Предатель (ЛП) - Райан Энтони

В поведении Джалайны я почувствовал некоторое смягчение, возможно, даже небольшое разочарование. Иногда секреты, которые хочешь узнать, мало что значат.

— Но ты был там, — сказала она. — Когда Леди очнулась.

— Да. Хотя я не видел момента её восстановления. Она умирала много дней. А потом однажды наутро она снова оказалась здорова. Я не могу это объяснить. Могу только принять её слово. Когда она дрейфовала в сторону смерти, к ней пришла Серафиль. И вот так Леди и воскресла.

Я чувствовал, что этой женщине ещё есть, что сказать — она плотно сжала губы и стиснула зубы, как человек, который хочет сдержать слова.

— Говори, что у тебя на уме, — сказал я. — Мало чьим словам я могу доверять.

— Ты… — начала она, потом запнулась, избегая моего взгляда, и заговорила снова: — Ты к ней слишком близок.

«Она сильно ревнует», сказала Эйн, и отчасти я увидел это в нервной гримасе, промелькнувшей на лице Вдовы. Но по большей части я увидел заботу. Она за меня боялась.

— Больше ничего не скажу, — проговорила Вдова, пока я пытался подобрать ответ. Она опустила голову, а потом снова отвернулась к окну. — До рассвета осталось несколько часов. Тебе надо поспать.

— Думаю, я уже выспался, — сказал я. — Остаток смены возьму на себя.

Она спорить не стала и без слов пошла в постель. Я отвернулся, когда она начала раздеваться, что делала с бесстыдной солдатской привычкой. Удивительно, но впервые мимолётный взгляд на её мускулистую плоть перед тем, как она скользнула под одеяла, задержался в моей памяти дольше, чем мне хотелось.

«Болван», упрекал я себя, пристально разглядывая улицы. Тянулись часы, и мне уже хотелось, чтобы из мрака появилась банда убийц-ортодоксов. По крайней мере, тогда бы у меня появилась возможность подумать о чём-то ещё.

Моя встреча с дульсианским посланником при дворе короля Артина оказалась довольно краткой. Лорд Терин Гассаль впустил меня в дом — скромное, но удобное жилище в тени дворцовых стен — с такой поспешностью, которая не оставляла места для обычных любезностей. Я попросил о встрече за день до этого, обычным путём — послав слугу, в данном случае Адлара, с рекомендательным письмом. Он вернулся с устным приглашением явиться на следующее утро, и прийти одному. Посланник был высоким немускулистым мужчиной, и оттого напоминавшим аиста или другую болотную птицу. Впечатление усиливало то, как он высунул голову из двери и поводил ей, осматривая улицу в поисках бдительных глаз.

— Вы Писарь? — спросил он, закрывая дверь. Я ожидал, что меня проведут в кабинет или другое укромное помещение, но мы так и стояли в узком коридоре.

— Лорд Элвин Писарь. — Я поклонился. — Лорд Терин, как я понимаю? Я ожидал, что меня встретит слуга…

— Слуга? — Он едко усмехнулся. — Во имя мучеников, вы спятили? Я отослал всех слуг прошлой ночью. Мы с вами одни. — Он дёрнулся от тихого звука снаружи. Там просто мяукнула кошка, но он тут же напрягся. — За вами следили? — спросил он.

«Думаю, да. У принцессы-регента хватает шпионов». Решив, что эту мысль лучше оставить при себе, я тихо и уверенно ответил:

— Нет, милорд. Уверяю вас, я был очень осторожен.

— Хорошо. — Он провёл рукой по тонким волосам, венчавшим макушку, и вытер пот об халат, оставив тёмные пятна на дорогом красном бархате. — Итак. — Он выпрямился, вцепившись потными руками в края халата. — Полагаю, у вас есть послание для герцога Лермина.

— Есть. На самом деле оно короткое. Просто приветствие и наилучшие пожелания от Воскресшей мученицы и Помазанной Леди Эвадины Курлайн, восходящей Ковенанта Возрождённого. Она желает, чтобы герцог Лермин знал о том высоком уважении, которое она питает к нему и к его семье. Соответственно она приглашает герцога посетить Атильтор, где она с радостью дарует ему своё благословение.

— И это, значит… — Я видел, как дёрнулся кадык лорда Терина, когда он сглотнул, — … всё?

— Милорд, а что ещё там могло быть?

— Я получил письмо от герцога Лермина всего несколько дней назад. Когда до него дошли вести о… переменах в иерархии Ковенанта, он выразил уверенность, что представитель Помазанной Леди нанесёт мне визит. Сообщив это, он приказал мне полностью использовать все выгодные возможности.

Я много раз слышал, как люди просят взятку, и обычно со значительно большим артистизмом и заметно меньшим количеством слов. На данный момент я провёл лишь скудное исследование относительно Дульсиана, так как было ещё очень много всего, что занимало моё внимание. Я знал, что герцог Лермин слывёт жадным, но это вовсе не выделяло его среди стайки продажных хапуг, составляющих знать Альбермайна. И всё же, такое яркое свидетельство жадности этого человека можно было только приветствовать. Честное взяточничество всегда всё упрощает.

— Проповеди Леди не содержат никаких запретов на прибыль, — сказал я. — Однако, чтобы усилить наше взаимопонимание, быть может милорд будет столь любезен, что приведёт пример?

Его аистовая шея снова дёрнулась, и он заговорил:

— Уверен, вам известно, что герцог Лермин уже довольно давно имеет разногласия с Ковенантом о распределении грантов и прав, касающихся рыбацких деревень на нашем южном побережье. Более чем половиной этих деревень прямо или частично владеет Ковенант. Таким образом мелкие торговые суда часто предпочитают выгружать свои грузы в этих маленьких портах, поскольку Ковенант в виде акциза требует меньше, чем герцог или Корона.

— Разумеется, — нагло солгал я, поскольку ничего об этом не знал. — Мне это кажется исключительно несправедливым положением, милорд. Которое Корона должна была разрешить много лун тому назад.

— Так и есть. Если, эмм… — Он закашлялся, будто наш разговор едва не скатывался к откровенной государственной измене. — Если бы Помазанная Леди… — Он замолчал, выжидающе приподняв брови. Я позволил себе немного поиздеваться, озадаченно нахмурив лоб и некоторое время не говоря ни слова.

— А-а, — сказал я, продемонстрировав понимание, отчего он с облегчением обмяк. — Уверен, что-нибудь можно придумать, — продолжил я. — Решение, которое устроит всех. Леди с радостью обсудит этот вопрос во всех подробностях, когда герцог явится в Атильтор.

От этих слов лорд Терин нахмурился. Впрочем, после некоторых внутренних дебатов, которые совершенно ясно отражались на его измождённом, влажном лице, он соизволил кивнуть.

— Милорд, я со всей осмотрительностью передам ваше послание герцогу.

— Великолепно. — Мы постояли в тишине, пока я не указал на дверь, которую он послушно открыл и снова высунул голову, чтобы осмотреть окрестности.

— Кажется, всё чисто… — прошептал он.

— Рад это слышать, милорд! — сказал я, и звуки моего голоса эхом разнеслись по улице. Потом, выходя из дома, я похлопал его по плечу. — От всей души благодарю за столь приятную встречу! — Напыщенно поклонившись в признательности, я поднял голову и увидел захлопнутую дверь.

Уходя оттуда, я раздумывал, может ли моя театральность разрушить это молчаливое соглашение, и понял, что меня это не особо волнует. Если герцога Лермина при королевском дворе представлял человек столь невыразительного характера, то это выставляло его господина в нехорошем свете.

Лорд Жакель Эбрин был на полфута ниже, чем его дульсианский коллега, но производил намного более сильное впечатление. Коренастый мужчина с густой бородой из плотных медных кудрей — посол Рианвеля при дворе короля Артина поприветствовал меня, подняв кружку, когда я вошёл в таверну. Это место выбрал он сам, ему не приходилось бояться и неуклюже торговаться в коридоре. Напротив, лорд Жакель, не стесняясь, выкрикнул моё имя и хлопнул меня по плечу на виду у шумной клиентуры заведения.

— Сам Писарь, клянусь всеми жопами мучеников! — Он по-товарищески яростно сжал моё плечо, а потом повернулся ко всей таверне и, разливая эль, высоко вскинул кружку:

— Пьяные шавки, посмотрите на истинного героя войны Самозванца! Пейте за его здоровье, а не то пусть Малициты проклянут ваши души!