Тайны камня и воды (СИ) - Тарьянова Яна

— Вы прошли по лестнице на Дубе? — тихо спросил Ултан.

— Нет, спустились в ледяной колодец. Думаю, что этот путь уже закрыт. Тебе придется искать свой.

— Найду, — кивнул Ултан. — Лль-Ильм выведет, Акон поможет.

Уйти с достоинством, одарив Даллака и Райну отцовским благословением, им не удалось. Не один Ултан прочесывал Пустошь. По поляне скользнула тень дракона, из дальнего перелеска появились два бурых волка, но первым, растаптывая траву и кусты, к Райне и Даллаку подбежал огромный мраморный голем. Валун приподнялся, вытащил из пояса кристалл. Град оскалился, приготовился к прыжку. Мрамор сделал шаг, протянул руку к Даллаку и превратился в мертвую глыбу. Райне не понадобился кристалл — даже никакого заклинания не прочитала, просто сказала: «Нет». Еще два голема, выбежавшие из леса, медленно опустились на колени.

Валун нахмурился, вытащил из-за пазухи браслет с пустынным янтарем, бросил дочери, буркнув: «Не теряй больше» и пошел к дракону. Волки и двое следопытов, подоспевших на поляну, заступили ему дорогу и отпрянули после рыка Заката и горбоносого волка.

— Нет, — осек следопытов Ултан.

— Но Базальт назначил награду...

— Не наше дело. Пусть сами разбираются. Мы проводим наследницу в Предел и удостоверимся, что она воссоединилась с любящими родственниками.

Франг понял, что промедление будет стоить свободы — не столько ему, сколько Валуну — и мысленно толкнул дракона: «Поднимайся! Спасай хозяина!» На долгое прощание времени не осталось. Он понадеялся, что Ултан доступно объяснит Даллаку преимущества потери памяти, и ограничился обещанием:

— Если вернусь и узнаю, что ты дом продал, холку намылю, не посмотрю, что вырос и с защитником ходишь.

Даллак растерянно спросил:

— А когда ты вернешься?

— Самому неведомо, — честно ответил Франг, подхватил оседающего Валуна и впихнул в седло.

Закат шустро забрался следом — так и не обнюхавшись с Градом. И только когда дракон неохотно взмахнул крыльями, до Райны дошел смысл происходящего — воистину чистая душа. Тяжеловато будет Даллаку. А, может, и нет.

— Папа! Куда ты?!

— Проветриться, — пробормотал Валун.

— Как это? Почему?

Ответ: «Подумай сама. Пора взрослеть» заглушило хлопанье крыльев. Дракон поднялся в воздух, заваливаясь, как продырявленный дирижабль. На поляну выбежали трое скальников в масках. Через перелесок, укрепляя перевес Ултана, мчались два лиса и два медведя, опережавшие хозяев-следопытов. Франг кое-как втолковал дракону, что надо лететь к Коробейнику — ладно, до него не долетим, но надо в ту сторону — и заметил очередную каплю крови, стекавшую по лицу Валуна.

— Еще зелье? Что с тобой такое?

— Три кристалла взял. Там, когда ожерелье на шкатулку пристраивал.

— Совсем с ума сошел?

Франга перетряхнуло от ужаса — кристаллов-то набирай хоть горсть, но применять больше двух сразу... магию можно вычерпать до донышка и на всю оставшуюся жизнь остаться без сил.

— Держал голема для Райны с Даллаком, — пробормотал Валун. — А второй подойти не мог. Сразу плавился. Вот я и рискнул. Там базальт отзывчивый. Я тебе уже говорил, что базальт отзывчивый?

— Говорил, — подтвердил Франг.

Он боролся с усталостью, отгонял дрему — то тряс головой, то больно щипал себя за уши. Падение с высоты оборвало бы все планы на свои собственные приключения — не те, которые выполняешь по приказу для спасения чужих миров. Долго мучиться не пришлось. Дракон, все сильнее заваливающийся на бок, пошел на снижение — углядел речной берег, усеянный ракушками, решил перекусить.

Место было удачным: ни змеиных ив, ни хватай-травы, ни нор шнырьков. Франг быстро соорудил подобие лагеря — на самом деле сил хватило только на то, чтобы расстелить плащи и начертить три руны. Он позволил себе заснуть — Закат разбудит, если почует опасность, да и дракон шум устроит такой, что мертвого поднимет. Вопросы мытья и добычи провианта Франг отложил на потом — река рядом, и какие-то сухари в сумке должны были остаться.

Проснулся он, когда солнце начало опускаться в реку. Закат сидел рядом с Валуном, оба созерцали Пустошь. Где-то неподалеку громко чавкал дракон, добравшийся до зарослей осоки и выкапывавший сочные корни.

— Дракону еду на зиму заготавливать надо будет? — неожиданно спросил Валун.

— Зачем? — удивился Франг. — Так прокормится.

— Хвала Геблу. И без этого забот выше головы.

— Выдохни. Не такие уж у нас и заботы. Когда доберемся до Коробейника, попросим его, чтобы он нам хлеба и пива в Пределе купил. Уж на хлеб с пивом кристаллов насобираем.

— Непонятно, что будет с саламандрами, — вздохнул Валун. — Огонь ушел под землю, главная Чаша исчезла. Значит ли это, что их двери закрылись если не навсегда, то хотя бы надолго?

— А кто его знает? Поживем-увидим. Что еще тебя грызет? Выкладывай. Я же вижу — что-то неладно.

— Этого не исправить, — покачал головой Валун. — Райна. Зал дал ей силу. Все-таки дал, хотя сомневался, что она достойна. Я никогда не мечтал о власти над всем камнем. Мне достаточно базальта. Но очень неприятно знать, что дочь может поставить на колени моего голема.

— Да уж...

Чем утешить в такой ситуации, Франг не знал. Представил, что Даллак мог бы призывать медведя, преследующего Заката, и рвущего на куски при каждом удобном и неудобном случае, и не нашел слов. Сел на берег, почесал за ухом Заката, проследил за камушком, который Валун кинул в воду

— Ты говорил, что на четверть мрамор, по матери, — вспомнил он. — Это что-то дает?

— Не власть. Я понимаю разговоры инкрустаций. Могу попросить стены или мозаичный пол что-нибудь подслушать и пересказать мне по секрету. С мрамором интересно разговаривать. Базальт послушен и молчалив. С ним не поболтаешь, только вопрос-ответ по делу. Когда я был маленьким, мать поставила мне в спальню три фигурки. Белые медведи из белого мрамора, с черными глазами и носами. У одного в зубах была флейта, у другого — крохотная арфа. Днем — особенно, при отце — они стояли, не двигаясь и помалкивая. А вечером, когда меня укладывали спать, троица оживала и устраивала концерт. Два медведя играли и пели, третий танцевал. Кружился, вставал на задние лапы... когда уставал, садился и рассказывал сказки. Они продолжали меня развлекать, даже когда я выбрал базальт. Бабушка говорила, что это работа одного из учеников Миккелона, заслужившая похвалы и прикосновения великого скульптора. Не знаю, что с ними сейчас. Я отнес их в спальню Райны, но, кажется, они ей не понравились. Никогда не замечал их на видном месте, а спросить язык не поворачивался.

— Редкая диковина, — признал Франг.

— Надеюсь, Райна их не выкинет, — проговорил Валун. — А, да. Хотел спросить. Я одного не понял. Почему Ултан не попытался нас задержать? Ты с ним разговаривал? Что-то пообещал? Мы теперь должны?

— Ничего. Получит свою награду, если найдет дорогу. Зал Лль-Ильма тоскует без хранителя. Ни я, ни Даллак ему не подошли — слишком привязаны к Пустоши. Думаю, Ултан сможет его утешить: и выслушает жалобы, и сохранит традиции, и приумножит сокровищницу. Я отдал ему осколок фонтана. Это должно помочь в поисках легкого пути.

— Там был зал Лль-Ильма? — без особого интереса спросил Валун. — Я не заметил.

— По краюшку прошли, — соврал Франг. — Давай-ка поищем, чем перекусить..

— Давай. Дела сделали, выспались, можно и поужинать с чистой совестью.

Эпилог. Райна: Пять лет спустя

Она спустилась по трапу, осмотрелась, приняла шкатулку из рук сопровождающего. Нечего было и думать о том, чтобы избавиться от охраны — глава клана Базальта не могла позволить себе войти в Предел в гордом одиночестве.

Райна пошла прочь от дирижабля, все сильнее мучаясь дурными предчувствиями. На середине моста ей захотелось сбежать, улететь домой и вернуться только после приглашения, которое когда-нибудь пришлет соскучившийся Даллак. Бусины их встреч были отшлифованы временем, нанизывались в тяжелеющее ожерелье — все уже привыкли к тому, что Райна является в Предел в первую и третью неделю месяца. Привыкли и к Граду, встречающему Райну на середине моста. И к тому, что они с Даллаком занимают двойной номер на втором этаже «Зеленого стервятника» и запираются там на три-четыре дня, время от времени впуская слуг, приносящих еду и горячую воду в ушат.