Эта лавка не продается, мой лорд! (СИ) - Эмет Мария

56

Оказавшись в комнате, упала на кровать и завернулась в одеяло.

Все. Сегодня я — бабочка. Вернее, куколка. Буду «дозревать», переосмыслять жизнь и загадочно смотреть в потолок.

— Жалеешь? — спросил Евлампий, появляясь на подоконнике.

Я покосилась в его сторону и покачала головой в меру своих лежачих возможностей.

— Меня одолела тоска, потому я пока не вижу плюсов. Но… Они есть. Осталось их принять.

Кот спрыгнул на пол, чтобы в следующее мгновение оказаться у меня на животе.

— Лиличка, — протянул он, глядя на меня грустным взглядом. — Я очень виноват. Мне так жаль… Если бы не я…

Я схватила его за вытянутую мордочку и взъерошила шерсть на холке.

— Хехе! — усмехнулась, глядя в обалдевшие глаза. — Не грусти! А то хвост не будет расти.

— Лиличка, ты с ума сошла?

— Можно и так сказать! — я принялась наглаживать огненную шерстку. — Лучше скажи мне, что теперь будет?

— В смысле?

— Ну… У меня кожа станет зеленой? Так ведьм во всех детских книжках рисуют. Или рога вырастут, как у тебя? Копыта… Ой, нет, копыта не хочу. Лучше без них. А вот рога… Как думаешь, мне пойдет?

— Бред какой, — фыркнул кот. — Ты останешься такой, какая есть сейчас. Успокойся.

— Хорошо… Но ведь какие-то изменения должны произойти. Так?

Демон задумался и медленно кивнул.

— Скорее не изменения, а некоторые запреты. Например, тебе больше нежелательно покидать город надолго. Источник штука ревнивая. Ему нужно, чтобы ты всегда была рядом.

— А что будет, если я уеду?

— Сильное истощение. Сначала магическое. Силы перестанут откликаться. Потом моральное. Ты станешь грустной, агрессивной, обидчивой. Следом самое опасное — физическое.

— Заболею? — догадалась я. Евлампий в который раз кивнул.

Я прикусила нижнюю губу и задумалась.

В целом, ничего из ряда вон выходящего. Уезжать из города я не планирую. Путешествовать не люблю. Так что — уживемся!

— А насколько источник ревнивый? Допустим, если я начну заниматься другим делом, он… позволит?

Говорить о большом скопление энергии как о живом существе было странно, но, кажется, я начала привыкать.

Демон снова скис.

— Не получится, Лиличка. — Он замолчал, но заметив моё любопытство, продолжил очень осторожно: — Понимаешь… Теперь ты и есть своего рода источник. Его человеческое воплощение. Энергия всегда стремиться к энергии. Источник не захочет делиться силами с делом, никак с ним не связанным. И будет действовать примерно также, как и в примере с отъездом из города.

Вот ведь… ревнивое создание!

— Обычно ведьмы открывают лавки, таверны, ателье. Короче говоря, работают непосредственно на месте источника. Но ты не переживай. Когда твоя связь с источником достаточно окрепнет, дышать станет легче. Ты сможешь отправляться в поездки или займешься делом по-душе.

Вот это уже интересно.

— А когда связь окрепнет?

— Лет через десять-пятнадцать.

Ясно. К тому времени брат успеет развалить порт, поместье и репутацию нашего дома.

Что ж… На всё воля Небес. Пора забыть о прошлом и начать жить настоящим.

Мне снова захотелось спать, и я решила не отказывать себе в удовольствие. Кот улегся рядышком и принялся успокаивающе мурчать. Так мы и провалялись до трех часов ночи.

Признаться честно, я была бы счастлива продолжить смотреть сны, но меня разбудило тревожное чувство.

И скрип половиц.

Я тихо сползла с кровати и прошествовала к двери. Вышла в коридор, но опоздала. Шуршунчик уже успел спуститься про лестнице. Я поспешила за ним, передвигаясь на цыпочках.

— А ну стой! — прошипела, заметив высокую тень у входной двери.

Человек вздрогнул, а я сбежала на первый этаж и замерла напротив… Джимми.

Парень выглядел ужасно. Он был бледен, глаза его опухли и покраснели от слез.

— Лилибет? — удивился юноша, пряча за спиной узелок.

Без лишних слов мне всё стало ясно.

— Куда намылился, горюшка ты моё?

57

Джимми вздрогнул и отвел взгляд.

— Я… Я ухожу, Лили.

Оу, правда?

— Я вижу, — хмыкнула, навалившись плечом на дверной косяк, тем самым преградив ему путь. — А братья?

— Я не принес им счастья. Им лучше остаться с тобой. Ты добрая и умная. У тебя получится устроить их жизнь.

— А ты, стало быть, вернешься в трущобы?

Парень сжал кулаки и поморщился. Упоминание столь ненавистных темных улиц принесло ему боль, однако он не отступил:

— Вернусь. И буду пытаться… вырваться из них. Работать буду. Может быть через несколько лет, когда я стану достойным человеком, я вернусь за братьями.

— До чего же у тебя все легко и просто, — протянула я, тяжело вздохнув.

— Да не могу я! — вскрикнул парень вдруг. — Не могу я тебе в глаза смотреть. Оставаться здесь не могу. Я…

Сделав шаг навстречу, обхватила лицо юноша ладонями и притянула к себе. Наши глаза оказались на одном уровне, а взгляды встретились. Я с нежностью смотрела в блестящие зеленые очи. В них стоял страх и смущение.

— Смотри-ка, ты до сих жив, хотя смотришь мне в глаза и стоишь посреди моей лавки. Ты соврал, негодник.

— Тебе смешно? А мне вот совсем нет. Я места себе найти не могу. Даже думал с обрыва сброситься.

Поджав губы, я щелкнула его по носу.

— Думать это не твоё, Джимми. По крайней мере сегодня. Если хочешь уйти — дверь вот, — я указала на дверь и все же отошла в сторону. — Но если тебе правда жаль, ты раскаиваешься и хочешь загладить свою вину, ты должен остаться и помочь мне.

— В чём?

— Во всем. В управление и развитие лавки, в воспитание детей. Черт возьми, Джимми! Ты хоть раз видел, как я огонь разжигаю?

О, на это действительно стоит посмотреть хоть раз. Я закутываю все части тела, закрываю лицо крышкой от кастрюли и наугад тыкаю длинной спичкой. Стоит ли говорить о том, как я готовлю на масле?

Думаю нет. Ведь я больше не готовлю на масле! Одного раза мне хватило, чтобы понять: кулинария — это не моё. Совсем.

— Ты что, желаешь мне и своим братьям голодной смерти?

Джимми улыбнулся. Вяло, едва заметно. Но все-таки улыбнулся!

— Так ты… не злишься на меня?

— Очень злюсь! Так, что задушила бы! — я протянула к нему растопыренные пальцы. — А потому тебе придется потрудиться, чтобы вернуть моё доверие. И если мне понравится, я в долгу не останусь.

И… Джимми снова начал плакать. Он приблизился ко мне в два широких шага и крепко-крепко обнял, уткнувшись носом в плечо.

Хлюп… Хнык-хнык. Хлюп. Какое-то невнятное бурчание. Хлюп. Протяжный вой. И среди всех этих звуков то и дело проскакивало одно единственное слово — прости.

— Ну тише ты, тише, — я погладила его по спине, а потом за ручку отвела в комнату.

Попыталась уложить в кровать и укрыть одеялком, но к Джимми вернулось самообладание. Он мягко выставил меня в коридор, но прежде клятвенно пообещал служить верой и правдой.

— Я не подведу тебя, Лилибет! Больше — никогда!

Так и началось моё утро.

Уснуть после ночных похождений я не смогла, а потому решила провести время с пользой. Спустилась в кабинет, дочитала книгу о ведьмах и приступила к новой. Когда стрелка часов показала семь, тихо вернулась в лавку, переоделась и отправилась к оптовому павильону.

Забрасывать торговлю я не планирую. И пусть долг мне простили, а денег для хорошей жизни хватит на год, а то и на два, сворачивать дела не стоит. Мало ли что?

Однако меня ждал неприятный сюрприз. Человек, с которым я договорилась о поставках, внезапно отказался сотрудничать со мной. На вопросы он отвечать не стал. Сослался на важные дела, закрыл свой отдел и убежал.

«Ладно, бывает», — подумала я. Деньги за прошлую партию я ему отдала, а за следующую нет. Договор у нас пусть и был, но нестрогий. Отказаться от сотрудничестве каждый из нас мог в любой момент. Так что ничего удивительного, так?

А вот ни разу не так! Все остальные оптовики с травами и зельями тоже не захотели продавать мне товар. Одни просто отказывались, кто-то откровенно врал и говорил, что весь товар выкуплен.