— Большая часть продуктов ушла на жителей деревни, помогавших мне с починкой лестницы, — холодно улыбаюсь. — А сейчас, гражданин староста, позволите пройти?
— Да-да, госпожа феникс, — спохватившись, мужик уступает мне дорогу.
Ведет сразу в столовую, как и в прошлый мой визит. И, как и раньше, остро чувствую, что в доме есть кто-то еще — из спальни слышен какой-то шорох.
Сажусь за стол, стучу пальцами по гладкому дереву. Староста в это время суетно начинает расставлять тарелки с едой.
— Вы ведь наверно еще не завтракали, госпожа феникс? — спрашивает он. — Сейчас все быстро накрою.
— Не завтракала, — нагло вру. — А ваша супруга к нам присоединится?
— Как вы наверно слышали, моя супруга больна, — морщится мужик. — Она
предпочитает есть в своей комнате, госпожа феникс.
— Понятно, — киваю, решив пока не давить.
— Так что вы хотели, госпожа феникс? — спрашивает он, закончив суетиться.
— А что, мне нельзя просто навестить вас, гражданин староста? — вскидываю брови.
— Конечно можно, госпожа феникс.
— Вот и славно, — отхлебываю горячий чай.
Какое-то время мы оба молчим. Староста искоса поглядывает на меня, словно
пытаясь разгадать истинную цель визита. Я отвечаю ему прямым взглядом. Пусть понервничает, раз ему есть, что скрывать.
— Гражданин староста, — нарочито медленно тяну я, когда тишина длится слишком уж долго.
— Да, госпожа феникс?
— Заметила, что в деревне не особо жалуют фениксов, и в том числе меня. Не
знаете, отчего? — вопрошаю с милой улыбкой. — Вроде я ничего плохого местным не делала, так почему от меня все шарахаются, как злостные неплательщики от налоговой?
Прямо обвинить его в распространении слухов не могу, чтобы не подставить Дюка. Но докопаться до сути сегодня намерена любым путем.
— Не понял, госпожа феникс? — трясет головой староста, едва заметно поморщившись. — Вас просто уважают, вот и побаиваются. Вы же хозяйка замка.
— Уважение — это хорошо, — довольно киваю, и мужик расслабляется.
Рано, лапушка. Ой, рано.
— Да, госпожа феникс, вас должны уважать, — частит староста.
— Но как уважение связано со страхом я по-прежнему не понимаю, — щурюсь. — Фениксы всегда были стражами и защитниками. Значит, меня должны уважать из благодарности, а не из страха. Может, собрать всех местных и объяснить им, что они заблуждаются из-за собственного неведения?
— Как вам будет угодно, госпожа феникс. Но если вы все-таки хотите знать мое мнение...
— Хочу.
— Лучшее уважение исходит из страха. Оно надежнее.
— М-м... — внимательно разглядываю мужчину.
Фениксы никогда особо не лезли в дела жителей деревни, а просто делали свою
работу. Поэтому и получилось так быстро распространить о них ложные слухи — просто никто с ними близко не связывался.
И да, до моего прихода старосте было выгодно все это. Так его считали защитником и дружно боялись какого-то большего зла. Но сейчас ведь все немного иначе. Я здесь и начала налаживать связи. Он должен понимать, что в итоге его лжи придет конец. Я бы на его месте попыталась как-то договориться со мной, предложить свою помощь или вроде того. Чтобы в глазах остальных снова стать героем, сумевшим усмирить жуткого феникса.
Но он... нет, он, конечно, предложил мне помощь с поставкой продуктов, но в
остальном... В остальном он вел себя так, словно знал, что я здесь ненадолго. И это мне категорически не нравилось.
— Спасибо, что уделили мне время, гражданин староста, — приняв решение, встаю из-за стола.
Сознаваться в своих грехах мужчина явно не собирается. А применить силу или прижать его фактами не могу уже я. Иначе, в первом случае и впрямь выставлю себя монстром перед местными. А во втором случае подставлю Дюка. Но и уйти ни с чем не в моем стиле.
— Что вы, госпожа феникс, двери моего дома для вас всегда открыты, — кланяется староста, мелкими шажками семеня следом.
Я же, покинув столовую, резко меняю направление и иду к запертой двери, за
которой кто-то шуршит. Уж хоть про его жену мне нужно выяснить. Тем более, еще на подходе к дому заметила, что окон в этой комнате нет. Точнее, они есть, но наглухо закрыты ставнями.
Староста, удивительно резво для своего возраста, преграждает мне дорогу.
— Вам туда нельзя, госпожа феникс, — почти кричит, выставив вперед руки.
— Почему? — удивляюсь. — Я всего лишь хотела поприветствовать вашу супругу. Я у вас второй раз, но до сих пор с ней незнакома. Разве это вежливо?
— Я уже говорил, она больна и ей нужен покой, — мотает головой староста.
— Так я не нарушу ее покой, — тоже мотаю головой, не оставляя попыток решить это дело диалогом. — Просто поздороваюсь и уйду. Или вам есть, что скрывать, гражданин староста?
— Если честно, то есть, — внезапно признается он, так и не отступив с пути. — На самом деле, она заразна. Наша деревня закрыта, если болезнь распространится, это будет означать конец для всех. Но я слишком люблю ее и не могу...
На секунду замираю. Вдруг это и есть его тайна, а все остальное я сама выдумала? Но тут же одергиваю себя. Нет, не сходится. Во-первых, откуда взяться вирусу в закрытой деревни? Вряд ли они здесь проводят эксперименты над летучими мышами. Во-вторых, будь она так больна, староста бы тоже заразился. Он же живет с ней и наверняка приносит еду. В-третьих, инстинкты просто вопят, что мужик врет.
— И все-таки, я загляну. Вдруг ей требуется помощь. Отойдите, гражданин староста, — говорю решительно, потянувшись к ручке.
— Нет! — теперь мужик почти рычит, перехватив меня за руку. — Я сказал нет!
— Что же вы, не боитесь гнева страшной госпожи феникс? — вскидываю брови, а дальше откровенно блефую. — Я ведь могу испепелить вас на месте.
— Фениксы никогда не трогали людей. Их магия способна только очищать мир от тьмы, — свистящим шепотом выдает он, наконец открыв свое истинное лицо. — А уж со слабой девчонкой я справлюсь.
Бинго. Видимо, там действительно что-то важное, раз он пошел во-банк и сознался во лжи. Интересно, что? Может, он садист и бьет свою жену? И поэтому она даже на улицу не выходит... Мысли проносятся в голове быстро, а вслух я выдаю с ядовитой улыбкой:
— Ошибаешься, лапушка.
Перехватываю занесенную для удара руку мужчины, заламываю ее за спину. Тычком заставляю упасть на колени. Верчу головой в поисках какой-нибудь веревки.
Староста, впрочем, сдаваться не собирается. Воспользовавшись заминкой, вырывается. Поднявшись, снова пытается меня ударить. Отскакиваю, повалив стул. Так, надо бы его вырубить. Хорошо, что за минувшее время тело Ланы успело немного обрасти мышцами и уже не такое слабое, как прежде.
Уворачиваюсь от нового удара. Староста бьет медленно, он явно в этом не мастер и рассчитывает только на свое физическое превосходство. Пригибаюсь, выкидываю вперед руку, целясь в кадык. Попадаю и мужик начинает кашлять. Пока не опомнился, добавляю еще несколько точных ударов, и еще, и еще. Да, они слабые. Но я знаю, куда бить, чтобы вышло болезненно. А когда он снова падает на колени, хватаю стул и опускаю его на голову старосты.
Нокаут.
Стянув с бесчувственного мужика его же пояс, связываю ему руки за спиной. Ну вот, пришла пора посмотреть, что там он сделал с несчастной женой. Впрочем, увиденное превосходит все мои фантазии...
Глава 16
Бытовые ссоры, поножовщина и побои — все это я уже видела, так что привыкла. Распухшие лица, гематомы или кровь давно не пугали меня и особой брезгливости не вызывали. Проф. деформация, чтоб ее.
Но здесь...
Жена у старосты действительно имеется. Вот только... Из-за закрытых ставен в комнате довольно темно, так что сперва часто моргаю, пытаясь привыкнуть к новому освещению. И только потом вижу странную высокую фигуру, что бесцельно бродит туда-сюда. Ноги она передвигает медленно, едва ли отрывая их от пола, так что каждый шаг отдается тем самым шуршанием.
