Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

...в общем, обозлился он. Опрокинул меня на траву еще раз. Зато после носил молча — доказывал, что силу на двоих рассчитал.

Обход серьезно замедлился, угрожая затянуться до вечера. Домой мы вернулись позже обычного, едва волоча ноги. Сожрав пирожки, которые Таор заблаговременно заказал в городе, упали каждый на свою койку и спали как убитые.

Отвар я варила уже во второй половине дня: Таор сообщил, что у Дрея улучшений нет. Они как-то по-волчьи друг с другом на расстоянии связывались, я не очень поняла «как». Таор коротко объяснил, что они в Стае, а значит — слышат каждого, кто подаст голос. Где этот голос и как его подавать, не уточнял, я не спрашивала — знаю, что людям не положено слишком много о великородных знать.

Отвар приготовила.

— Мы с матушкой пили и не заболели. Так что ты тоже пей, — я плеснула Таору в кружку малиновую жидкость. — Его свежим надо употреблять, больше дня нельзя держать.

Таор, который знал, да что там — сам видел, сколько сока волчьей ягоды я добавила, взял кружку осторожно и принюхался к содержимому так подозрительно, будто не припоминал состава.

— Всего одна ягода, — странно утвердительно произнес он, вроде бы сам себе.

Я подняла бровь.

— Да, всего одна, ты же видел, — подтвердила. — Попробуй. Вкус с горчинкой, но ничего страшного.

На волевом лице отчетливо проступили сомнения.

— Ты же не хочешь заболеть? — вопросила, нетерпеливо взирая на колеблющегося великородного. — Или хочешь?

Бросив на меня испепеляющий взгляд, Таор недовольно приподнял верхнюю губу и поднес кружку к носу. Принюхался. Поморщился. Убрал, с отвращением поведя носом.

— Таор, что за... Просто попробуй! — не выдержала. — Его даже дети пьют!

— Род Волков потому и стоек, что не ест и не пьет, что попало, — парировал Таор с вызовом глядя почему-то на отвар.

— Ты боишься что ли? — я не понимала его сомнений.

— Не боюсь! — он в ответ на секунду оскалился, показав клыки, но тут же выдохнул, будто признаваясь в чем-то сложном. — Просто мы не терпим яды.

— Ага. И лекарства, — я скептически смотрела как сильный, бесстрашный Волк мается перед маленькой кружкой со свежим питательным отваром. Никогда бы не подумала, что великородные такие боязливые. — Ясно, почему вы завариваете один пырей, — сказала вслух. — Он же ничем не пахнет!

— Для тебя, — буркнул Таор, осматривая кружку с таким видом, будто в ней притаилась его смерть. Опять поднес ко рту. И только я обрадовалась, что выпьет — вернул кружку на стол.

— Нет, — однозначно сказал, мрачнея на глазах. — Ничего не получится. Это не для нас. Я чувствую яд, и не могу заставить себя это даже в рот взять, не то, что проглотить.

— Ты серьезно? — возмутилась.

— Да. Родовая защита, — нехотя пояснил, показывая на горло. — Когда чуем яд, у нас физически сводит глотку, попросту не можем глотать. Дрей без нюха скорее всего выпьет, а я — нет. Головой понимаю, что отвар безвреден, но... у меня уже все свело.

Последнее он произнес уже изменившимся голосом. Затем потер шею и в сердцах громыхнул по столу кулаком, от чего кружка содрогнулась. Я куснула губы, окончательно осознавая, почему у них нет травниц, почему они лечатся одним пыреем, и что совсем непросто скормить чутким Волкам лекарство из нескольких компонентов, один из которых — яд.

«Если так ведет себя Таор, который меня знает, остальные, получается, к отвару даже не подойдут?»

— А если нос заткнуть? — предложила.

Попытка заткнуть нос оказалась запоздалой, приведя лишь к тому, что Таор едва дотронулся до отвара губами, и тут же отпрянул. На большее его не хватило. Тихо застонав, я закрыла лицо ладонями, мысленно перебирая известные мне способы скармливания невкусных лекарств настороженным животным и малым детям. В основном способы базировались на трех китах: смешивании лекарств с едой, насильном скармливании и употреблении через другое место. Ни один из методов применить против Таора я не могла. Даже если добавить в отвар варенье, для Таора это будет просто яд с вареньем. По каплям отвар в половину кружки капать ух как долго... Волки оказались защищены от ядов значительнее, чем можно было предположить.

Пока думала, вспомнила как матушка рассказывала, что я ни в какую травяные шарики с рук не ела, с чем бы она не пыталась давать. А с пола тащила все. И когда она случайно уронила на пол один шарик, то обнаружила, что я шарик стащила и махом сунула в рот, пока не отобрали. Так и лечила... На пол кидала, а я ползала, хватала и радовалась.

«Кружку надо менять...» — поняла.

— Ладно, — решившись, я глотнула отвара. — Давай попробуем один способ... Только сядь, пожалуйста.

— Дрей придет, можно будет силой залить, — продышавшись, буркнул Таор, настроение которого от осознания собственного бессилия портилось на глазах.

— Хорошо, но сначала сядь, — повторила настойчиво.

Бросив на меня недоверчивый взгляд, Таор опустился на лавку. Подхватив юбку повыше, я забралась к нему на бедра, оседлав сверху.

— Удобно? — скромно спросила, свысока взирая на настороженное мужское лицо.

— Вполне, — сурово молвил злой Волк, тем не менее с интересом подхватывая и активно облапывая мою заднюю часть.

— Сейчас я тоже удобно устроюсь, и мы продолжим, — коварно сообщила, намеренно ерзая в районе паха, стремясь ослабить действие одного сильного инстинкта в пользу другого — тоже не слабого.

Яркие глаза великородного смотрели на меня пристально, ни на мгновение не смягчаясь. Пах предсказуемо каменел. Четко очерченные губы подозрительно скривились.

— Надеешься отвлечь меня, селянка? — прорычал. — Я, по-твоему, так легко...

С покаянием кивнув, поспешно приложилась к его губам, пока он не развил мысль. Поцелуй Таор принял, даже больше: на лету подхватив мои губы, быстро перехватил инициативу, заставляя меня приоткрыть рот для своего языка. Кажется, доказывал, что не отвлекается.

— Подожди... — я с трудом остановила мужчину.

Отстранившись, опять хлебнула из кружки, вернулась к его губам, прижалась. Глаза Таора раскрылись, а руки замерли от неожиданности: я не стала сглатывать отвар, пустила тонкой струйкой в его рот из своих же губ. Приоткрыв глаза, смотрела, гадая, как отреагирует. Горло шевельнулось — проглотил.

Чуть отодвинулась, опасаясь, что его стошнит.

— Ну как? — спросила шепотом.

Волк растерянно заморгал. Он облизнул губы и потрясённо сглотнул еще раз. Выступающий кадык проехался вниз-вверх по горлу и я погладила его пальцем.

— Как-как... Зараза ты волчья, — хрипло сказал, пряча глаза. — Получилось у тебя. Лей ещё свою отраву...

Он кивнул на кружку.

***

Дрей появился во второй половине дня. Смурной, молчаливый... В серых глазах щемила такая тоска, что хотелось обнять и завыть в голос. Все несколько раз, что я его видела, Дрей был чисто выбрит, а сегодня лицо мужчины щетинилось колючей пепельной порослью. Нехороший знак.

— Ты как? — сочувственно спросила. Мы зашли в дом.

Он красноречиво показал мне руку с синими ногтями.

— А ощущения?

— Лучше б сдох, — коротко ответив, помолчал и добавил. — Все пахнет... не так. И на вкус все не то. Мясо попробовал — как земля. Будто и язык располовинило.

Кружку Дрей взял.

— Нос зажми, — обронил Таор. — Чтобы легче пилось.

— Обойдусь, — процедил Дрей, засовывая нос в кружку. Понюхав, очевидно скривился. Не знаю, что он почувствовал, но стало ясно, что запах ему и в больном состоянии не приглянулся. Я кусала губы, напряженно стоя неподалеку.

— Что чуешь? — щуря глаза, уточнил Таор, который следил за процессом, развалившись на лавке.

— Чую, что дер... что не в моем вкусе. Сам пил? — подозрительно спросил Дрей. В моем присутствии он периодически осекался, меняя привычные грубые слова на более деликатные.

— Пил, — коротко ответил Таор, не уточняя способ питья. Ещё и «пил» сказал так по-мужски твердо, словно действительно взял сам и решительно выпил, а не тянул отвар потихоньку из моих губ после получаса отнекиваний.