Локки 7. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Человек же ничего не успел мне ответить, только жалобно всхлипнул.

Но тут из-за повозки выскочил низенький крепыш в форме сержанта имперской армии. На его лице красовалась татуировка, изображающая Перуна. Хотя какая это татуировка? Настоящая наскальная живопись, ведь грозное лицо сержанта казалось высеченным из серого камня.

— Трусы! Дезертиры! Под трибунал отдам вас! — проорал он, брызжа слюной на квадратный подбородок, покрытый запёкшейся кровью.

Его яростный взгляд метался между мной и смертным под телегой.

— Чего ты стоишь, остолоп⁈ Где твоя винтовка⁈ И почему ты одет в какие-то обноски⁈ Где твои доспехи, идиот⁈ — крикнул мне сержант, а затем обрушил свой гнев на смертного. — Вылезай оттуда, курва!

— Вы не поляк? — с усмешкой спросил я сержанта, чьи обидные слова совсем не задели меня.

Он же не знал кто я. Человек принял меня за трусоватого солдата.

— Какой ещё, в жопу, поляк⁈ — гаркнул он и снова бросил смертному под телегой: — Вылезай, говорю, пока не расстрелял тебя на месте!

— Не имеешь права, вшивый простолюдин! — вдруг зло выпалил человек и на корточках выбрался из своего убежища.

На нём красовался надетый наперекосяк мундир мага. А высокомерную аристократическую рожу с жидкими юношескими усами корёжила злая гримаса с нотками стыда за то, что его застали за таким постыдным делом, как трусливое сидение под телегой в разгар отражения налёта вражеской «авиации».

— Ох ты ж ё! — выдохнул изменившийся в лице сержант. — Виноват, господин маг! Вы, оказывается, укрывались от огня, а я-то, дурак, подумал, что вы струсивший солдат! Примите мои искренние извинения!

— Засунь себе их в одно место! — выпалил юный дворянин, с кряхтением встал на ноги и приказным тоном выдал: — Вы оба назовите свои фамилии!

— Горшков! — выдал сержант, вытянувшись во весь рост.

А я промолчал, мигом почувствовав раздражение.

— А ты чего молчишь, смерд? Тебе нужно особое приглашение⁈ — гневно выпалил аристократ, прожигая меня наглым взором. — Горшков, пристрели его как бешеную собаку, если он и дальше будет молчать. У меня с плебеями разговор короткий.

— Лучше скажи свою фамилию, парень, — посоветовал сержант, тревожно поглядывая на тварей, кружащихся в воздухе неподалёку.

— Она вам не понравится, маг, — криво усмехнулся я, решив потратить несколько секунд на этот театр.

— Ты чего, сука, за меня решаешь? За аристократа⁈ — обомлел юнец, оскалив зубы. — Быстро сказал свою сраную фамилию, а затем вместе с этим сержантом проводишь меня к капитану Строганову!

— А чего ты сам не идёшь? Боишься? Думаешь, что мы с этим бедолагой защитим тебя? — глумливо сказал я, сложив руки на груди.

В глазах юнца мелькнула досада, что его, такого умного и хитрого, так быстро раскусили. Он действительно надеялся, что мы прикроем его или хотя бы наши тушки отвлекут внимание крылатых тварей от самого юного мага, дав ему шанс сбежать от их огня.

— Да как ты смеешь так со мной говорить, червь? Да за такие слова я испепелю не только тебя, но и твоих ублюдочных родителей, не научивших тебя почтению к истинным аристократам! — выпалил этот урод, вскормленный словами, что он высшее существо, а простолюдины — грязь под его ногами, что они рождены лишь прислуживать ему, гнуть на него спины и умирать за него с улыбкой на устах.

На войне же этот гад наверняка оказался, как и многие другие мамкины герои, по протекции своего отца. Тот решил, что его драгоценное чадо точно отличится в бою и получит как минимум орден. Но война — это вам не по поместью гоголем ходить, важно надувая щёки и держа руку на эфесе сабли. Тут нужна настоящая храбрость, а не напускная.

— Монстр! — выпалил я и ткнул пальцем за спину аристократу.

Тот испуганно взвизгнул и с необычайной прытью метнулся под телегу. А я искренне заржал, ведь никакого монстра не было.

— Давай, сержант, тоже посмейся. Чего стоишь и глаза пучишь? — бросил я смертному, глядящему на меня как на сумасшедшего.

— Ах ты тварь! — выпалил аристократ, понявший, что его жестоко обманули, выставив на посмешище.

Он рассерженной пчелой выскочил из-под телеги, вскинув руку, окутанную жёлтым магическим пламенем. Огонь со злым гудением сорвался с неё и устремился в мою сторону, на миг ярко осветив жестокое лицо юнца. Тот предвкушал, как я вспыхну точно спичка. У него даже рот приоткрылся в ожидании этого сладкого мига.

Однако я легко телепортировался в сторону, вызвав вздох изумления у сержанта.

— Как⁈ — обомлел дворянин, выгнув брови дугой. — Ты тоже маг⁈

— Иронично выйдет, — усмехнулся я, глядя в небо. — Ты познаешь смерть, которую уготовил другому.

— О чём ты⁈ — окрысился он и торопливо бросил сержанту: — Солдат, ты свидетель! Этот проходимец сам спровоцировал меня! Если он вздумает напасть, защищай меня. Я тебя озолочу! А если будешь стоять в стороне, то я швырну в темницу всю твою семью. Я знаю твою фамилию!

— Монстр, — медленно указал я рукой за спину магу и попутно тяжёлым взглядом пригвоздил сержанта к песку.

— Да вот хрен тебе в паскудную рожу! Я второй раз не куплюсь на твою уловку! — выпалил дворянин, скаля зуб, как мелкий дикий зверёк.

— Ну и зря, — усмехнулся я, видя раззявленную пасть крылатой твари, возникшей позади аристократа.

Тот в последний момент почувствовал порывы ветра от её кожистых крыльев и с диким воплем успел обернуться, чтобы встретить струю испепеляющего пламени. Крылатая тварь не испытывала сомнений, как и сам маг не терзался ими, швыряя в меня магию. Поток огня окутал дворянина с ног до головы, практически сразу пожрав плоть. Уж очень мощным оказалось пламя летающего монстра.

Воздух наполнился вонью жжёных волос и горелого мяса.

Однако тварь ненадолго пережила тупого ублюдка, чьим невольным палачом стала. Мой «взрыв энергии» разорвал её на тысячи кусочков, заляпавших песок. Один из них угодил прямо в лоб сержанту и прилип к нему.

Тот медленно отлепил его и проронил, глядя на меня широко распахнутыми глазами:

— Кто вы?

— Громов, Рука императора. А теперь, солдат, покажи мне самый короткий путь к западной части лагеря. Надо успеть ввязаться в битву, пока всех монстров не поубивали.

Глава 20

Когда я ворвался в битву, гремевшую под ночными небесами, та уже шла на спад. Всё-таки войско имперцев было огромным, а летающих тварей насчитывалось всего сотни две.

Но всё же и я внёс свою кровавую лепту, уничтожив по меньшей мере пару десятков тварей. Мои «взрывы энергии» в зелёных ослепительных вспышках разрывали монстров на подрагивающие вонючие куски, красным градом сыплющиеся на песок. А тот жадно пил кровь, не разбирая, чья она: людская или тварей Хаоса.

К слову, прекрасно проявил себя сержант, шустро сопроводивший меня в западную часть лагеря. Он по дороге громко и радостно кричал, что на поле боя явился сам Рука императора. И роль глашатая ему блестяще удалась, словно он всю жизнь готовился к этому дню.

Всего через десять минут весть о прибытии Руки императора как лесной пожар стремительно распространилась по лагерю. Ясен хрен, что появление большого начальства заставило имперцев сражаться ещё активнее и злее. Так что спустя полчаса от крылатых тварей остались только рожки да ножки.

А ещё через четверть часа я уже восседал за монументальным круглым столом в большой палатке, куда набились высшие офицеры. По большей части они вдвое, а то и втрое были старше моего нынешнего тела, но взирали на меня с почтением.

Хотя, признаться, я выглядел крайне неуместно в своих потрёпанных одеждах на фоне офицеров, успевших напялить парадные мундиры с золотыми эполетами, серебряными пуговицами, шелковыми лентами и наградами, гордо поблескивающими в свете нескольких керосиновых ламп. Они на специальных крючках висели под матерчатым потолком палатки, пронзая тёплыми жёлтыми лучами горячий воздух, пахнущий кровью, пылью, горелым мясом и потом.

— Итак, господа, — разорвал я напряжённое молчание, — давайте быстро разберёмся с установлением моей личности. Документы я уже показал и проверку на иллюзии прошёл. Но дабы окончательно убедить вас, что я и есть Александр Громов, прошу поднять руки тех, кто уже имел счастье лицезреть меня прежде.