воспользовался случившейся заминкой и кинул на стол стопку разыскных листов.

— Правильно понимаю, что вы объявили награду за некоторых черноводских торгашей и представителей школы Бирюзового водоворота?

Купец скривился.

— Ну а что же — надо было просто смотреть, как нас грабят эти предатели?

— Нисколько не осуждаю, более того — могу поспособствовать в этом благом начинании, — заявил я и посмотрел на поднявшегося со стула железнодорожника. — Мастер Кий, вы не могли бы…

Тот кивнул и вышел в коридор, а вот Шалый в кабинете задержался. Ну да я и не рассчитывал, что получится избавиться ещё и от него.

Когда за железнодорожником закрылась дверь, я постучал пальцем по верхнему разыскному листу, на котором была с немалым тщанием изображена лощёная физиономия прилизанного хлыща — того самого, чьи люди подкараулили меня на выходе из дома с дельфинами. Назначили за его голову ни много ни мало тысячу целковых.

— Этот! — сказал я. — Сильно он вас допёк?