Медицина Древнего часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр

Я выдержал небольшую паузу, решая, сколько рассказать. Тайная канцелярия взяла с меня слово молчать о некоторых деталях. Впрочем, Бестужев и так знал больше большинства.

— Да, — кивнул я. — Там был тролль. Огромное существо, крушившее вагоны. И портал в иное измерение, через который оно явилось.

Глаза Бестужева расширились:

— И ты действительно прошёл через него?

— Пришлось, — я потёр шею. — Там были люди — женщина с ребёнком, ещё несколько пленных. Я не мог их бросить. Не стал говорить, что на самом деле направился за своим слугой.

Бестужев откинулся на спинку сиденья, поглаживая бороду:

— Храбрый поступок. Но рискованный.

— Были и другие проблемы, — продолжил я. — Несколько групп вооружённых людей в поезде. Одни пытались меня убить, другие — защищать. Началась перестрелка.

Бестужев нахмурился:

— Об этом я слышал. Твои недоброжелатели повсюду.

Автомобиль остановился на светофоре.

— И кто это был? — спросил Бестужев.

— Понятия не имею, — солгал я. — Жандармы тоже не смогли определить. Слишком много тел, слишком сильные повреждения.

Бестужев пристально посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли:

— Но ты всё-таки добрался до деда?

Вот оно. Главный вопрос. Ради которого он приехал встречать меня лично.

— Да, — я кивнул. — Успел перед самым арестом.

— И как он? — в голосе Бестужева прозвучала неподдельная заинтересованность. — Всё так плохо, как говорили?

— Был при смерти, — ответил я, наблюдая за его реакцией.

— А… наследство? — Бестужев подался вперёд, не в силах скрыть нетерпение. — Он передал его тебе?

Я улыбнулся:

— Всё в порядке, Пётр Алексеевич. Всё прошло как надо.

Лицо Бестужева просветлело. Он откинулся на сиденье, выдохнув с видимым облегчением:

— Отлично! Великолепно! Это отличная новость.

Меня всегда забавляло, как кто-то другой может радоваться моему наследству сильнее меня самого. Но я не стал разрушать его иллюзии.

Вспомнил про телефон, который мне вернули при выходе. Как мило мне его даже зарядили, когда в нём лазили.

— Готов поспорить, тебя засыпали сообщениями.

Экран мигнул, показывая логотип производителя, затем начал загружаться. Через несколько секунд устройство ожило, и сразу же разразилось серией вибраций.

Я уставился на экран. Сто двадцать семь пропущенных звонков. Двести тридцать четыре сообщения. И это только от Шальной.

Телефон в моей руке завибрировал снова — входящий вызов. Изольда.

— Надо ответить, — сказал я, поднося телефон к уху.

— Кирилл⁈ — голос Шальной звенел от напряжения. — Ты жив? Где ты был? Почему не отвечал? Я чуть с ума не сошла!

— Изольда, успокойся, — я старался говорить ровно. — Всё в порядке. Телефон разрядился, а потом его забрали на время.

— Забрали? Кто забрал? Тебя арестовали?

Бестужев рядом со мной усмехнулся, показывая, что прекрасно слышит эмоциональные восклицания в трубке.

— Были некоторые формальности, — уклончиво ответил я. — Всё уже разрешилось. Еду домой.

— Нам нужно встретиться! — в её голосе слышалась настойчивость. — Немедленно! Клиника… там есть вопросы. И ты мне обещал ужин, помнишь?

Я улыбнулся:

— Помню, конечно. Но сначала мне нужно домой. Родные волнуются.

— Я заеду к тебе через три часа, — не терпящим возражений тоном заявила она. — Надеюсь, к тому времени ты уже разберёшься с семейными делами.

— Не стоит, — ответил и отключился.

Автомобиль свернул на улицу, ведущую к моему особняку. Шикарные дома аристократов сменили маленькие магазинчики и кафе. В этом районе столицы старались сохранить исторический облик — никаких небоскрёбов и стеклянных фасадов.

— Мы почти приехали, — сказал Бестужев. — Надеюсь, ты не против, если я зайду? Хочу убедиться, что с твоей матерью всё в порядке. Она очень переживала.

— Конечно, — согласился я, гадая о настоящих причинах такого внимания.

Машина остановилась у кованых ворот моего особняка. Охрана у входа вытянулась по струнке, узнав меня. Слышались радостные возгласы.

— Господин вернулся! — Граф жив! — Слава богу!

Я вышел из автомобиля, и тут же оказался в центре внимания. Гвардейцы окружили меня, наперебой выражая радость. Их лица, обычно собранные и суровые, сияли искренними улыбками.

— Всё хорошо, парни, — я похлопал ближайшего по плечу. — Я вернулся.

Бестужев шёл за мной, слегка отстав, позволяя насладиться приветствием. Я чувствовал его внимательный взгляд на своей спине.

Входная дверь распахнулась прежде, чем я успел взяться за ручку. На пороге стояла Ирина Леонтьевна — домоправительница, державшая хозяйство в железных руках. При виде меня у неё упал телефон, который держала в руках.

— Господи! Кирилл Дмитриевич! — воскликнула она, прижимая руки к груди.

За её спиной маячила фигура Слона. Он замер, словно статуя, увидев меня. Затем его лицо расплылось в улыбке.

— Кирилл! — звонкий голос сестры прорезал общий гомон. — Кирилл вернулся!

Алёна вылетела из глубины дома, словно маленький ураган. Не останавливаясь, она бросилась мне на шею, обхватив руками и ногами.

— Ты жив! — её голос дрожал от слёз. — Мы так боялись! Мама всё время плакала!

Я обнял сестру, прижав к себе. Её тонкое тело дрожало от волнения.

— Кирюша! Мама! Мама! Кирилл вернулся! — кричала Алёна, не отпуская меня.

Из гостиной появилась мать. Её лицо было бледным, под глазами залегли тёмные круги от недосыпания и слёз. Увидев меня, она замерла, словно не веря своим глазам.

— Сынок? — прошептала она, делая неуверенный шаг вперёд. — Это правда ты?

Я осторожно опустил Алёну на пол и раскрыл объятия. Мать бросилась ко мне, прижалась так крепко, словно боялась, что я снова исчезну. От неё пахло домашней выпечкой и лавандовым мылом.

— Почему тебя забрали? — шептала она, ощупывая моё лицо дрожащими пальцами. — Мы ничего не знали… Жандармы молчали… Я думала…

Её голос сорвался, и она снова прижалась к моей груди, всхлипывая.

— Всё хорошо, мама, — я гладил её по волосам, чувствуя, как под ладонью проскальзывают первые серебряные нити седины. — Просто недоразумение. Теперь всё позади.

— Вера Ефимовна, — Бестужев шагнул вперёд, мягко коснувшись её плеча. — Я же обещал вам, что всё уладится. И вот — Кирилл дома, цел и невредим.

Мать подняла заплаканное лицо, взглянув на Бестужева с благодарностью:

— Спасибо вам, Пётр Алексеевич. Если бы не вы…

В этот момент со стороны подвала раздались тяжёлые шаги. Стук трости о паркет, размеренный и неторопливый. Из тени коридора в освещённый холл выступила высокая фигура.

Дед шёл неспешно, опираясь на свою трость с серебряным набалдашником. Но это был не тот умирающий старик, которого я видел в Лоснёвке. Его спина распрямилась, лицо посвежело, глаза смотрели ясно и твёрдо. Он выглядел как минимум на пятнадцать лет моложе.

— Здравствуй, внук, — произнёс он, останавливаясь в нескольких шагах от нас.

Бестужев застыл, глядя на деда как на призрака. Его лицо побледнело, кулаки непроизвольно сжались.

— Ефим Юрьевич? — голос Бестужева дрогнул. — Ты здесь? Но как же… — он перевёл ошеломлённый взгляд на меня. — Как же капище? Наследство? Ты же был при смерти!

Глава 14

Дед сделал ещё шаг вперёд, его трость отчётливо стукнула по начищенному до блеска паркету. Стройный силуэт в отличном строгом костюме казался почти молодым. А ведь ещё недавно, он едва передвигался, хоть и храбрился.

— Ефим Юрьевич? — голос Бестужева звучал растерянно, он смотрел на деда, как будто перед ним стоял призрак. — Вы… здесь? Но как же так?

Дед улыбнулся, показав крепкие белые зубы. Лицо его избороздили морщины, но уже не те глубокие борозды, что придавали ему старческий вид ещё неделю назад. Сейчас он выглядел как крепкий шестидесятилетний мужчина, которого никак нельзя было назвать дряхлым.

— Пётр, сколько лет, сколько зим! — дед протянул руку Бестужеву. — Давненько мы не виделись. Что же ты так удивлён?