Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

Мы лежали так довольно долго, когда мерный голос Таора нарушил тишину.

— Сосунок тебе не соврал. Есть на мне вина.

Удивленно приоткрыла веки. Я думала, что он задремал, но оказалось — бодрствует. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: Таор говорит о Тироме.

— Была одна девушка больше года назад... Великородная, — Волк говорил задумчиво. — Я хотел жениться на ней. Насильно.

Я молчала, прислушиваясь, чувствуя как он рассеянно гладит меня по бедру. Я не знала, зачем он мне это рассказывает.

— Тогда много происходило... Все вокруг хаоса крутилось, моя жизнь тоже. Зацепились мы с ней... Старейшина велел, чтобы я ее оставил в роду любым способом, пусть и насильно. Он мне как отец был, я согласился. Насильничать не думал, но нажал. У нас с ней было такое, знаешь... притяжение. Искра. Меня к ней тянуло сильно. Был уверен, если поднажму немного, она сдастся. Примет.

Голос у Таора звучал повествовательно, не спеша, кажется, почти без эмоций, будто он говорит не со мной, а сам с собой. Поэтому я просто слушала, ощущая смесь странной ревности к той прошлой неведомой девушке и страха, что он — мог.

— ...поднажал крепко. Она не сдавалась, упрямая... Ошибся я, уже тогда понял... Не так пошло, как думал. Ну и все. Сделать-то и не сделал ничего, но принуждение было. Потом чуть не казнили. Я говорил с ней потом, она простила. Но для меня самого это до сих пор...

Он сделал паузу.

«Непростительно», — поняла.

— Бесчестье, — Таор тут же подтвердил мою мысль. — Не избавиться, не смыть, не забыть. То, что теперь просто есть.

Эмоций в его голосе все еще не было.

— Ты же не успел... — сочувственно подала голос.

— Кое-что успел. Силу применил.

— Это просто ошибка, — тихо возразила. — Ты приказ исполнял.

— Нет, Аса, не просто... Исполнить приказ — мое решение. Значит и вина — моя.

Чем ответить, я не знала. Понимала только, что жизнь Таора этот поступок разделил на две половины: до и после.

— Зачем ты мне об этом говоришь?

— Чтобы знала, — услышала. — Тиром тоже такое решение принял. Больной, здоровый, притяжение, приказ... Обстоятельства не так важны. Мы способны себя контролировать и отвечаем за свои действия. Все остальное — отговорки лжецов и слабаков.

С последним я не была полностью согласна.

— Ты не можешь контролировать все свои поступки...

— Могу, — произнес Таор с такой резкой однозначностью, что я поняла — в этом его не переубедить.

Спорить не хотелось. В эту секунду я осознала, что казнь все-таки случилась. Злой Волк сам себя признал виновным и сам себя же за принятое решение безапелляционно казнил, не принимая во внимание ни одно из обстоятельств.

Я повернулась к нему лицом, ткнувшись носом в грудь, обняла за пояс.

— А сейчас ты как бы поступил?

— Сейчас... Зашёл бы к ней, развязал и наблюдал, как она убегает, сверкая пятками. После спать бы лег.

Улыбнулась. Теперь мне было чем ответить.

— У меня случилось немного похожее... несколько лет назад. Я ошиблась тогда. Добавила в настойку не три капли чинахи, а целую ложку. Просто кто-то пришел, я отвлеклась и перепутала бутылки. Чинахи в большой дозировке — яд. А я самоуверенная такая была, думала, что всё уже знаю. Ну вот...

Я сморщила нос, заново переживая отголоски прошедшего, которые все еще звучали стыдным упреком к той себе, что совершила ошибку. Теперь молчал и слушал Таор.

— Чудом получилось так, что больной не все выпил. Это бабушка была, вредная до жути... Вот она чуть не умерла тогда, матушка еле выходила. И всё из-за моей ошибки. Я бросила все, посчитала, что никчемная, плохая, несколько месяцев отказывалась даже близко к приготовлению настоек подходить. Думала, что не достойна, боялась ошибиться снова... Там ведь легко ошибиться, легко убить, стать убийцей.

Прервавшись, судорожно выдохнула. Таор шевельнул кистью, проводя по моей спине.

«Утешает», — поняла.

— А матушка сказала, что раз я ошибку осознала, то стала лучше. Сказала, что повезло мне, что я эту ошибку сделала сейчас, а не потом, что у меня больше времени. И я начала снова лекарства готовить. Потихоньку, как бы с самого начала. Долго боялась. А потом поняла, что и вправду лучше стала. Я теперь отмеряю все очень тщательно, а самоуверенности больше нет. Может ты тоже? Лучше стал?

На это Таор хмыкнул и промолчал. Я не видела его лица, но по дыханию, смягчившейся руке и осмелевшим солнечным зайчикам, опять запрыгавшим по комнате, поняла, что злой Волк немного расслабился. Он провел рукой по моему боку вниз до бедра, оглаживая кожу в темных пятнах от проявивших синяков.

— Сказала бы, что больно жму... — сменил тему. — Зачем терпела?

Голос звучал привычно недовольно.

— Не терпела... Мне хорошо было, сама не заметила боли, — пробормотала, прикрывая глаза. — Кожа такая — легко синяки появляются. Ты не виноват.

— Все равно — прости меня, Аса, — услышала.

— Я тебя прощаю, Таор...

Глава 25. Первая проба

Черный нос Бояра двигался из стороны в сторону, с живым любопытством наблюдая, как я тщательно мою корни эускариота. Он сопровождал меня весь день, оттаптывая ноги нетерпеливыми лапами. Хозяин его сопровождал тоже, но ненавязчиво. Если мокрый нос волчонка норовил уткнуться напрямую в кожу, Таор следил за мной со стороны. По ощущениям — как солнце пригревает. Я чувствовала тепло янтарного взгляда, пока чистила корни, резала их, заливала водой, ходила туда-сюда.

— Надо варить несколько часов, чтобы вода выкипела как следует, — объясняла, пока в котелке на уличной печи бурлило малиновое варево. — А потом остужать. Остужать обязательно! Ягоду надо добавлять, когда остынет, иначе не подействует. Дозировка простая — одна ягодка на один корень. Один к одному — это тоже обязательно! Чтобы ягоду выдавить, лучше взять лист...

— Это тоже обязательно? — смешливо прокомментировал Таор, стоя ко мне вплотную за спиной. Я выдавливала сок волчьей ягоды, зажимая его между листьями чистотела.

— Тоже! — отозвалась я. — Если голыми пальцами давить, кожу сжечь можно.

Старалась я говорить максимально строго, несмотря на то, что мужчина в эту секунду смотрел не за готовкой, а с интересом заглядывал в декольте, нагло оттягивая пальцем край платья. Аппетит у Волка оказался порядочный. Я даже не предполагала, что такие бывают...

Мы договорились спать отдельно: накануне вечером Таор прямо сообщил, что предпочитает спать один, и ему не нужна под боком блоха, которую легко придавить. «И так тесно», — он намекающе блеснул глазами, как бы проверяя, поняла ли я, что мне не стоит строить на него собственнических планов. Я кивнула, не забыв сообщить, что тоже люблю спать свободно, а не впритирку с широкими волками, прозрачно намекнув, что сама к нему не пойду ни за какие пирожки.

Среди ночи я проснулась от ласк Волка, забравшегося в мою кровать. На тесноту лежанки он уже не жаловался, а затем благополучно заснул со мной, поленившись перебираться на свою сторону. Я бы выгнала, но с ним оказалось так тепло... Гораздо лучше, чем с одеялом. В общем, спали вместе.

Не придавил.

Утром, уже через полчаса после выхода из дома, меня намеренно уронили в лесу на мягкий мох, бархатно сообщив, что именно в таких местах порядочные волки валяют найденных селянок. Устоять перед хищной улыбкой и напором я не смогла.

Проявился и побочный эффект: после я едва перебирала ногами и Таору пришлось тащить меня на спине. Он — ворчал. Я — держалась за сильную шею, и доказывала, что если меня не утомлять, я часами без устали хожу и по лесам, и по полям. В ответ Таор злорадно сказал, что может меня и не утомлять, потому что не подписывался носить слабосильных селянок на спине вдоль всей границы. Обидевшись я заявила, что если ему так тяжело, непонятно еще, кто из нас слабосильный, и порекомендовала с возрастом тщательнее рассчитывать свои силы.