На каменистом плато повисло молчание. Маги Ренегона слегка растерялись: а сам Этериас мрачно оглядывал окружение, всё ещё подозревая ловушку. Где же прячутся остальные? В земле? За камнями? Валунов немного, но достаточно, чтобы спрятать отряд, и те хорошо скроют фон жизни…
— У меня есть предложение к тебе, Этериас Инвиктус. — прервал молчание Грицелиус.
— Не думаю, что вам найдётся, что мне предложить. Если только это не добровольная сдача в плен. — качнул головой глава церкви.
Грицелиус фыркнул и спрыгнул с камня, мягко опускаясь на землю. Этериас уже приготовился атаковать: но, вопреки его ожиданиям, повелитель пламени лишь медленным, нарочито-спокойным шагом подошёл почти в упор, остановившись всего в метре от своего визави.
— Удивительная самонадеянность. — покачал головой старый маг. — Даже в засаде, с очевидным перевесом сил на моей стороне, я не вижу в тебе и тени страха. И всё же, я удивлю тебя. Я вызываю тебя на дуэль, повелитель света и ветра. Эстеро дан торанис. Как равный равного. Моя душа против твоей. Воля против воли. Пусть всполохи потока рассудят нас: отныне и навсегда.
Глаза главы церкви расширились в изумлении.
Очень давно в королевствах не звучало этих слов. Столетия прошли с тех пор, как церковь запретила магические дуэли: далеко не каждый мастер по сей день помнил, как когда-то давно среди людей гремели и магические битвы.
Эстеро дан торанис - сотворение, что рассудит нас. Древний призыв к силе самого потока, которому когда-то научил первых мастеров людей сам Отец. Раньше люди верили, что сама сила сотворения, великого потока, что пронизывает все миры, имеет свою волю: никто не знал наверняка, конечно, но разумные часто любят приписывать собственные черты разнообразным объектам, ведь кто, как не незримая, бесконечно могущественная сила, может рассудить их, когда сами боги отказываются вмешиваться в их спор?
Этериас помедлил, внимательно изучая своего врага. Он был удивлён, но недостаточно, чтобы стать глупым.
— И почему я должен на это согласиться? — недоверчиво качнул головой иерарх. — Что помешает твоим людям добить меня после дуэли, уже уставшего? Быть может, ты лишь выигрываешь время, а вокруг стягивается кольцо.
Грицелиус взмахнул рукой, и вместе с этим взмахом из-за камней вышли мастера пламени, беря группу иерарха в кольцо. Больше четырёх десятков…
— Я могу просто атаковать. — спокойно ответил Грицелиус. — И убить вас всех прямо сейчас. Ты хорош, но недостаточно, чтобы убить всех моих людей вместе со мной. Выбирай.
Этериас осмотрелся вокруг, становясь мрачнее тучи. Вполне возможно, вышедшие - далеко не всё. Без шансов. Он бы справился с десятком, может, с двумя. Но не с равным ему повелителем пламени, что уже однажды сломал его защиту, и полусотней мастеров одновременно.
Как бы иерарху ни хотелось обратного, увы, он не был всесилен.
— Почему ты делаешь это? — не выдержав, воскликнул глава церкви. — Почему сражаешься за него?!? Мы оба - мастера людей! Братья по духу! Что заставляет тебя идти за чудовищем, уничтожившим целое королевство?!? Тем, кто убивает любого, посмевшего встать на его пути? Сумасшедшим отродьем самой…
— Попридержи язык. Ты говоришь о моём короле. — холодно оборвал монолог своего противника Грицелиус.
— Ты знаешь, что я прав. — твёрдо выпрямился Этериас, вскидывая подбородок. — Так почему же?
Они столкнулись взглядами: непоколебимая решимость молодого иерарха и уверенная в своей правоте мудрость старого магистра.
Грицелиус отвёл взгляд. Повисло молчание.
— Наш король не идеален, я знаю. — после краткого молчания ответил глава круга стихий, смотря в сторону. Но не он начал эту войну. Не он убил беременную женщину, что была готова принести ему наследника. И, как бы ни были жестоки его действия, в конечном счёте, именно его правление принесёт мир в королевства.
— Мир… — горько усмехнулся Этериас, покачав головой. — Вот только какой мир это будет? Мир под пятой безжалостного тирана, готового убивать кого угодно, чтобы сохранить свою власть? Не в таком мире я хочу жить. Я выбираю свободу.
Старый волшебник снисходительно посмотрел на молодого мага, как на ребёнка.
— Свободу… Чем твоя свобода отличается от его? Почему ты можешь делать всё что хочешь, а мой король нет? Кто поставил правила, те самые моральные границы, в которые ты так хочешь загнать всех остальных? Кто дал тебе право решать за всех?
— Это называется человечность. — твёрдо ответил Этериас. — И я бы не променял её ни на что другое. Потому что, если мы откажемся от того, чтобы быть людьми, кем мы станем?
Грицелиус надолго замолчал, размышляя. В какой-то момент Этериасу даже показалось, что он просто даст команду атаковать: но нет, старый маг всё же заговорил.
— Ты сражаешься с неизбежным. — укоризненно посмотрел на противника глава круга стихий. — Тысячу лет назад мы были лишь группой полудиких племён, что жили небольшими группами. Племена объединялись, образуя полисы и города. Города выросли, образуя баронства и графства, а затем и целые королевства. Люди стремятся к единству: именно оно делает нас сильнее, позволяя выживать там, где гибнут одиночки. Рано или поздно мы придём к этому. Один народ. Одно королевство. Один король. Подумай о том, сколько жизней это может спасти. Сколько тайн раскрыть. Сколько великих дел можно совершить вместе…
— Неизбежного не существует. — Этериас даже не колебался.
— С твоей смертью или сдачей война закончится. — внезапно сказал Грицелиус. — Ты остался последней нитью, разве нет? Духовный лидер, последний из иерархов, сильнейший волшебник Альянса… Вся эта кровь, боль и ненависть… Всё может закончиться здесь, прямо сейчас.
— К сожалению, не могу сказать тоже про тебя. — криво усмехнулся глава церкви. — Впрочем, пока жив твой король, боль и кровь никогда не закончатся.
— В таком случае нас ожидает вечность боли, потому что он бессмертен. — сухо возразил Грицелиус.
— Если это и правда так… Значит, мы будем сражаться вечно. — решительно ответил Этериас. — Пока он не сдастся и сам не прекратит эту войну.
Старый маг протяжно вздохнул, словно сетуя на безумное упрямство собеседника.
— Мои люди отпустят тебя в случае победы. Таков мой приказ и моё слово. А теперь выбирай. Это моё последнее предложение. Другого не будет.
Этериас смотрел в глаза старого мага несколько долгих, тягучих мгновений, а затем кивнул.
— Эрнхарт Грицелиус. Я принимаю твой вызов, повелитель пламени. Как равный равного. Моя душа против твоей. Воля против воли. Пусть свет и ветер сотворения докажут мою правоту. Эстеро дан торанис.
С этими словами глава церкви махнул рукой, приказывая своим людям отойти подальше, оставаясь один в кольце.
