И тут я увидела чудовище (СИ) - Началова Екатерина

В священной книге проявилась запись о нас.

— Кстати, моя леди... — невозмутимо произнес Ингренс, когда нам опять пришлось втиснуться в темную нишу, потому что по традиции мы должны были совершить совместный полет над городом. — В эту секунду все часы в городе переводят на час назад. У нас будет один час вне брака завтра... Каждые два дня. Если вы пожелаете.

— Вы... ты... Ты — аферист, Ренс! ...Да, я пожелаю.

— Не преувеличивайте, леди. Всего лишь временная уловка.

— А что дальше?

— Жизнь день за днем, а однажды... — он опять не желал отвечать.

Поцелуй в той промерзшей нише был сладок, как сорванная с голой ветки редкая зимняя ягода.

...

Я не знала, что до момента, когда я увижу чудовище, остается только пять месяцев.

Глава 24. Третий день замужем

— Это не смешно, Агарт! — я ходила по замку, уткнувшись носом в добытый план, и ругалась.

Ингренс с отцом заперлись в приемной, решая какие-то свои организационные дела. Я надеялась, что они друг друга не разорвут. Узнав, что я собираюсь ходить по замку с планом, мама поскучнела и воодушевленно пожелала мне интересно провести время.

По замку меня сопровождал только Агарт, который наблюдал, как я увлеченно изучаю замок и периодически приподнимал белую бровь.

Чертежи были моей слабостью: я изучила все документы по нашему дому, исследовала каждый миллиметр старых рассыпающихся карт, нашла несоответствия между тем, что планировалось построить, и тем, что построили на самом деле. В итоге начертила актуальный план дома. А затем дополнила его по своему вкусу пристройкой. Отец одобрил проект, но — наступили тяжелые времена и проект остался жить только на бумаге.

Но меня это не остановило. Я чертила днями, ночами, выдумывая все новые и новые проекты. Показывать их было некому, потому я складывала листки под кроватью и они копились там, ожидая лучших времен.

План замка, который выдал Ингренс, меня разочаровал — он совершенно никуда не годился. Во-первых, на нем не были обозначены крайне интересующие меня скрытые ходы. Во-вторых, план оказался в принципе неверен. Уже на первом повороте первого этажа, я обнаружида, что поворот на плане есть, а по факту — его не существует. В результате мы уперлись в тупик. Следующий поворот был верным, но поворачивал вовсе не туда. Вместо сквозной комнаты я обнаружила тупиковую. Простукивание стен ничего не дало — дверь не проявилась. Понимая, что мне выдали какую-то подделку, я уже запланировала стрясти с Ингренса другой — настоящий план. А пока вовсю жаловалась Агарту, возмущенно тыкая пальцем в папку.

— Агарт! Ну что это? Что? А это? Так можно заблудиться!

Белокожий альбинос розовел, будто он рисовал план лично, и виновато пожимал плечами.

— Полагаю, замок не раз перестраивали, леди...

— А план забыли перечертить? Как так можно?! План замка — это же святое... — я быстро шагала вперед. — А если пожар? А если новая перестройка? Как планировать? Это же бессмыслица!

Я все больше распалялась.

— Леди, лучше свернуть сюда, — Агарт приглашающе повел рукой налево. Глянув налево, я уставилась вперед. Прямо перед нами расстилался неведомый коридор, естественно, не обозначенный на бумаге.

— А что впереди? — я скептически покрутила бесполезную папку.

— Ничего интересного, леди. Вот если заглянете налево, то найдете фехтовальный зал. Его белейшее Величество иногда тренируется в нем.

Фехтовальный зал — это интересно. Фехтующий Ингренс — еще интереснее, я до этого времени не замечала в нем любви к тренировкам. Но соблазнительно пахнущий пылью полутемный коридор, не обозначенный на карте, гостеприимно расстелившийся передо мной, сделай только шаг...

— Сначала хочу сюда! — быстро решила я, сделала уверенных несколько шагов вперед и тут же столкнулась с молниеносно вставшим на пути Агартом. Чуть не ткнулась в плечо.

— Прощу прощения, леди Кларисса... Но вам запрещено идти дальше. Мне жаль, но я не могу вас пропустить. Невыразимо жаль, леди.

Ворон покаянно склонил белую голову.

— Кто запретил? — я нахмурилась, уже зная ответ.

— Его белейшее Величество.

— А давай мы ему не скажем, — улыбнулась я, попытавшись миновать Ворона, но тот снова загородил мне дорогу, извинительно качая головой.

— Нельзя, леди.

Я еще раз глянула в белую пасть коридора, утопающего в заманчивом мраке.

— Что там находится, Агарт? — прямо спросила я.

Ворон колебался несколько секунд.

— Белый сад, леди.

«Белый сад». Миара говорила о нем в самый первый день.

Я запомнила ее слова «В белый сад никому не охота». И предупреждающий кашель Стиниры следом. Теперь это показалось мне подозрительным.

— Что такого в белом саду, от чего мне туда нельзя?

Агарт воровато забегал по сторонам красноватыми глазами.

— Леди... — по виду и голосу было понятно, что третий советник очень-очень не хочет отвечать на этот вопрос.

Я подбоченилась.

— Тебе запретили меня туда пропускать. А говорить о нем запретили?

— Нет, но... Я не хотел бы. Пожалуйста, спросите у Его Величества, — спрятав глаза отступил Ворон, и еще раз протянул руку налево. Практически умоляюще.

Колеблясь, я посмотрела в опасную темноту коридора. Ингренс, Ингренс...

***

На следующий день, когда мы лежали в лицом к лицу, когда капли пота уже совсем высохли, а пульс утихомирился, я задала очередной вопрос. Точнее, попросила.

— А ты можешь дать мне актуальный план замка? Не тот, который создан лет триста назад и предназначен для запутывания противника, а актуальный. Последний.

В ответ Ингренс развернулся на спину и широко улыбнулся — лукаво, по-мальчишечьи. Это означало, что он схитрил намеренно.

— Умница... — мурлыкнул. — Первое, что я потребовал, когда сел на трон — карта страны, столицы и план замка. Мне понравилось, что ты тоже пожелала план. Когда Агарт сообщил, я сразу понял, что мы поладим.

— Так ты мне его дашь? — я улыбнулась.

— Нет. Могу позволить тебе его изучать, но не позволю выносить за пределы кабинета. Актуальный план относится к числу секретных документов, Ри.

— Тогда я буду его изучать в кабинете, — утвердилась я.

Поколебавшись совсем немного, я попросила еще кое-что. То, что важнее.

— Расскажи мне... О своем саде. И о нем, — я тронула пальцами теплый мужской висок, намекая на живущего внутри «врага», о котором он говорил.

Ингренс прикрыл глаза ресницами, двинул бровями — чуть беспокойно, нервно.

— Что ты хочешь знать? — коротко спросил, не открывая глаз.

— Не знаю... Все, что ты можешь рассказать.

Я подперла голову рукой, во все глаза глядя на мужское лицо. Ингренс в ответ хмыкнул, но говорить начал на удивление без сопротивления.

— «Его» не существует, есть просто я, — он помолчал. — А сад... История довольно типична. Корни того сада растут от роз моей матери.

Сегодня он был щедр на ответы, не уворачивался.

— Где она сейчас? — я смотрела на Ингренса с любопытством.

— Когда была война, ее убил один из эльзасцев. Отец уже пал к тому моменту, — холодные льдистые глаза приоткрылись, уставшись в потолок. — Чужой убил ее когтем в живот. Я все видел. Она была такой красивой, лежа в белых розах...

Ингренс тепло улыбнулся воспоминаниям. Он говорил легко, без усилий — для него это уже было прожитым, принятым. Мне же стало тяжело. Я машинально потерла грудь, представляя маленького белого мальчика, наблюдающего за остывающим телом матери в цветах.

— Детские впечатления оставляют четкие отпечатки... — с кривой ухмылкой произнес он, продолжая расслабленно лежать на спине и воздушно поглаживать собственный плоский живот. — В молодости я пытался с собой справиться. Несколько лет даже провел в воздержании в лесу.

Пораженно воззрилась на своего спутника. Он улыбнулся, забавляясь моим удивлением.