Ворт замер, затем медленно снял цепочку и отступил вглубь комнаты.
Высокая фигура вошла. «Искра» юркнула следом.
Инквизитор прошел в центр комнаты и снова закрыл глаза. Рука поднялась, пальцы медленно описали дугу в воздухе. Затем глаза распахнулись, и взгляд метнулся к столу.
Быстрыми шагами он приблизился к письменному столу. Отодвинул бумаги, заглянул под стол. Рука нырнула в тень у самой стены… и вытащила завернутую в ткань птицу.
— Что это? — голос был тихим, но в нем звучала угроза.
— Я… я не знаю, — Ворт отступил на шаг. — Понятия не имею, откуда это взялось. Клянусь!
Ткань развернулась. Механическая птица отца лежала на ладони мага — латунные и медные перья, изящные крылья, темно-синие кристаллы глаз. Даже неподвижная, она была прекрасна.
Пальцы скользнули по оперению. Лицо стало жестким.
— Техномагия, — произнес инквизитор. — Высочайшего уровня. Работа настоящего мастера.
Он повернулся к Ворту, и в серебристых глазах плескался холодный гнев.
— Вы арестованы по подозрению в хранении запрещенных артефактов и возможной практике техномагии. Вы отправитесь в столицу и предстанете перед королевским судом.
— Нет! — Ворт побелел как мел. — Это не мое! Я не техномаг! Кто-то подбросил! Это ловушка!
— Расследование покажет, — холодно ответил маг, заворачивая птицу обратно в ткань. — А пока вы под стражей.
Выйдя в коридор, он увидел, как к нему подбежал щуплый парнишка-слуга.
— Господин! — запыхался мальчишка. — Мы поймали пятерых. Хозяин приказал обыскать все комнаты. Слуги ходят по этажам, проверяют каждый угол.
— Хорошо, — инквизитор передал ему сверток с птицей. — Передай хозяину, чтобы поставил людей охранять постояльца за этой дверью. А это отнеси в мою комнату. Положи на стол. Осторожно, не урони.
— Слушаюсь!
Парнишка умчался, прижимая к груди драгоценную ношу. Дождавшись, когда двое крепких мужчин с мрачными лицами замрут у двери, маг направился по коридору.
Методично обходя этаж за этажом, он останавливался у дверей, прикладывал ладонь к дереву, прислушивался к чему-то.
— Здесь, — говорил инквизитор слугам, и те врывались в комнаты, переворачивая все вверх дном в поисках светящихся тараканов.
Один за другим мои маячки находили и уничтожали. Я наблюдала через «Искру», как с каждым пойманным насекомым маг становился все задумчивее.
— Одиннадцать, — пробормотал он, когда очередного таракана принесли для осмотра. — Где же двенадцатый?
Глаза снова закрылись, пальцы сжали очередную железную пластинку с кристаллом. Лицо напряглось от концентрации.
Затем веки распахнулись, и он резко развернулся.
— Наверх, — бросил слугам. — Третий этаж, дальний коридор.
Они помчались по лестнице. Инквизитор следовал за ними широким, размеренным шагом, но я чувствовала напряжение в каждом его движении.
Остановка у знакомой двери. Той самой, где была девочка.
Изнутри доносились всхлипывания — тихие, надрывные.
Короткий стук, и маг вошел, не дожидаясь ответа. «Искра» снова юркнула следом.
Марта сидела на краю кровати, обняв дочку. Пени всхлипывала, уткнувшись лицом маме в плечо, тонкие плечики вздрагивали.
— Там была вода… — всхлипывала девочка сквозь слезы, и серебристые всплески магии вспыхивали ярче с каждым всхлипом. — Много-много воды… она меня топила… я не могла дышать…
В тот же момент гром над торжищем ударил с такой силой, что задрожали стены. Первые капли застучали по крыше, быстро превращаясь в настоящий потоп. Вода лилась с неба сплошной стеной.
— Пени, — Марта прижала дочку крепче, — это был просто сон. Просто страшный сон…
Маг открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент у самого порога что-то зашуршало.
Последний таракан, спасаясь от слуг, проскользнул под дверью в комнату. Его кристалл пульсировал ярким синим светом, насекомое металось по полу, пытаясь найти укрытие.
Оценив ситуацию мгновенно, инквизитор одним быстрым движением подхватил девочку на руки.
— Пойдем со мной, Пени, — сказал он спокойно, направляясь к двери. — Будешь пока у меня в комнате.
На пороге он обернулся к слугам, которые замерли в коридоре.
— Он здесь, — коротко бросил, кивнув на комнату. — Быстро его уберите.
Не выпуская девочку из рук, маг быстро пошел по коридору к своей комнате. Марта следовала за ними. «Искра» едва успела проскользнуть за всеми.
Пени всхлипывала, уткнувшись лицом ему в плечо, а ее ладошки светились все ярче. На улице буря набирала силу — ветер выл, срывая черепицу с крыш, дождь барабанил так громко, что заглушал все остальные звуки.
Войдя в комнату, инквизитор осторожно опустил девочку на кровать. Марта устроилась рядом, обнимая дочку.
— Дыши, Пени, — тихо сказал он, присаживаясь на край кровати. — Помнишь, как я учил? Вдох… выдох…
— Там была вода… я не могла дышать…
Магия внутри нее бурлила, отзываясь на страх. Ладони светились все ярче. А гром за окном грохотал все громче.
— Это был просто сон.
Но девочка продолжала плакать, прижимаясь к матери, пока взгляд не упал на письменный стол. Там, где парнишка-слуга оставил сверток, из-под ткани выглядывала голова и латунное крыло.
— Птичка, — всхлипнула Пени. Она быстро выскользнула из материнских объятий и подошла к столу. Маленькие ручки, все еще светящиеся серебром, потянулись к механизму.
— Не трогай, это опасн… — начал было маг, но не успел.
Детские пальчики коснулись холодного металла. И в этот момент произошло странное.
Неконтролируемый поток магии, бушевавший в девочке, хлынул из нее потоком. Он устремился в птицу. Кристаллы в ее груди и глазах вспыхнули ослепительно-ярким светом, поглощая энергию. Механизм, созданный моим отцом и настроенный мной, сработал как идеальный громоотвод. Он впитал в себя весь избыток силы, всю боль и страх маленькой девочки.
Птица встрепенулась. Крылья плавно раскрылись. Она повернула голову, и светящиеся синие глаза посмотрели прямо на Пени. А затем клюв открылся, и полилась песня.
Не та механическая трель, которую я настроила. Это была другая мелодия. Глубокая, чистая, полная такой нежности и покоя, что у меня, наблюдавшей за этим через сферу, навернулись на глаза слезы. Это была колыбельная.
И как только зазвучала эта песня, ливень за окном мгновенно прекратился. Так же резко, как и начался. Тучи разошлись, и в комнату хлынул яркий солнечный свет.
Пени перестала плакать. Она смотрела на поющую птицу с восторгом и удивлением.
А маг… маг застыл. Он смотрел на механическую игрушку, и на его лице было выражение полного, абсолютного потрясения.
Глава 24
— Печать, — прошептала я, и мой голос прозвучал хрипло, словно я всю ночь кричала. — Он говорил о печати. О том, что каждый техномаг оставляет на своих творениях уникальную магическую ауру.
Тара медленно повернулась ко мне. Ее карие глаза были широко распахнуты, а обычно смуглое лицо побледнело до цвета пергамента.
— Птица, — выдохнула она. — На птице твоя печать. Ты ее оживляла, ты настраивала резонатор, ты вкладывала в нее свою волю. Твой след на ней такой же четкий, как подпись художника на картине.
Холод разлился по моим венам, превращая кровь в ледяную воду. Руки начали дрожать так сильно, что я с трудом удерживала ладони на сфере.
— И он может проследить этот след, — продолжала Тара, и в ее голосе появились металлические нотки паники, которые она обычно так тщательно скрывала. — Он уже сейчас держит в руках доказательство твоего преступления. Все, что ему нужно — почувствовать твою ауру и сопоставить ее с той, что на птице.
— Ворт, — прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги. Я опустилась на табурет, иначе просто упала бы. — Ворт знает о харчевне. Знает о моем отце. Он обязательно расскажет магу обо мне.
Мы посмотрели друг на друга, и в этом взгляде было полное, ужасающее понимание. Западня захлопнулась. Я сама загнала себя в угол, пытаясь избавиться от Ворта.
