Опасные видения - Коллективные сборники

– Иск правительства против Виннегана поддержал народ. Граждане жаловались, что негосударственный профсоюз – это недемократичная и дискриминационная практика. Его работники зарабатывали сравнительно много, а многие граждане довольствовались гарантированным доходом. И тогда на Виннегана подали в суд по обвинению – разумеется, совершенно справедливому – в разных преступлениях, в том числе попрании демократии.

Завидев неизбежный конец, Виннеган завершил свою преступную карьеру. Он каким-то образом похитил двадцать миллиардов долларов из федерального хранилища. Это, кстати говоря, равняется половине валюты, ходившей тогда в Большом ЛА. Виннеган пропал с деньгами – не только их украв, но и не заплатив за них налог. Непростительно. Даже не знаю, за что столь многие романтизируют поступки этого злодея. Что там, я даже видел фидо-постановки, где он выступает героем – хоть и под другим именем, конечно.

РЕПОРТЕР:

– Да, народ, Виннеган совершил Преступление Века. И хотя в конце концов его нашли и сегодня похоронят – где-то, – дело еще не раскрыто. Федеральное правительство заявляет об обратном. Но где деньги – двадцать миллиардов долларов?

АКСИПИТЕР:

– Вообще-то деньги давно потеряли ценность и интересны разве что коллекционерам. Вскоре после кражи правительство отозвало всю валюту и выпустило новые купюры, чтобы их не путали со старыми. Правительство в любом случае давно это планировало, потому что считало, что валюты слишком много, так что перевыпустило только половину прежнего.

Я сам очень хочу знать, где деньги. И не успокоюсь, пока не узнаю. Буду искать их в свободное от работы время.

РЕПОРТЕР:

– И его у вас будет в достатке, если юный Виннеган победит в суде. Что ж, народ, как многим из вас известно, Виннеган был найден мертвым на нижнем уровне Сан-Франциско через год после исчезновения. Тело опознала его внучка; отпечатки пальцев, ушей, сетчатки, зубов, группа крови, волос и десятки других параметров совпадали.

Чайб, который все это время слушает, думает, что на это Дедуля наверняка потратил несколько миллионов из украденных денег. Точно он не знает, но подозревает, что какая-то исследовательская лаборатория вырастила его дубликат в пробирке.

Это случилось через два года после рождения Чайба. Когда Чайбу было пять, его дедушка вернулся. Он въехал в дом, не сказав маме ни слова. Доверял он только Чайбу. Конечно, Дедуля не мог оставаться совершенно незамеченным, но Мама все-таки говорила, что никогда его не видела. Чайб считал, что она хочет избежать обвинений в соучастии. Но наверняка не знал. Может, она и правда закрыла эти «явления» от остальной части мозга. Ей-то это не сложно, она и так никогда не знала, вторник сегодня или четверг, и не могла назвать год.

Чайб не обращает внимание на похоронных агентов, которые требуют ответить, куда деть тело. Он подходит к старой могиле. Уже видна верхушка овоидного гроба; длинный слоновий хобот копателя акустически крошит и всасывает почву. Аксипитер, теряя свой многолетний самоконтроль, ухмыляется репортеру и потирает руки.

– Ну ты еще спляши, сукин ты сын, – говорит Чайб: только гнев сдерживает нарастающие в нем слезы и плач.

Вокруг гроба расчищают место для хватательных манипуляторов. Те опускаются, подцепляют и поднимают на траву черный гроб из облученного пластика, в арабесках из фальшсеребра. Чайб, увидев, как налоговики вскрывают гроб, начинает было что-то говорить, но захлопывает рот. Он пристально наблюдает, подогнув колени, как для прыжка. Сгрудились фидо-репортеры, их камеры в форме глаз уставились на кружок вокруг гроба.

Крышка со стоном поднимается. Раздается большой взрыв. Клубится густой черный дым. Аксипитер с его людьми – почерневшими, с распахнутыми белыми глазами, – вываливается из облака, заходясь в кашле. Фидо-репортеры разбегаются кто куда или подбирают камеры. Те, кто стоял подальше, видят, что взрыв произошел на дне могилы. Только Чайб знает, что это открытие крышки гроба активировало устройство в могиле.

И он же первый смотрит в небо, на снаряд, вылетевший из могилы, потому что только он его ждал. Ракета забирается на сто пятьдесят метров, и фидошники наконец наводят на нее камеры. Она взрывается – и на ее месте между двумя круглыми объектами разворачивается лента. Объекты раздуваются и оказываются воздушными шарами, а лента – большой растяжкой.

А на ней – большие черные буквы:

Свирепо пылают зарытые под могилой двадцать миллиардов долларов. Ветер носит отдельные купюры, разбросанные в гейзере фейерверка, а налоговики, фидошники, работники похоронного бюро и чиновники их ловят.

Мама в шоке.

Аксипитер стоит с таким видом, будто его сейчас хватит удар.

Чайб плачет, потом смеется и катается по земле.

И снова Дедуля поимел Дядю Сэма и провернул свой величайший каламбур на глазах у всего мира.

– Ну и старик! – всхлипывает Чайб между приступами смеха. – Ну и старик! Как же я тебя люблю!

Катаясь по земле и хохоча так, что ребрам больно, он вдруг чувствует в руке бумажку. Перестает смеяться, встает на колени и зовет человека, который ее сунул. Тот отвечает:

– Ваш дедушка, когда его хоронили, заплатил, чтобы я передал это вам.

Чайб читает:

Надеюсь, никто не пострадал, даже налоговики.

Последний совет Мудреца в Пещере. Беги. Уезжай из ЛА. Уезжай из страны. Отправляйся в Египет. Пусть твоя мама дальше ездит на пурпурном пособии. У нее получится, если она будет экономить и врать самой себе. Если нет, ты в этом не виноват.

Тебе и правда повезло родиться если не гением, но с талантом и с силами на то, чтобы иметь желание оторваться от пуповины. Ну так вперед. В Египет. Окунись в древнюю культуру. Постой перед Сфинксом (а может, это на самом деле она, а не он). Задай Вопрос.

А потом отправляйся в заповедник к югу от Нила. Поживи в приблизительном факсимиле Природы, какой она была до того, как человечество ее обесчестило и обезобразило. И там, где гомо сапиенс (?) эволюционировал из обезьяны-убийцы, впитай дух тех древних мест и времен.

Ты рисовал членом – боюсь, твердым больше от желчи, чем от страсти к жизни. Научись рисовать сердцем. Только так ты станешь великим и честным.

Рисуй.

А потом отправляйся, куда пожелаешь. Я буду с тобой, сколько ты жив и помнишь меня. Цитируя Руника: «Я стану Северным Сиянием твоей души».

Держись за веру, что другие полюбят тебя так же, как я, если не больше. Что важнее, и ты должен любить их не меньше же, чем они – тебя.

Ну что, справишься?

Послесловие

Мне, на удивление, безынтересен полет человека на Луну. Я говорю «на удивление», потому что читаю фантастику с 1928 года, а продаю – с 1952-го. Более того, я ожидал – и надеялся, и молился, – что мы побываем на Марсе к сороковому. В восемнадцать я от такой ранней даты отказался, но все-таки знал, что однажды – может, в семидесятых – мы долетим.

А еще я с 1957-го писал для армии и о коммерческой электронике, а в настоящий момент работаю в компании, тесно связанной с космическими программами «Сатурн» и «Аполлон». Десять лет назад я был бы близок к экстазу, если бы работал на космическом проекте. Ракеты, высадки на Луне, шлюзы и все такое прочее.

Но в прошедшие восемь лет меня все больше интересовали – и волновали – проблемы земные. Демографический взрыв; контроль рождаемости; надругательство над матушкой-природой; «права» людей – и животных; международные конфликты; и особенно – психическое здоровье. Я бы и хотел посмотреть, как мы исследуем космос, но, думаю, это не так уж обязательно. Если США так хочется тратить свои (мои) деньги на космические ракеты – ладно. Я отлично понимаю, что однажды космические проекты окупятся больше чем сторицей. Сделанные по ходу дела технологические открытия, случайные находки плюс такие вещи, как управление погодой и так далее, – все это рано или поздно окупит вложенные усилия и затраты. Ну или хочется так думать.