Перекресток воронов - Сапковский Анджей

Геральт молчал.

– В рамках компенсации за потраченное тобой время, – продолжил Артамон, – я бы обеспечил разумное вознаграждение. Конкретную сумму. Не меньшую той, что обещал тебе Линденброг за стрыгу. Более того, обеспечил бы тебе неприкосновенность. Королевский префект оставит тебя в покое и перестанет быть твоей проблемой. Подумай также, – чародея не смущало молчание Геральта, – о нематериальных приобретениях. Результатом моих исследований стало бы создание медикаментов, лекарств от преследующих человечество болезней, до сего дня неизлечимых. Моя благодарность у тебя уже есть, за Деяниру и ее дочь. Подумай о благодарности всего человечества. Содеянное добро возвращается также добром, юный ведьмак. Точно так же, тем же самым.

Ты не обязан принимать решение немедленно. Обдумай это. А когда примешь решение, навести меня в Бан Арде.

Он был уже в седле, но не успел еще уехать, когда на подворье появилось трое всадников. Все вооруженные до зубов, на боевых скакунах. Двое мужчин в кожаных куртках с латунными заклепками. И женщина в черном коротком мужском камзоле. У женщины была русая коса. Густая россыпь веснушек вокруг вздернутого носа. Узкие губы. И зеленые глаза с исключительно отталкивающим взглядом.

В щелях стен Каэр Морхена гнездились хищные ящерицы. Женщина весьма напоминала их внешностью.

– А это тут кто еще такой? – рявкнула она, вглядываясь в Геральта.

Второй всадник, тот еще детина, присмотрелся тоже. Нос у него был деформированным, искривленным, словно плохо сросся после какой-то травмы.

– Брось, Мерицель. – Он наклонился в седле и сплюнул. – Это почтарь. Видишь бляху с трубкой?

Геральт не доехал до арки с манящей надписью. Остановил Плотву среди цветущих яблонь.

Никогда доселе, даже в схватке с зоррилом, даже в танце со стрыгой, он не ощущал такого чувства тревоги, не чувствовал опасность так сильно. В ушах его все еще звучал бархатный голос Артамона. Он вспомнил конопатую женщину и ее глаза ящерицы.

И спрыгнул с седла.

– …улики, – говорил Артамон. Притаившийся за поленницей Геральт поразился, насколько сильно изменился его голос. В нем больше не было ни следа бархата. Был скрежет гравия и битого стекла. – Эстеван Трилло да Кунья разочаровал меня, провалил все направления. Но я обойдусь и без улик, мне они не нужны. Я знаю, кто убил вахмистра Маргулиса и остальных. И не буду ждать, когда правосудие наконец проснется. Возьму дело в свои руки.

Что касается Престона Хольта, то вы, следовательно, поступите так. У Хольта есть проблемы со здоровьем. В Рокамору, его имение, часто вызывают врача из Бан Филлима. Иногда врач не отправляется туда лично, а посылает с медикаментами кого-то из своих учеников или слуг. Кто-то из вас, господа, предположим, господин Борегар Фрик, сыграет эту роль. Но вместо медикамента доставит Хольту то, что я приготовлю. Это будет кое-что такое, что подарит ведьмаку смерть, а перед ней длительную и болезненную агонию… Вы изволите качать головой, господин Фрик. Причина?

– Магистр, этот ведьмак не брат мне и не сват, мне его не жаль. Но он человек меча, и погибнуть бы ему от меча… Не травить, как какую-то крысу…

– Примо, Хольт и есть крыса. И заслуживает того, чтоб сдохнуть как крыса. Секундо, нет гарантий, что на мечах вы одолели бы его, даже все втроем. Да-да, господин Фрик, мне известно ваше фехтовальное мастерство, но Хольт битый волк, старый и опытный ведьмак, а вы всего лишь обычные люди. Тертио, важнейшее: смерть Хольта ни в коем случае не должна быть связана с моей персоной. А равно и с персоной госпожи маркизы, которой вы служите. А ваша тройка обязательно свяжет. Так что сделайте именно так, как я вам поручил. Поняли?

– Так точно.

– Вот этого я и жду. А теперь к вопросу храма в Эльсборге, места, где ведьмаков обучали, лечили и всячески поддерживали. Мои усилия наконец увенчались успехом, и местные власти приняли решение о выселении и депортации жриц. Но этого мало. Надо разделаться с ними окончательно, раз и навсегда. Поскольку, напоминаю, ничто не должно указывать на меня или маркизу, вы примените ту же уловку, что тогда под Новиградом. Вы помните, госпожа Мерицель?

– Помню. – Голос ящерицы. – Помню, магистр.

– Самые важные среди них – Ассумпта и Нэннеке. Дело облегчается тем фактом, что часть местного населения ненавидит обеих за оказываемую женщинам медицинскую помощь. Таким образом, госпожа Мерицель сыграет роль женщины, желающей избавиться от нежелательной беременности и обратившейся для этого в храм. В компании любовника, роль которого сыграет господин Сибор Понти. При первой же возможности госпожа Мерицель и господин Понти заколют обеих жриц. Однако прежде чем исчезнуть, поднимут громкий шум о божественном законе, охране священной жизни и тому подобнее; чем абсурднее, тем лучше. Никто не усомнится в мотиве, ибо за эту их деятельность жрицам не раз и не два угрожали смертью. Госпожа Мерицель, господин Понти, будут ли какие-то возражения?

– Никаких, магистр. – Глухой голос, видимо, того, что со сломанным носом. – Сделаем, как ты велел.

В своем укрытии Геральт ощутил дрожь. Он не знал, результат ли это действия эликсира. Или обычное бешенство.

– Что касается остальных жриц и послушниц из Эльсборга, то лучше всего будет устроить так, чтобы они перестали существовать все сразу, коллективно. Как мне известно, они планируют эмигрировать в Темерию, в новую обитель. Это потребует паромной переправы через Понтар. Нужно будет организовать небольшую катастрофу. Паром со всеми жрицами должен будет затонуть посреди течения реки, на глубине. Оставляю подробности на ваше усмотрение.

– Ясно, магистр. А что…

– Да, госпожа Мерицель?

– А что с этим молодым ведьмаком, подручным Хольта? Госпожа маркиза Граффьякане [50] упоминала…

– Никаких имен, госпожа Мерицель! Прошу следить за словами и не произносить этой фамилии никогда и нигде. А юный ведьмак? Смешной и наивный парнишка. Но вам не стоит о нем беспокоиться. Считайте, что его нет и никогда не было. Я пригласил его в Бан Ард. Сказал ему, что с целью проведения исследований. Но не уточнил…

Артамон фыркнул, засмеялся неприятным скрипучим смехом.

– Не уточнил ему, что речь будет идти о его вивисекции.

Наказание за преступления есть дело старосты и судов, повторял про себя скрытый за поленницей Геральт. Дело старосты и судов. Но я…

Хольт. Мать Ассумпта. Нэннеке. Жрицы.

Он сжал в кулаке подаренный Престоном Хольтом ключ.

Нет, я и не подумаю ждать, пока правосудие проснется.

Содеянное добро возвращается тем же самым.

И зло – тоже.

Среди яблонь жужжали пчелы.

Мерицель и ее компания уехали. Люди на подворье перестали грохотать бочками, видимо, отправились на обед. Артамон из Асгута, чародей, декан Академии Магии в Бан Арде, задремал над бумагами. Шорох разбудил его, он открыл глаза и увидел ведьмака. Схватился за палочку. Он был быстр, но не мог тягаться с ведьмаком после эликсира. Геральт ударил его молниеносным левым прямым, кулаком прямо в горло. Звук от удара был едва слышен, зато результат проявился тут же. Артамон обеими руками схватился за шею, но не мог произнести ни слова – гортань его была разбита, а трахея перекрыта. Он был абсолютно беспомощен и уже начал понемногу задыхаться, но Геральт не собирался на этом останавливаться. Или ждать. Ключом, зажатым в правом кулаке, он изо всей силы ударил чародея в шею сбоку, прямо под мочку левого уха.

Артамон рухнул навзничь как колода. Обеими руками он все еще сжимал шею. Захрипел. Дернул ногами. И застыл.

Был мертв.

Глава шестнадцатая