Шорх. Шорх. Шорх.
— Простите... — говорю совсем тихо, отчего-то вдруг испугавшись. И тут же,
откашлявшись, добавляю уже громче: — Эй, гражданочка.
Вроде здесь нет ничего такого. Темная комната и в ней человек. Но на спине все равно проступает липкий холодный пот.
Услышав звук, фигура замирает. Развернувшись, идет на меня. Все так же медленно, словно зомби. И я наконец могу разглядеть ее получше. Платье рваное, потому что слишком ей мало. Из-под подола виднеются мужские ноги с большими ступнями. Руки тоже мужские, с широкими ладонями и короткими
пальцами. На уровне плеч кожа странно темная, почти черная и... похожа на камень. Как у Чарли, когда он оживает. А выше — тонкая женская шея, маленькая головка с длинными волосами, сейчас сальными и слипшимися.
Лицо же... Охнув, прикрываю рот рукой. Не выдержав, делаю шаг назад. Такое я тоже видела. В фильмах ужасов, ага. Потому что у существа буквально нет лица. Вместо глаз, носа и рта — складки кожи, и от этого все выглядит совсем жутко.
— Что это, мать твою, за фигня?! — восклицаю, быстро захлопнув дверь прямо перед этим чудовищем.
Дергаю щеколду, на которую прежде была заперта комната. Тяжело дыша, пытаюсь успокоиться. Хорошо, в этом мире есть драконы и фениксы. Это я уже приняла. И даже магию, артефакты и почтовые камни приняла. Но эту фиговину... Что это вообще такое? И откуда взялось?
С той стороны створки доносится ритмичный стук — существо добралось до двери и теперь колотит в нее. Страх выливается в адреналин. Теперь мое тело вопит — бей или беги. И я выбираю первое.
Подскакиваю к пришедшему в сознание старосте. Переворачиваю его с живота на спину и начинаю слепо молотить по лицу, повторяя:
— Что это такое? Что это, блин, такое?
— Моя жена. Я же говорил, что она больна, — ухмыляется мужик, и я наконец
прихожу в себя.
Больна? Даже я, со своими скудными познаниями, понимаю, что никакая болезнь не смогла бы сделать что-то подобное. Это магия. Темная, извращенная магия.
— Это ты больной ублюдок, — сплевываю, пожалев, что кулак Ланы не так крепок.
Сильно навредить старосте мне не удалось. И даже нос сломать не получилось — всего лишь порвала губу, да оставила ссадину под глазом. Зато у меня костяшки теперь сбиты.
Стук в дверь продолжается, ударяя по и без того натянутым нервам. Нужно успокоиться. В таком состоянии я не могу мыслить здраво.
— Подожди, я скоро вернусь. И просто так этого не оставлю... — угрожаю хрипло, а после быстро выхожу из дома.
Я прекрасно знаю, что так делать неправильно. Сейчас нельзя оставлять старосту, скорее наоборот, нужно хватать его и тащить в замок для допроса. Но в горле застрял горький комок, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и мне надо отдышаться.
Последний раз я себя так чувствовала, когда впервые увидела труп. Одинокая
старушка почти неделю пролежала в своей постели, прежде чем ее нашли по
запаху. Тогда меня вывернуло наизнанку, и сейчас я тоже зажимала рот рукой, и все шла, сама не зная куда.
Отвратительно. Что он сделал с бедной девушкой? И главное, зачем?
— Госпожа феникс? — слышу удивленный голос Дюка. — Вы пришли за продуктами?
Надо же, ноги сами привели меня к единственному человеку в этой деревне, с которым я более-менее наладила отношения.
— Нет-нет, — мотаю головой, пытаясь взять себя в руки. — Я только что была у старосты.
Я всегда считала Дюка сообразительным малым и не ошиблась. Он сразу понимает, что со мной явно что-то не так, и предлагает:
— Может вам чаю налить? Впервые вижу вас такой...
Киваю, и когда мы уже садимся за стол, спрашиваю:
— Какой такой?
— Испуганной, — ежится Дюк. — Не думал, что фениксы умеют бояться.
— Фениксы умеют все то же самое, что и люди, — вздыхаю, ухватившись за горячую чашку.
Терпкий аромат трав щекочет ноздри, а сделав глоток, успокаиваюсь окончательно.
— Госпожа феникс, так что там... со старостой? — ерзает на месте Дюк. — Вы пришли разбираться с ним из-за моих слов?
— Отчасти, — киваю. — Но он с самого начала не внушал мне доверия. Впрочем, дело не в этом. Его жена... у нее были темные волосы? Когда ты ее в последний раз видел?
Теперь, когда первый шок прошел, я пытаюсь собрать побольше информации.
— Темные, — подтверждает Дюк. — Такие длинные и красивые. А когда видел... да уж не припомню. Она ведь заболела.
— А лицо у нее было? — мой вопрос звучит странно, но мне на это плевать.
— Конечно было, — удивляется мальчишка. — Как это, чтоб не было? Но ноги у нее ходили плохо. Она их даже от земли поднять не могла и все шоркала по пыли. Староста ее даже придерживал, чтоб не упала.
— Понятно, — снова киваю.
Даже темное колдовство перестает быть таким страшным, если разложить его по полочкам. Значит, это произошло не сразу. И лицо у девушки до определенного момента было. Уж не знаю, какого мутанта пытался из нее сделать староста, и каким образом, но изменения явно начались снизу. А сейчас почти завершились, раз темная линия на уровне плеч. Наверно сперва бедная девушка и сама не понимала, что с ней. А потом... потом стало уже поздно.
— А зачем вы все это спрашиваете, госпожа феникс? — склоняет голову Дюк, чье удивление сменяется любопытством. — Что-то случилось?
— Случилось. Ваш староста занимается черной магией, — хмыкаю. — И его нужно остановить.
Вот теперь я готова к решительным действиям и даже имею четкий план. Послать Дюка, чтобы он сообщил местным о злодействах старосты. Самого старосту скрутить и доставить в замок. В качестве доказательства преступления показать всем несчастное существо, бывшее когда-то его женой. И тоже доставить ее в замок — вдруг еще не поздно остановить процесс?
Правда, сама я в этом не смыслю ни шиша. Но может Ксандр или Чарли поймут
больше? Впрочем, как оказалось, я слишком много времени потратила впустую. И староста успел этим воспользоваться, обернув случившееся себе на пользу.
Потому что едва встаю из-за стола, как с улицы слышатся крики толпы:
— Монстр! Она чудовище!
И судя по ним, народ жаждет моей крови. М-да, вот тебе и помогла местным...
Так, и что теперь делать? Одна против большого количества народу я точно не справлюсь. Дюк здесь не помощнник, он совсем еще мальчишка, да и магии у меня нету. Прежде спасал титул госпожи-феникс, но не уверена, что он поможет в этот раз. А выйти и разобраться точно надо. Бежать мне все равно некуда — даже если сейчас спрячусь в замке, то без продуктов жителей в нем же и помру с голоду.
— Ну, вперед, майор Прохорова, — бормочу тихо.
Велев Дюку оставаться внутри, выхожу на улицу с самым невозмутимым видом и гаркаю во всю мощь легких:
— А ну успокоились, граждане!
— Вот она! — впереди толпы деревенских стоит староста и совсем невежливо тычет в меня пальцем. — Это она! Она сотворила такое с моей больной женой.
Вот значит, как он все провернул. И ведь вовремя подсуетился, гад.
Картинка в голове складывается быстро, потому что все и так очевидно. Пока я в раздрае брела к дому Дюка, староста придумал, как ему выкрутиться. Созвал жителей, предъявил им свою жену и выставил меня виноватой, а себя жертвой. Хитер-бобер.
Повинуясь его жесту, толпа собирается двинуться вперед. Со стороны эта картинка наверняка напоминает сцену из какой-нибудь истории о сожжении ведьм. Местные вооружены кто чем — вилами, молотками, простыми досками и палками. Я же без оружия, зато красивая и в нарядном платье феникса. Не придется Ксандру думать, в чем меня в гроб положить. Если только этот фиктивный муженек соизволит устроить своей супруге похороны. Впрочем, мрачные мысли не отвлекают меня, а скорее наоборот, помогают сконцентрироваться.
— Еще шаг и я буду вынуждена применить силу, — цежу холодно, откровенно
блефуя. — Напоминаю, что вы говорите с фениксом. Впрочем, хорошо, что все в сборе. Я как раз хотела позвать вас, чтобы объявить свое решение. Приказываю схватить старосту и доставить ко мне в замок. Он обвиняется в применении черной магии в отношении своей супруги. Право хранить молчание ему не положено, равно как и адвокат.
