Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Впереди шла Капа. За ней Анатоль – Шуйский нес на руках незнакомку, одетую во все черное. Женщина была немолода и показалась мне смутно знакомой.

— Все, — выдохнул Серьга, замыкавший шествие.

Я поднялась на ноги, поставив Баро рядом. Цыганенок тут же обхватил мои ноги, словно испугавшись, что я могу куда-то деться.

— У нас была одержимая, — объяснила Капитолина и принялась собирать детей. Серьга бросился ей помогать и скоро, выстроив похищенных малышей в цепочку, уговорив, кого словами, кому просто соединив руки, мы двинулись прочь из подвала.

Анатоль шел впереди. Аллесианец нес бесчувственное тело хозяйки дома. Капитолина уже успела мне рассказать, что это княгиня, попав под влияние какого-то демона средней руки, похищала малышей. Правда, для какой цели, я так и не поняла. Запомнила только, что детей заставляли плакать и именно их слезы должны были помочь демонице открыть врата в преисподнюю.

— Представить страшно, чтобы случилось, вырвись тьма наружу из своего заточения, — сказал Харитон. Парень замыкал шествие, приглядывая за детьми, чтобы не отстали. Ему помогала Мала. Темная душа летела над нами, рассматривая малышей. К моему удивлению, цыганка оказалась молчаливой. Время от времени она бросала выразительный взгляд на Баро – мальчик шел рядом со мной, цепляясь за мою руку. Он больше не плакал, но подрагивал от страха каждый раз, когда кто-то ступал слишком шумно, или говорил громко.

— Все закончилось? – спросила я у Анатоля.

— Еще нет. Мы должны выйти из этого мира и вернуться через зачарованный лес, — пояснил аллесианец.

Кивнув, я с облегчением увидела впереди дверь, за которой находился двор. Еще немного и мы вышли наружу. Первым, кого я заметила, был призрак девочки, указавшей нам путь. Малышка зависла в воздухе и пристально наблюдала, как Анатоль выносит княгиню, а агенты выводят детей.

— Они будут жить? – спросила Ядвига.

— Да, — ответил Шуйский и пошел дальше, направляясь к воротам, а я задержалась, заметив, что Ядвига, как-то облегченно вздохнув, улыбнулась и вдруг стала подниматься вверх.

Запрокинув голову, я наблюдала, как небо над призраком ребенка, раскрылось и меж облаков вниз полилось яркое сияние.

— Софья! – окликнула меня Капитолина, заметив, что я отстала и стою, таращась вверх.

— Они уходят, — шепнула мне Мала, и я повторила вслух слова цыганки, когда вдруг увидела, что следом за Ядвигой из леса вылетают души. Все они были светлые и очень хрупкие, маленькие, улыбающиеся, призраки летели на свет, а я считала малышей: три, пять, шесть, девять…

Внутри что-то перевернулось. Я чувствовала, что надо опустить взор, что у этих душ будет все хорошо и они еще вернутся назад, родятся и, возможно, будут счастливы. Нет. Невозможно! Они точно будут счастливы, все эти замученные демоном мальчики и девочки. Все эти крошечные души, вознесшиеся на небеса.

— Они ушли? – спросила Гаркун, подойдя ближе.

Я опустила взгляд, когда последний призрак исчез в исцеляющем благодатном свете, и кивнула, только теперь ощутив, что мои щеки мокрые от слез, а сама я плачу и не замечаю этого.

— Перестань! — Капа обняла меня за плечи. – Нам пора.

— Детей было так много… — выдохнула я с тоской.

Рыжая ведьма кивнула.

— Я не видела, но верю тебе. И все же, нам пора уходить. Анатолю еще предстоит закрыть переход в этот лес, чтобы никто больше не смог сюда попасть. Кто знает, вдруг здесь все еще опасно, — сказала она.

Кивнув, я пошла за ведьмой. Мала, удивительно молчаливая, полетела рядом.

Анатоль и Серьга ждали нас у ворот. Они уже передали детей Порфирию и его сыновьям. Бывший лакей смотрел на малышей и только головой качал.

— Не все из нашей деревни, — сказал он, — но мы приютим всех. А кому сможем, найдем родных, — пообещал он.

Шуйский передал княгиню с рук на руки одному из сыновей Порфирия, затем коротко кивнул и велел:

— Сейчас уходите. Все! — сказал, как припечатал. – Я дам вам десять минут, чтобы покинуть лес, а затем закрою этот дом.

Агенты переглянулись, но никто не стал спорить с распоряжением Анатоля.

— Идемте, — позвала Мала и поплыла вперед. – Я запомнила дорогу. Я всех выведу теперь, когда нет Ядвиги.

А так как я была единственной, кто мог видеть темную душу, то пошла следом за цыганкой. И маленький цыганенок Баро шел рядом, крепко держа меня за руку.

***

— То есть как это вы позволили ей сбежать? – Опершись руками на стол приорессы, Ефим Тимофеевич грозно посмотрел на Гертруду, которая лишь усмехнулась в ответ.

— Смените тон, — велела она и взглядом указала гостю на стул. – Сядьте, — продолжила приоресса.

Буйнов всхрапнул, как недовольный жеребец, затем покосился на дочь, стоявшую за спиной, и только после этого сел. А вот приоресса встала. Она прошлась по кабинету, сложив руки на груди, прежде чем произнесла:

— Вы говорили, девушка согласна. Вы уверяли меня, от нее не будет проблем, и что? – Гертруда резко повернулась к Ефиму Тимофеевичу. – Девчонка сбежала, и мне стоило немалых трудов разыскать ее.

Буйнов вздохнул.

— Так вы ее уже нашли? – спросил он.

— Скоро найдем, — парировала старшая монастыря.

— Я дам денег столько, сколько понадобиться, — быстро произнес мужчина. – Но и вы должны поспешить, или она подписала бумаги? – уточнил он с надеждой в голосе.

— В том и проблема, что ничего ваша Софья Федоровна не подписала. — Гертруда вернулась к столу, но не села, а осталась стоять, возвышаясь над гостями.

— А время не стоит на месте, — упрекнул ее Буйнов. – Скоро девчонка станет совершеннолетней, и плакало мое наследство!

— Наше, — поправила отца Марина Ефимовна.

— На поиски я отправила лучшего, кого нашла, — заявила приоресса. – Уверена, со дня на день можно ждать новостей, — добавила она, умолчав о том, что уже получила птицу от Михала. То, что сообщил ей аллесианец, приорессу не порадовало. Сейчас глава монастыря уже начала жалеть, что связалась с таким дотошным исполнителем. А ведь как его хвалили! Говорили, что он делает невозможное!

Что же, нашел, вот только не так, как этого хотелось Гертруде. Наверное, следовало пустить по следу Софьи Марту и других сестер, кто обладал даром. А еще лучше… Но нет. Тут приоресса поняла, что риск был бы высок. А ей ой как не хотелось терять должность.

Пусть уж будет все так, как будет. Михал выполнит поручение, а уж затем они поговорят по душам.

— Что вы молчит, будто воды в рот набрали? – не выдержал Буйнов. – Я даю вам на все про все неделю и если…

— А вот угрожать мне не надо, — обманчиво мягко перебила мужчину Гертруда. – Я не ваша падчерица. Не советую даже разговаривать со мной подобным тоном.

Буйнов насупился, затем со злостью ударил рукой по столу проговорив:

— У вас неделя. Это мое последнее слово.

— Евлампия! – вместо ответа, позвала приоресса.

Скрипнувшая дверь пропустила в кабинет главы монастыря тощую послушницу.

— Проводи гостей, — попросила Лампу Гертруда.

Буйнов бросил на приорессу настороженный взгляд, предложил руку дочери, и вместе с Мариной они покинули кабинет.

Гертруда проводила гостей взглядом, затем устало присела на стул и потерла лоб рукой. Не к добру свели ее боги с этим Буйновым. Надо же, фамилия точно определяет характер мужчины. Буйный, злой. Думает только о деньгах. Сама приоресса хотела заполучить исключительно Софью. Время было на исходе, и не только у Буйнова. Дар девушки сейчас необходим Гертруде как никогда, и она сделает все, чтобы вернуть девчонку в обитель.

***

— Не переживай. Анатоль вернется. Просто поверь, как верю я и Харитон, — сказала Капитолина, когда мы застыли на кромке леса, там, где начиналась тропа, ведущая в зачарованную чащу.

Кивнув ведьме, я все же не смогла отвести взгляда от высоких деревьев и тропинки, на которой вот-вот должен был появиться Шуйский.