Травоядный. Том III (СИ) - Белин Лев

— Ну-ну, я уверен, у Марка есть мысли о будущем, — вмешался Хатис, подходя к волку на удивительно близкое расстояние. Его голос был мягким, почти примирительным, но в нём чувствовалась тень тревоги. — Он вывел нас из джунглей, провёл через город и вытащил живыми! — Он улыбнулся, но тут же поник, опустив взгляд на свои лапы, покрытые грязью и засохшей кровью. — Пусть и не всех…

— Тогда пусть расскажет! — рявкнул грузный заяц по имени Солти. Его голос прогудел, как далёкий гром, но имя ему не подходило — слишком мягкое для такой громадины с кулаками размером с кузнечные молоты и взглядом, полным усталой злобы.

— Может, для начала пойдём к Вариту? — предложила Шайя, бросив на меня быстрый взгляд. Её тон был спокойным, но в глубине глаз мелькнула тревога, как отблеск далёкой молнии.

— Да, идём, — коротко бросил я и шагнул вперёд, не оглядываясь. Пусть видят, что я веду, а не плетусь за кем-то. Пусть привыкают.

Джунгли в этой части были не такими густыми, — идти было легче, чем я ожидал. Лианы реже цеплялись за ноги, кусты не рвали шерсть, но влажность давила на грудь, словно невидимая лапа сжимала рёбра. Воздух пропитался солью и гнилью — большая вода была совсем рядом, её запах пробивался даже сквозь густой аромат прелой листвы. Свет с трудом проникал сквозь плотный полог деревьев, рисуя на земле пятна теней, и я шёл, погружённый в мысли. «Что делать дальше? — спрашивал я себя. — Стать сильнее — это ясно как день. Нарастить силу, и не только свою, но и тех, кто пойдёт за мной. У меня есть зачатки отряда — жалкие, но живые. Но этого мало, катастрофически мало. Арис Крим уже метит в императоры, его амбиции растут, как тень перед закатом. С этими рекрутами я ему даже шерсть не поцарапаю, не то что горло перережу».

— Скажу честно — плана как такового у меня нет, — признался я, обрывая тяжёлую тишину, повисшую над отрядом. И тут же продолжил, не давая никому вставить слово: — Но это не значит, что у меня нет цели.

— Слушай, так не пойдёт, — подал голос худой, жилистый заяц с впалыми щеками и глазами, полными отчаяния. — Мы сбежали, да, но что теперь? В мире хищников мы никто, хуже, чем были в колонии. Там нас хоть кормили, прежде чем пустить на мясо.

— Так иди, — отрезал я, бросив на него взгляд, острый, как лезвие моего дымного кинжала. Он съёжился, будто его ударили, и отвёл глаза. — Я никого не держу. В этом суть свободы. Вы идёте за мной, потому что сами этого хотите. — «Ну, может, ещё из-за Варита, — добавил я про себя, — но это сути не меняет».

— Марк, извини его, он не то имел в виду, — поспешил Хатис, выступив вперёд с привычной мягкостью в голосе. — Мы не против идти за тобой, но хотелось бы знать, к чему мы стремимся. Какие у нас перспективы? Мы ведь не просто бежим от смерти, правда?

Впереди показалась прогалина — широкая полоса голой земли, окружённая деревьями с толстыми стволами, покрытыми мхом. Именно здесь, по словам Варита, должна была состояться встреча. Я обвёл взглядом чащу, выискивая медведя, но его массивной фигуры пока не было видно. «Где же он, чёрт возьми?» — мелькнула мысль, но я подавил её, сохраняя внешнее спокойствие.

— Давайте так, — начал я, поворачиваясь к ним лицом. Мой голос звучал твёрдо, без тени сомнения. — Сначала выберемся с этого проклятого континента. Вы почувствуете вкус свободы — настоящий, не тот, что пахнет кровью и страхом. А потом поговорим. Сейчас вы идёте за мной, потому что нуждаетесь во мне — в том, кто знает, куда идти, и не боится крови. Мне это не нужно — ни здесь, ни в другой жизни. — Я сделал паузу, глядя в их глаза, полные сомнений, страха и слабого отблеска надежды. — То, к чему я стремлюсь, — это путь, полный трупов, боли и крови. И чаще всего — крови тех, кто будет рядом со мной. Я собираюсь превзойти всё, что вы можете себе представить, даже самые смелые ваши мечты о силе и власти. Если я скажу сейчас, вы не поймёте, да и не поверите. Так что я возьму с собой только тех, кто сам этого захочет. И скажу одно: я стану сильнейшим в этом мире.

Тишина упала тяжёлая, как влажный воздух джунглей, пропитанный запахом соли и гниения. Никто не дышал, никто не шевелился, даже насекомые, казалось, притихли. Мои слова для них были ересью, вызовом всему, что они знали о своём месте в этом мире. Но для меня это не было пустым бахвальством или безумной фантазией. Я знал, на что способен. В прошлой жизни я убил своего бога — отца, чья тень когда-то казалась мне небом. И в этой жизни я сделаю то же самое, только масштаб будет куда больше.

— Марк! — раздался громкий бас Варита, выдернув меня из размышлений.

Я повернулся. Вот он, медведь, не обманул. Его грузная фигура вырисовывалась среди деревьев, а рядом стояли двое других медведей, чьи силуэты казались почти такими же массивными. Мы быстро обменялись приветствиями, и Варит оглядел нас с ног до головы, прищурив глаза. Его взгляд скользил по нашим изодранным одеждам, по крови, въевшейся в шерсть, по усталым мордам. Мы выглядели, будто только что выбрались из-под обломков рухнувшей крепости — что, в общем-то, было недалеко от правды.

— Пошли! Корабль уже ждёт! — воскликнул он, махнув лапой, и двинулся вперёд, ломая мелкие ветки своим широким шагом.

Мне пришлось идти рядом с ним, хотя я предпочёл бы держаться позади, в тени, где можно наблюдать и оценивать. Эти двое новичков мне не нравились с первого взгляда. Их одежда была потрёпанной, лица — грубыми, как у портовых головорезов, с глубокими шрамами и пустыми глазами. Но сталь на их поясах блестела, явно не дешёвая, а рукояти мечей были отполированы от частого использования. И молчали они, как камни, даже не шевельнув ухом, когда Хатис попытался разговорить их своей обычной дружелюбной болтовнёй. Они лишь бросили на него пустые взгляды, от которых у меня по спине пробежал холодок.

— А! Ребята языка не знают! — пояснил Варит, уловив мой немой вопрос. — Понимаешь, если бы нас поймали, они бы всё равно ничего не рассказали. Их вытащили из такой дыры, что их язык потерялся где-то у истоков времён, ха-ха! — Он загоготал, хлопнув себя по колену, но я не улыбнулся.

— Что за корабль? — спросил я, решив не играть в неведение. Пусть гадают, откуда у меня знания, — я уже сбросил часть масок, и притворяться наивным зайцем было ни к чему.

— Фрегат! Большая штука, много палуб! Хотя, бывает и побольше! Всегда бывает побольше, ха-ха! — загоготал Варит снова, и его смех эхом разнёсся по джунглям.

«Фрегат, значит, — подумал я, прикидывая в уме. — Для контрабандистов необычный выбор. Трюм вместительный, можно набить товарами под завязку, но скорость не ахти. Удирать на таком — то ещё удовольствие. Если нас будут преследовать, придётся надеяться на удачу или на крепкие пушки».

— Ты лучше расскажи… — Варит понизил голос до шёпота, наклоняясь ко мне так близко, что я почувствовал запах пота и старой шерсти, — откуда тут Уггель? Я же помню его. Ты с ним дрался…

— Недооцениваешь ты мои уши, медведь! — громыхнул волк сзади, его голос прорезал влажный воздух, как удар топора. — Я всё слышу! Можешь говорить прямо! Мне стыдиться нечего!

— Кроме того, что волк проиграл зайцу, — хмыкнула Шайя, и по отряду прокатились сдавленные смешки, словно лёгкий ветер прошёлся по листве.

— Сегодня много кто проиграл зайцам! А этому, — Уггель ткнул когтем в мою сторону, — проигрывали твари куда страшнее меня! — Его голос был полон уверенности, без тени сомнения, и я невольно отметил, что он не врёт. Этот волк видел больше крови, чем все мы вместе взятые.

— А я слышал, ты был первым, — выплюнул какой-то заяц из задних рядов, и я даже не успел разглядеть, кто именно — голос утонул в шуме шагов.

Уггель развернулся с рычанием, его клыки блеснули в полумраке:

— Кто это сказал⁈

И тут я заметил тень. Что-то мелькнуло над джунглями — тёмное, быстрое, как стрела, выпущенная из арбалета. Затем ещё одна тень, и ещё. Сердце ёкнуло, кровь ударила в виски.

— Птицлинги! — крикнул я и метнулся в тень деревьев, где густая листва могла скрыть меня от их острых глаз.