Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Допустим… — кисло глянул в ответ купец, которого сейчас куда больше заботило привезённое нами в Порт-Чёрный золото. — И что с того?

— Довелось с ним повстречаться, — заявил я и выудил шар алхимического стекла с заточённой внутри порчей. — Здесь проклятие, напитанное его кровью. С такого расстояния не дотянется, нужно будет приблизиться самое меньшее на полверсты, зато результат гарантирован. Отдам за полцены.

Глава представительства переглянулся с помощником, тот протянул руку и попросил:

— Разреши!

Я передал ему шар, и молодой человек через некоторое время объявил:

— Внутри высшая порча или даже полноценное проклятие, но на чью кровь завязаны чары, конечно же, не скажу.

Купец хмыкнул.

— Где и при каких обстоятельствах вы раздобыли кровь младшего партнёра Черноводской торговой компании, скажите на милость?

— В Тегосе. Он разбирался в обстоятельствах гибели мастера Среброгора, их ревизора, а я волею Царя небесного был в некоторой степени свидетелем оной. Вот и довелось пообщаться.

Глава представительства скривился.

— Мы не станем покупать кота в мешке!

— Ой, да бросьте! — вспылил отец Шалый. — С учётом нашей сделки это сущие гроши, а вам чрезвычайно важно нанести быстрый ответный удар! И вы вполне сумеете использовать проклятие незамедлительно, пока мы ещё в городе. Разве нет?

Купец немного поколебался и всё же покачал головой.

— Нам нужны хоть какие-то гарантии, а не пустые слова.

Я уже пожалел даже, что поддался соблазну подзаработать, но деваться было некуда, поэтому предложил:

— Обсудите это с капитаном Чеславом. Знаете такого?

Представитель южноморских негоциантов того знал. Он немного пожевал губами, а после объявил:

— Вернёмся к этому разговору позже. Сначала — золото.

Все четыреста золотых слитков оказались на месте, но на руки нам пока что выдали лишь двадцать тысяч целковых монетами и векселями Первой пароходной компании, вторую половину посулили выплатить лишь после направления этих деньжищ на скупку ценных бумаг. Шалого сие обстоятельство нисколько не порадовало, но пришлось довериться торгашам. А дальше в представительство явился капитан Чеслав.

Узнав о порче, он ничуть не переменился в лице, лишь возжелал переговорить со мной с глазу на глаз. И, разумеется, спокойствие его оказалось насквозь напускным.

— Выкладывай! — сразу потребовал Чеслав.

Я запираться не стал, поведал о вынужденной поездке в Тегос и неожиданной встрече с младшим партнёром Черноводской торговой компании.

— И что ты? — нахмурился капитан.

— А что я? Не получилось у нас разговора. Этого хлыща интересовало, кто поручил усадьбу поджечь, а как он мои глаза увидел… — я постучал себя пальцем по виску, — так сразу и сообразил, что к школе Огненного репья я только по бумагам отношение имею. А пурпурный огонь — не то, из-за чего мог приключиться случайный пожар!

Чеслав выругался, потом уточнил:

— И что дальше было?

— В оборот хотели взять и выпотрошить, но я торгаша чуток подрезал и порчу сотворил. Только поэтому и разошлись краями!

— Мне почему не рассказал?

— А на кой чёрт? — усмехнулся я на сей раз совершенно искренне. — Чтобы опасным свидетелем сочли и прикопали где-нибудь в джунглях?

Собеседник вперил в меня испытующий взор и вроде бы даже на дух надавил.

— Точно больше не было ничего? — спросил он угрожающе.

— Зуб даю!

— Не паясничай! — потребовал Чеслав и нахмурился. — О порче торгашам на кой ляд рассказал? Кто за язык тянул? Жадность до добра не доведёт!

Я только руками развёл.

— Ладно! — вздохнул капитан. — Не стоило, конечно, привлекать к этому делу лишнее внимание, но деваться некуда — замолвлю за тебя словечко. Только очень прошу: впредь о причине пожара в главной усадьбе помалкивай. Пусть это и не великий секрет, но ни торгашам, ни Шалому знать о том не нужно. Твоей подружке — тоже. Усёк?

— Вполне.

Но заступничество заступничеством, а расставаться с золотишком глава представительства не пожелал и выписал вексель. Ещё и предупредил:

— Учти, молодой человек, получить по нему средства можно будет лишь через два месяца! В случае обмана у нас будет время его опротестовать!

— Годится! — кивнул я, поскольку ничего иного попросту не оставалось.

Был шанс, что впоследствии всё вскроется и за младшего партнёра Черноводской торговой компании со мной попытаются сквитаться, но — плевать! Так и так намеревался залечь на дно и стать другим человеком.

Угрызения совести? Нет, ничего подобного я не испытывал. Слишком многие погибли из-за ненасытной жадности торгашей. Все причастные к этому заслуживали смерти. Все до одного.

Под контору для скупки векселей и акций мы сняли небольшой особняк в тихом и спокойном квартале между центром и припортовой округой. Всю арендную плату до последнего грошика нам компенсировали южноморские торгаши, поэтому Шалый, желая предупредить неудобные вопросы, заплатил сразу за седмицу вперёд. На охрану тоже тратиться не пришлось: опекать нас поручили гренадёрам Мёртвой пехоты. Роль главы предприятия досталась мастеру Кию, но на деле документацию взялся вести Дарьян, за что ему посулили две доли от причитающегося нам комиссионного вознаграждения.

Кочана и Кабана поставили на входе встречать посетителей, дальше тех полагалось брать в оборот Ласке и Беляне, а парочка монахов разместилась в задней комнате на случай непредвиденных осложнений. Огнича отправили шляться по округе и высматривать, не станет ли кто против нас чего злоумышлять. Нашлось занятие и босякам — им Шалый велел крутиться у биржи и обрабатывать тех, кто желал бы продать акции и векселя Южноморского союза негоциантов.

— Двадцать тысяч — это чертовски мало! — объявил священник. — Двадцати тысяч нам не хватит даже до конца дня. Предлагаю пустить в оборот всё наше вознаграждение. Сегодня мы снимем сливки, а завтра начнём работать на чужие деньги.

Капитан Чеслав и мастер Кий предпочли выйти из дела, от остальных возражений не последовало.

— Скупка векселей — это игра наверняка, — продолжил инструктаж отец Шалый, — но даже сейчас люди рассчитывают получить не меньше тридцати грошей с целкового, а как только пойдёт слух о нашем интересе, их аппетиты резко возрастут, поэтому векселя станем брать самое большее за полцены. По акциям же требуется вернуть котировки к прежнему уровню, но тут главное не перестараться. Принимайте их с видимой неохотой. Чем дешевле получится купить, тем больше заработаем в Южноморске. Ёрш, Вьюн, для начала выбирайте самых отчаявшихся. Действуйте втихую, волну погоним завтра.

Босяки понятливо кивнули, а Шалый уставился на меня.

— На нас с тобой «нужные» люди. Идём!

Ну и пошло-поехало. Пришлось покрутиться по городу, то и дело наведываясь за инструкциями и деньгами в представительство Южноморского союза негоциантов. Средства из рук в руки переходили немалые — преимущественно мы рассчитывались с нужными людьми золотыми слитками. Цену давали куда выше той, что нынче предлагали на бирже, и некоторые из кредиторов даже внимали уговорам Шалого и соглашались подождать с истребованием долга до лучших времён. За это нам полагалась дополнительная комиссия.

С гостиницы мы съехали, ночевали в арендованном особняке. Ещё до заката к нему выстроилась длиннющая очередь из желающих сдать векселя и акции, а вскоре после наступления сумерек у нас кончились деньги. Пришлось мастеру Кию выходить на крыльцо и объявлять, что контора закрывается до утра. Людей это известие нисколько не порадовало, раздались свист и крики, но охрана была серьёзная, а ворота крепкие. На рожон никто не полез.

К рассвету очередь если и уменьшилась, то не слишком сильно. Из представительства Южноморского союза негоциантов под усиленной охраной прикатила повозка с деньгами, и уже в шесть утра мы вновь запустили посетителей. Ночью биржа не работала, но уверенность в надёжности ценных бумаг внушил сам факт их скупки, запросы у людей заметно подросли. За векселя так и вовсе начали требовать самое меньшее семьдесят грошей с целкового — принимать их попросту перестали.