Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— Это их право, — спокойно ответил я. — Ну а ты, Хорки? Что по этому поводу думаешь ты сам? В твоих карманах монет не меньше.

— Я? — немного удивился он и даже на секунду призадумался. — Знаешь, за прошедшие годы я так и не придумал себе собственную цель и в общем-то остался верен своему предчувствию. Можешь посмеяться надо мной, но я почему-то уверен, что всё ещё не помог тебе с чем-то важным. Наверное, когда это случится, то я пойму.

— Зачем мне смеяться над тобой, друг? Я благодарен тебе, что ты проделываешь этот путь со мной. И рад, что мне нет нужды обманывать тебя. Ведь ты прав, главное наше приключение ещё впереди. И когда мы отправимся туда, чтобы исполнить то, что должно, я не стану этого скрывать. Ни от тебя, ни от остальных членов отряда. Они сами сделают свой выбор. А золото… Разве можно им измерить всё то, через что мы уже прошли? Я лишь хочу, чтобы, когда настанет время, их ответ был искренним. Но, Хорки, если ты настаиваешь… то я могу вычеркнуть тебя из списка премируемых.

— Что? — аж вздрогнул от такого предложения он. — Ну уж нет! Коли всем, так всем. Чем я хуже того же Колтуна? Да я ж, наоборот, во всём только лучше!

— Ну раз так, то седлай лошадь. Чем раньше приедем, тем быстрее получим награду. И передай парням, чтобы не болтали лишнего. Чужие деньги вызывают зависть и повышенное внимание. А нам не нужно ни то, ни другое.

— Само собой.

Хорки ушёл вслед за остальными к коновязи, а я, оставшись один, ещё раз взглянул в сторону живущего бурной жизнью лагеря наёмников. Зачем я помогаю Броку? Почему беру на себя ответственность за него и эту наспех собранную тысячу? Какое мне вообще до этого дело? Не знаю наверняка, но на уровне подсознания понимаю, что так надо. А своим предчувствиям я привык доверять, ведь они всё чаще находили своё вполне материальное отражение в этом мире. Особенно, если касались лично меня. Что ж, время любит расставлять всё на свои места, и ждать обычно приходится не так уж и долго.

Дорога до Триема уж точно не была лёгкой. Множество часов, проведённых в седле, и ещё больше лиг, оставленных позади, не прошли для нас бесследно. Они обновили старые и натёрли новые мозоли на наших телах. Однако кроме уже ставших привычными неудобств наш путь не запомнился никакими серьёзными происшествиями. Если, конечно, не считать тот случай, когда Горунар решил «по-мужски» затушить остатки походного костра, не рассчитав при этом силу порывов встречного ветра. В итоге вместо тлеющих углей он окропил не только свои ноги, но и исподнее Дунвеста, которое тот развесил на треноге из веток, чтобы оно побыстрее просохло после стирки. Но даже такой акт вопиющего, но непреднамеренного вандализма не задержал нас надолго. Лишь на то время, пока под пристальным надзором рыцаря Закатного королевства наш гигант тщательно все прополоскал и выжал. И вроде небедный человек и мог бы простить своего обидчика, ну в крайнем случае заставить его купить новую одежду в ближайшем городе, но так нет же! Видите ли, это были его счастливые подштанники. Он в них турнир в баронствах выиграл! Ну да ладно, лучше уж потерять полчаса, чем всю дорогу лицезреть обидевшегося на всех и вся немолодого уже мужика.

Когда мы прибыли в столицу, у меня ещё оставалось четыре дня. А вот Блурвель, отправившийся на переговоры в Золотой Дол, со своей задаче справился ещё быстрее. Он уже был в городе, и моё прибытие в Трием для него не осталось незамеченным. У него вообще, по всей видимости, везде были глаза и уши, а сам он успешно играл на двух полях одновременно: принимал активное участие в делах дома Деневиль и, похоже, что нередко выполнял личные поручения Императора. Как одно уживалось с другим, для меня оставалось загадкой, правильный ответ на которую я не очень-то и спешил выяснять. Уверен, что такое знание ничем хорошим для меня не обернётся.

Передав через посыльного своё желание переговорить со мной, место для нашей встречи мастер-лекарь выбрал весьма необычное.

Имперская академия магии по-прежнему жила своей жизнью и несмотря на происходящие вокруг события всё так же дважды в год проводила аттестацию всех желающих (и имеющих достаточно денег для взноса) одарённых. Так уж вышло, что именно в эти дни заканчивалась выделенная для экзаменов декада, и за своими первыми или очередными перстнями сюда стекались маги не только из всех имперских провинций, но также и из некоторых соседних государств.

В общем-то, за прошедшее время здесь мало что изменилось. Та же арена, на которой в основном молодые маги пытались доказать, что достойны получить свою 1-ю или 2-ю ступень. Тот же состав экзаменаторов, разве что без Грэгеля, того мага аспекта контроля, с которым я успел поговорить на приёме в честь свадьбы Рейна и Ерины. И на которого легла тень подозрений в сговоре с ковеном после случившихся там кровавых событий. Зрители тоже присутствовали на трибунах, правда, мне показалось, что их число заметно подсократилось. Заявление Императора многих из них заставило пересмотреть свои приоритеты и заняться более насущными вопросами. Многих, но не Блурвеля.

Его белокурую голову я заметил сразу. Он сидел на трибуне, вроде бы даже на том самом месте, когда своё испытание здесь проходил я. Добравшись до нужной мне скамьи, я плюхнулся на неё рядом с мастером-лекарем. Тот лишь кивнул, давая понять, что моё появление принял к сведению. Меж тем он продолжил смотреть, как очередное юное дарование демонстрирует свои навыки. Ну а я не мешал, мне тоже было любопытно.

— И снова пустышки, — дождавшись паузы, необходимой для объявления нового соискателя, произнёс он. — Нет никого, кто смог бы зажечь мой интерес. Очередной десяток штампованных заготовок под магов, чтобы благородные дома смогли продолжить играть в эту бесполезную игру. А ведь не так давно ты сам стоял на песке арены и пытался убедить этих самоуверенных болванов в том, что достоин своего перстня.

— И едва смог это сделать, — ответил я.

— Верно. Прошло несколько лет, и теперь ты один из сильнейших боевых магов западного Павелена. Это лишь доказывает, насколько порочна их система оценки.

— С этим я спорить не буду. Но всё же позволю себе напомнить, что после окончания того экзамена ничего выдающегося ты во мне тоже не увидел. Так что, может быть, и на их счёт ты ошибаешься.

Я кивнул на стоящего внизу претендента, нервно готовящегося сейчас к своему экзамену.

— Это вряд ли, — не согласился мастер. — Разве не отметил я тогда твои сильные качества? О них я даже не постеснялся сообщить твоим экзаменаторам. А то, что не разглядел отмерянного тебе природой потенциала, так то не моя вина. Ведь мне самому не хватило силы, чтобы разобраться в чужой игре.

— То есть это не ты упустил из виду негранёный алмаз, а кто-то другой старательно его от тебя укрыл?

— Именно! — мастер вздёрнул вверх указательный палец, давая понять, что я, по его мнению, попал в самую точку. — Осталось разобраться, кто это был. Может, всё-таки познакомишь меня с ним?

— Так ты для этого меня пригласил сюда? Хочешь покопаться в чужих тайнах? Или этого хочет кое-кто другой?

Блурвель не ответил. Вместо этого он вновь с показным интересом смотрел на арену, где, потея и трясясь от напряжения, очередной неофит пытался родить из себя какую-то технику. Наконец, «лезвие» слетело с кончиков его пальцев и почти сразу врезалось в тонкую деревянную жердь, воткнутую в землю прямо напротив него. Выбив несколько крупных щепок, заклинание подломило её, но не перерубило окончательно. На лице юного одарённого отразилась паника и, казалось, выступило ещё больше пота. Но спустя несколько томительных для него секунд ожидания жердь всё-таки треснула, и её верхняя часть начала медленно клониться к земле, пока своим концом не упёрлась в песок. Парень вздохнул с явным облегчением и широко улыбнулся.

— И ведь он получит свой перстень сегодня, — голос мастера, напротив, звучал совсем безрадостно. — Пополнит собой ряды тех, кто научился сражаться с палками, воткнутыми в землю. И дело вовсе не в рангах, Мазай. В легионе и гвардии служит немало опытных магов младших ступеней, которые будут весьма полезны в настоящем бою. Но сколько на них приходится тех, кто нагадит себе в штаны при виде бегущего навстречу врага? Боюсь, узнай мы ответ, и грядущая война нам покажется ещё страшнее.