Королевская кровь-13. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

— Может уста твои говорят правду, — так же послушно согласился Виса-асх. — Никто из нас не может ничего против бога, жрец, своего или чужого. Но что ты предлагаешь, Сатхи-ша? До открытых врат нам не дойти. Они очень далеко, мы рассеемся по пути, нас расстреляют из огневых машин издалека. Оставаться здесь мы тоже не можем, как бы ни были сильны и отважны наши бойцы — наши армии во всех странах разбиты или добиваются, и нас тоже добьют.

— Ты предлагаешь сдаться? — презрительно выплюнул жрец. — Стать рабами местных правителей и выносить навоз за их этими… ко-ро-вами?

— Нам обещают жизнь, — напомнил Виса-асх. — И возвращение на Лортах. А может нам даже позволят остаться здесь, что скажешь, жрец? Если они выполнят свои обещания?

— Если и выполнят, то это будет жизнь рабов, — зычно повторил жрец. — Презренных и жалких. Вы хотите быть рабами? — обратился он к окружающим, и вокруг вновь раздался гул несогласия и ярости.

— Так что же предлагаешь ты? — спросил Виса-асх льстиво. — Осени нас своей мудростью, Сатхи-ша, и пусть твоими устами говорят боги, ежели они живы!

— Нужно схватить всех тех жителей, кто живет еще здесь, — ответил жрец. Он не поверил ни льстивому тону, ни покорности, это было очевидно. — Местные правители мягкосердечны и трусливы. Нужно послать в наступающую армию гонцов с головами десяти из местных. И потребовать отдать нам эту землю и этот город, и все города и поля, и леса вокруг, и жителей, иначе мы каждый день будем убивать по тысяче местных. Признать это государство нашим. Они дрогнут. А не согласятся — начнем убивать их жрецов.

— Наши боги запрещали трогать их храмы и их жрецов, — возразил кто-то из второго круга. — Да и жрецы у здешних богов сильные, никто их пальцем тронуть не может.

Люди согласно зашумели.

И было с чего — за многие декады боев здесь и жизни в захваченном городе нейры и норы уже знали, что вражеские жрецы помогают всем, и чужим, и своим. И многих они лечили, и нежить упокаивали. А заодно прятали на территории своих храмов и монастырей сотни и тысячи людей по всей Блакории.

— Наших богов тут нет, но они одобрили бы любое действие, только чтобы мы дождались их, — крикнул Сатхи-ша, потрясая посохом, и Виса-асх подумал, не сошел ли он с ума. — Не сможем трогать жрецов — сожжем их монастыри. Многое ли они смогут против огня?

— А если нас накажут местные боги? — спросил еще кто-то.

— Местные боги давно бы вмешались, если бы могли! — Жрец продолжал кричать фанатично, яростно. — Да и остались ли они тут⁈ Может, наши боги их убили и ушли накопить силы⁈ Может, Виса-асх, ты врешь о явлении бога⁈ Я говорю вам — за головы своих людей они отдадут нам эти земли!!!

Жрец был прав. Местные правители действительно были мягки и могли пойти на переговоры ради жизней простых людей. А в стране оставалось еще достаточно жителей. И значительная часть норов кивала, слушая эти речи. А другие тревожно переговаривались, находясь в тех же сомнениях, что и Виса-асх.

И тиодхар решился.

— Тогда нас точно вырежут, как ящеров, — громко вмешался он. И встал, чувствуя, как холодный пот страха льется по его спине. — Послушайте меня, благородные тха-норы и норы, послушайте, жрецы и простые нейры. Я говорю вам, что жрецы лгут — наши боги точно мертвы.

— Ложь! — взвизгнул Сатхи-ша, и завопили жрецы на все лады: «Ложь, ложь!!!».

— Это правда! — заорал Виса-асх, стараясь перекричать жрецов и думая, с какой стороны прилетит стрела или нож. — Но у нас есть спасение! Сильный бог, который пришел ко мне, сказал, что мы можем воззвать к нему. Поклониться ему, и он поможет нам! Даст выбор — вернуться обратно на Лортах в услужение к нынешнему императору, или стать людьми этого бога на свободной земле. Он оставит нас в живых и даст нам ту землю, за которой мы сюда шли. Не богатства, не рабов — только землю, на которой придется тяжело работать. Но разве не за этим мы сюда шли?

— Предатель! Продался чужим богам! — взвизгнул Сатхи-ша.

— Работать, как крестьяне? — сплюнул кто-то из тха-норов.

— Но мы будем жить, — говорили другие.

— Почему же бог не заставил нас, если он бог? — спрашивали третьи.

— Какой же он бог, если согласен, чтобы мы вернулись на Лортах? — твердили четвертые. — Слабый бог? Не обманывает ли он?

Шум раздавался ужасный, шум расходился кругами по площади, а потом и по городу. Норы и нейры обсуждали, спорили, ругались.

— Предатель! — кричал жрец, и жрецы, достав ритуальные кинжалы, несколькими десятками черных птиц вставали за его спиной. Вставали рядом и тха-норы, и простые нейры. — Ты, еще не зная, живы наши боги или нет, уже продал свою верность другому богу!

— Они мертвы! — крикнул громко Виса-асх. — Наши боги — мертвы! И я говорю вам: хотите остаться в живых — поклонитесь богам этого мира. Не трогайте местных людей, если хотите, чтобы вам позволили вернуться на Лортах или жить здесь. Наши армии разбиты, нас давят со всех сторон. Не пройдет и четырех декад, как и инляндская армия будет здесь!

Свистнул нож, ударился о доспех Виса-асха. Засвистели стрелы — и он, падая на землю, чтобы увернуться, ощутил, как одна входит ему в шею под визг жрецов: «Предатель! Смерть этому ящеру!!»

Он захрипел и, корчась, рухнул на брусчатку.

На площади замерли — страх перед жрецами и вид пролитой крови остановил тех, кто поверил Виса-асху. Заставил отступить, затаиться.

— Он предатель! — орал Сатхи-ша. — Он заслужил смерть тем, что смущал своей ложью воинов, проливших кровь, чтобы стать хозяевами на этой земле. Кто еще думает, как он? А? Кто из вас хочет лечь рядом с ним?!!

И тут дневной свет померк, и на город опустилась ночь, такая плотная, что заглушила звуки и сдавила грудь. В этом мраке над городом стала видна гигантская фигура бога с черными крыльями и в черных одеждах, а на лицо его было так невыносимо смотреть, что оно казалось темной маской.

Кто-то тоненько завизжал, заорали норы и нейры, запахло страхом, кто-то обмочился.

— Вы принесли сюда смерть, — прогрохотал бог, — и повинны смерти! Но я дам вам три дня выбрать! Кто будет служить мне, будет спасен. Кто встанет против меня — будет проклят!

Он протянул руку вперед, и полилось с его ладони вниз ядовитое сияние. Оно окутало содрогающегося в агонии Виса-асха, и растворило стрелу, и залечило рану.

Виса-асх поднялся. А бог взмахнул крыльями, обернувшись гигантской птицей, и улетел ввысь, забрав тьму с собой.

— Убить! Убить! — визжал жрец. Теперь он точно сошел с ума — изо рта его шла пена. — Что это за бог, что не стер нас в труху⁈ Бог-слабосилок? Ха! Ха!

К Виса-асху ринулись нейры, так привыкшие слушаться жрецов, что и явление бога не могло их переубедить — но против них встали те, кто был на его стороне и кто впечатлился знамением. Завязался бой. Верные ему норы, согласные на службу местному богу, выводили на улицы своих людей, жрецы — своих. Сатхи-ша, как оказалось, тоже готовился, и у него сил оказалось не меньше, чем у Виса-асха.

Столкновения в городе продолжались несколько дней, после чего ополовиненные сторонники жрецов были вынуждены отступить на север, прижимаясь к горам так же, как на юге прижимались остатки армии Тенш-мина. Армия, не понимающая, что происходит, бросала позиции и бежала к столице.

Отряды, что пытались спастись от инляндской армии в Блакории, метались. Кто-то прятался в лесах, кто-то вставал под руку Виса-асха, кто-то присоединялся к жрецам, которые были теми, кому люди привыкли верить.

Ежедневно заглядывавшие в столицу Мартин и Виктория через три дня после обнаружения раскола в рядах врагов, доложили, что столица успокоилась. Было захвачено еще несколько иномирян, от которых стало известно, что воевать они больше не собираются, а вот к горам уходит армия жрецов, которая будет стоять до последнего.

Трупы скармливали охонгам: иномиряне продолжали опасаться нежити, и за сутки о прошедшей бойне стали напоминать только размываемые дождичком пятна крови.