Недотрога для ректора. Академия Даркайна (СИ) - Панфилова Алина

Когда дверь его кабинета наконец захлопнулась за нами, я выдохнула с болезненным облегчением. Орхард, наконец, отпустил мою руку, и я украдкой растёрла запястье, на котором остались следы его пальцев. Направившись к столу, он рывком выдвинул ящик, достал чистый лист бумаги и с такой силой шлёпнул его на столешницу, что аж каменная чернильница подпрыгнула!

– Пиши, – процедил он, пригвождая бумагу ладонью.

Я бочком протиснулась к столу, осторожно опустилась край стула.

– Простите, а что писать? – еле слышно переспросила, готовясь к худшему.

И, к сожалению, не ошиблась.

– “Заявление на имя ректора Орхарда Д., – прорычал он, буквально выплёвывая каждое слово. – Прошу отчислить меня, Эверли Дельвиг, по собственному желанию, потому что я зря занимаю место на экспериментальном боевом факультете Академии Даркайна.”

– Но я не... – слова застряли в горле, а взгляд, пропитанный осознанием своего положения, устремился на чёрные от гнева глаза ректора.

– Молчать! – рявкнул он так, что аж стекло зазвенело. – Пиши, кому сказал! “По причине того, что я, Эверли, мать его, Дельвиг, не способна следовать приказам командования! Ректор велел сидеть в комнате, а я, Эверли, безголовая, Дельвиг, решила сделать всё по-своему и едва не спровоцировала крупный скандал на королевском уровне!"

Что-то внутри меня надломилось, как сухая ветка. Я подскочила на ноги, едва не опрокинув стул, и протестующе воскликнула:

– Не буду этого писать! Я вас искала!

Даррайн замер. В следующую секунду и я застыла без движения, наблюдая, как его лицо становится безэмоциональной маской.

Секунда, другая, и он поднёс ладони к лицу, принявшись массировать виски большими пальцами. А когда заговорил, его голос звучал напряжённо-тихо, что пугало сильнее любого крика:

– Нашла, – произнёс он с горькой усмешкой. – Довольна?

Я сглотнула комок в горле и часто заморгала, отгоняя с глаз предательскую влагу.

– Ректор Орхард, я получила записку, – торопливо объяснила ему, хлопая дрожащими пальцами по карманам в поисках смятого бумажного листка. – Там было написано... про маму. Что ей грозит опасность. Я должна была...

Пальцы, наконец, нащупали шероховатый, чуть влажный комок, и я протянула его Даррайну. Сжав губы в жёсткую линию, он развернул его и хмуро ознакомился с содержимым.

– Жива твоя мама, – процедил сквозь зубы, и что-то в его взгляде дрогнуло. – Она ещё со вчерашнего дня находится в Школе под охраной.

Несколько мгновений я стояла в оцепенении, пытаясь переварить услышанное. Мама жива.

Всё это время в безопасности.

А я... что?

Туго натянутая струна в груди со звоном лопнула, и все эмоции выплеснулись наружу волной жидкого огня.

– А мне сказать нельзя было?! – в ушах загудело от собственного крика. – Вы жестокий и бездушный гад, ещё и ругаете меня? Окажись вы в моём положении, когда безумно дорогой человек в опасности, что бы вы сделали? Сидели бы в комнате? А? Ответьте! Да чего я тут распинаюсь, вы и не ответите! Вы вообще чёрствый и каменный!

Выпалив всё, что накопилось, я резко отвернулась. Слёзы жгли глаза, но я не собиралась доставлять ему удовольствие видеть мою слабость.

Надо собирать вещи и уходить. Подальше отсюда, и в первую очередь от него…

Уеду из Даркайна вместе с мамой и братом.

– Я бы послал ко всем демонам этикет, когда во дворец влетел Фьюрран и сообщил, что одну хорошо известную мне студентку толкнули под копыта коня Иль Кана, а после этого её уволокла стража, – голос Даррайна прорезал тишину, заставив меня застыть на полушаге. – И даже если бы король оказался столь недальновидным и попытался меня остановить, я бы послал его куда подальше, лишь бы она ещё сильнее не пострадала.

Стоп.

Что?

Он говорит... обо мне?

Я медленно обернулась. Лицо Орхарда застыло в напряжении и только синие глаза, глубокие как море, выдавали огонь, бушующий внутри.

– Я правда вам настолько дорога? – вопрос соскользнул с губ едва различимым шепотом.

– Больше, чем настолько, Дельвиг, – отрезал ректор, и желваки проступили на его скулах. – Но какая теперь разница, если тебе интереснее общество смазливого сопляка-аристократа?

Под рёбрами забилась стая вспугнутых бабочек, а в животе разлилось непривычное тепло, прогоняя ужасы прожитого дня.

– Значит, я вам нужна не просто для… утех? – осторожно полюбопытствовала я, боясь одним неверным словом разрушить это хрупкое мгновение.

Глаза Даррайна расширились, точно я предложила ему пройтись по тонкому льду со связанными руками и закрытыми глазами.

– Дельвиг, если я говорю, что ты мне нужна, значит нужна целиком и навсегда. Что тут непонятного? Со свадьбой, детьми и совместной встречей старости. Ты вообще чем меня слушала, а?

Я ощутила, как с души падает камень размером с гору. Внутри расцветало ослепительное, невыносимо яркое чувство, от которого хотелось закружиться в безумном танце!

– Ну извините, – фыркнула я, их последних сил сдерживая смех, – кто вас вообще научил так объясняться?

Ответом Орхарда был поцелуй.

Нежный и сладко-неторопливый, от которого по телу пробегали чувствительные искорки-разряды. Тёплые, жёсткие губы дарили ощущение полёта, а кончики моих пальцев с упоением скользили по твёрдым и крупным мускулам Даррайна, восхищаясь его мощью.

– А теперь точно иди в комнату, пока всё не зашло туда, куда ещё рано, – прошептал он, с трудом оторвавшись от моих губ.

– Ой! – осознав, что он имеет в виду, я тут же отстранилась, торопливо расправляя складки на и без того пострадавшей кофте.

Ректор тихо рассмеялся. Сейчас в его глазах, цвета летнего неба, плескалась нежность, смешанная с чем-то более глубоким. И только сейчас я по-настоящему осознала: его злость была обусловлена страхом за меня.

– Завтра торжество – день рождения королевы, – он ласково коснулся моей щеки, отводя непослушную прядь за ухо. – Велика вероятность, что заговорщики проявят себя. Ты должна быть рядом всё время и не отходить от меня ни на шаг.

Я закусила губу, всё ещё ощущая вкус его поцелуя.

– А меня пустят во дворец? Я же дочь... Хотя да, я же наживка...

– Пустят, Эверли, – решительно перебил меня Орхард. – Ты будешь со мной не как наживка. А как моя пара.

Глава 55

Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя жутко неуютно, пока Мэйв с решительным видом поправляла мне кружева на платье.

Мышцы затекли от долгого стояния в одной позе, а затылок ныл под тяжестью замысловатых локонов, щедро покрытых специальным составом. В горле пересохло от волнения, но даже робкая попытка вымолить у Андор глоток воды встретила яростное сопротивление.

– Никакой воды! Нам отёки не нужны! Вернёшься и попьёшь, это тебе не встреча в таверне с подругами!

Я даже сопеть обиженно не могла – дышать в жестком корсете было весьма проблематично.

– Прекрати дёргаться! – буквально прорычала Мэйв, когда я попыталась размять затекшую шею. Удивительно сильные для худенькой девушки пальцы впились мне в плечи, возвращая в исходное положение. – Хочешь всё испортить? Ладно ты сама по себе – голову помыла и ладно, плевать! Но я в долгу перед дядей Даррайном и не допущу, чтобы его невеста пошла во дворец абы как.

– Я не невеста, – жалобно возразила ей, сдерживая отчаянное желание потереть зудящий кончик носа. – Мы просто вместе.

Андор фыркнула так, что воздух всколыхнул выбившуюся из-за уха прядь волос.

– Ректор Орхард и "просто вместе" – это сказки. Не сказать, что я в восторге от его выбора, – взгляд аристократки, острый как лезвие, оценивающе прошёлся по мне сверху вниз, – но это ему с тобой жить, а мне принимать тебя у себя в гостях. Так что стой и терпи, ясно?

Ещё полтора часа мучений растянулись в вечность. Мэйв командовала, подкручивала, подтягивала, перешивала. Шпильки впивались в кожу головы как наконечники острых стрел, а сладковатый запах пудры и духов кружил голову до красных и жёлтых кругов перед глазами.