Опасные видения - Коллективные сборники

Не буду называть здесь возраст мисс Дефорд, но чувствую себя так, словно скрываю от вас чудо. В наши времена, когда обыватель задумывается о здравомыслии Вселенной, любая капля чуда заслуживает прославления, чтобы убедить всех до одного: есть еще надежда и гармония в порядке вещей. Ведь давайте признаем печальный, но вездесущий факт: в нашей культуре большинство взрослых людей, людей преклонных лет, после утраты юности – лишь сварливые слушатели. Но Мириам Дефорд ниспровергает традиции. В обаянии с ней потягаются немногие. В убедительности – никто. (В доказательство последнего: редактор этой книги хотел переименовать ее рассказ в «Клетки памяти» или подобную нелепую чушь. Мисс Дефорд «убедила» редактора, что он только выставляет себя ослом. Ее оригинальное название осталось, а редактор, пусть и поверженный, не почувствовал себя униженным. И вот это, детишки, называется «порода».) Но далеко не это – и уж точно не возраст – привлекает наше внимание. Энергичность стиля, оригинальность и бескомпромиссность, которые Дефорд привносит в сложные, насущные современные проблемы, – вот что нас в ней завораживает.

Мириам Аллен Дефорд исполняет бесценную службу – как в этой антологии, так и в жанре в целом: она – наглядный пример. Не только карапузы умеют придумывать всякие новые жесткие идеи и увлекательно их излагать. Если писатель хочет быть писателем, ему никакие хронологические ярлыки не помеха. Ее рассказ вас впечатлит даже без знания ее возраста. Поневоле задумаешься, насколько обоснованы притязания тех писателей, которые оправдывают свое паршивое бумагомарание возрастом. Мириам Дефорд всем им наподдаст под зад, как и ее рассказ – нам. Внемлите!

Система Мэлли

Мириам Аллен Дефорд

ШЕП:

– Это далеко? – спросила она. – Мне еще надо домой на школьный телекаст; я только улизнула купить вита-сос. Мне всего семь, а я уже учу кибернетику, – похвасталась она.

Я с усилием прочистил горло.

– Нет, тут всего шаг, успеешь меньше чем за минуту. Моя дочка просила тебя забрать. Она тебя описала, чтобы я тебя узнал.

Она рассматривала меня с сомнением.

– Ты какой-то слишком молодой, чтобы иметь дочку. И я ее не знаю.

– Сюда. – Я твердо держал ее за худенькое плечо.

– По лестнице? Что-то мне не нравится…

Я быстро оглянулся: поблизости – никого. Я толкнул ее в темную дверь и задвинул щеколду за нами.

– Чтобы тебя разбомбили, ты сквоттер! – воскликнула она в ужасе. – Откуда у тебя может быть…

– Заткнись! – Я зажал ей рот и толкнул на ворох тряпья, который служил мне постелью. Бессильное сопротивление только больше возбуждало. Я сорвал шорты с ее дрожащих ног.

О боже! Сейчас-скорей-скорей! Кровь щекотала.

Она вырвала голову и закричала, когда я уже погрузился в вялое блаженство. Разозлившись, я схватил ее за тонкую шейку и колотил головой о цементный пол, пока из раскроенного черепа не потекла кровь и мозги.

Я провалился в сон там же, даже не двигаясь с места. Я так и не слышал стук в дверь.

КАРЛО:

– Вон он! – Рикки показал вниз.

Я проследил за его пальцем. Под движущимся тротуаром виднелся теплый неподвижный силуэт.

– Здесь можно спуститься?

– Он же спустился – а он при этом под кайфом от какой-нибудь «дурной пыли», иначе бы его там не было.

Вокруг – никого; почти двенадцать ночи, все либо дома, либо все еще в каком-нибудь клубаре. Мы часами рыскали по улицам в поисках, чем бы разнообразить ночь.

У нас получилось, перехват за перехватом. Вообще-то эти штуки под напряжением, но мы уже наловчились избегать контакта.

Рикки достал свою атом-вспышку. Это оказался старпер – судя по виду, уже второй век стукнул – и совершенно отключенный от мира. В его-то возрасте должен бы соображать. Он заслужил, что мы с ним сделали.

А мы чего только не делали. Тут-то он сразу проснулся и заверещал, но я это исправил – ногой-то в рожу, как тут не замолчать. Вы бы его видели, когда мы его раздели, – противные седые волосы на груди, ребра так и просвечивают, но брюхо свешивается и сморщенное там, где мы начали резать. Просто отвратительно; мы его хорошенько пометили. Он наверняка нас видел, поэтому я выдавил ему глаза. И припечатал ботинком по горлу, чтобы затих, а потом мы еще обшарили карманы – после покупки «дурости» у него мало что осталось, но мы прихватили его кредитные коды на случай, если разберемся, как их ввести и при этом не попасться, – бросили его и полезли обратно.

Еще и до середины не добрались, как услышали над головой хренов кополет.

МИРИАМНИ:

– Совсем крыша поехала, – рявкнул он мне. – Ты какого хрена возомнила? Что, раз я женился на тебе по каким-то древним обычаям, ты можешь мной командовать?

Я и слова не могла вымолвить от слез.

– Ты можешь хотя бы немножко подумать обо мне? – выдавила я. – Я же все-таки отказалась от других мужчин ради тебя.

– Я не твоя собственность. Тебя послушать – ты будто из каких-то Темных веков. Когда я хочу тебя, а ты – меня, то оке. Но в остальное время мы оба свободны. И вообще-то это другие мужчины отказались от тебя, нет?

Это и стало последней каплей. Я сунула руку за видеостену, где прятала старомодный лазер, который мне в детстве подарил дедушка – еще действующий, и он учил им пользоваться, – и ответила сполна. Пшш-пшш, прям в лживую пасть.

Не могла остановиться, пока не разрядила лазер. И тогда, видимо, умфнулась. Следующее, что я помню, – что первым дверь открыл своим принт-ключом мой сын Джон, и мы оба еще лежали на полу, но живая – только я. Ох, будь проклят Джон с его дипломом по гуманизму и чувством гражданского долга!

РИЧИ БИ:

Совершенно несвоевовремя! Всего лишь какой-то жалкий внезем, а я всего лишь развлекался. На дворе все-таки 2083-й, новые правила объявили уже два года назад, внеземы должны бы знать свое место и не лезть куда не следует. На игропарке висела табличка: «Только для людей», но вот, пожалуйста, этот стоит у будки, где я ждал на свидание Марту. С рекордером в лапе, так что, видимо, турист, но им надо соображать, что к чему, прежде чем билеты покупать. Если меня спросите, нечего их вообще на Землю пускать.

И вместо того чтоб сбежать, ему хватило наглости заговорить со мной.

– Можете подсказать… – начал он своим дурацким хрипящим голоском с отвратительным акцентом.

Я пришел раньше времени, вот и решил узнать, что будет дальше.

– Дя-ао-о, могу подсказать, – передразнил я его. – Что я могу подсказать, так это что у тебя, на мой вкус, многовато пальцев на передних лапах.

Он остолбенел с таким дурацким видом, что я еле удержался от смеха. Огляделся – а будки там уединенные и никого рядом не было, я видел до самой гелипарковки, и Марта еще не показалась. Я достал из-под своего балахона приколюху, которую всегда ношу с собой для самозащиты.

– И я ненавижу хватательные хвосты, – прибавил я. – Ненавижу, но коллекционирую. Давай сюда свой.

Я наклонился, схватил и стал пилить у основания.

Вот тогда он завопил и пытался сбежать, но я держал крепко. Сначала я хотел его только припугнуть, но теперь он меня разозлил. А от фиолетовой крови стало противно, и я разозлился еще больше. Я следил, чтобы он меня не ударил, но он просто взял и шлепнулся без сознания. Хотя, черт, с этими внеземами и не разберешь – может, это была она.

Я отчекрыжил хвост, стряхнул кровь и уже думал врезать ему – этому – за ухом и спрятать в кустах, как тут кого-то услышал. Я думал, это Марта, она никогда не против дать пинка, и я позвал:

– Эй, сахарная моя, смотри, какой у меня для тебя сувенир!

Но это оказалась не Марта. Это оказался скользкий шпик из планетарных федералов.

БРЭТМОР:

Снова проголодался. Я сильный, энергичный человек; мне нужна настоящая еда. Эти дураки правда думают, что я буду вечно жить на нейросинтетиках и предпереваренках? Если я хочу есть, я ем.