— Теперь поняла. Но… не много ли маны?
— Мало. В настоящем гномьем пиве куда больше маны. И самая большая известная мне гномья пивоварня будет побольше адронного коллайдера, который в Женеве.
— Прости, но я не знаю, что это такое…
— Он больше нашей деревни во много раз.
— Ого! А зачем?..
— Ну ты представь, сколько воды нужно на миллион человек?
— Много…
— А теперь умножь это на три и переведи всё в пиво. Так что эта огромная пивоварня поила лишь гномью столицу. Пиво по трубам прогонялось над лавовым озером, потом остужалось на ледяных пиках Великой Гномьей Горы, а затем насыщалось маной в кристальных шахтах.
— Выходит, гномы всегда заряжались маной? — поняла усатая.
— Да. Гномы — это те ещё трудоголики, и сильной магией они не обладали. Так что им нужна была постоянная подпитка.
— А еда? Чем они питались? — спросила та, а я лишь улыбнулся. — Да ну!
— Да, они питаются пивом. Оно очень сытное, калорийное и полно витаминов. Однако гномам всё же порой приходится грызть корешки, мох и лизать соляные камни.
— Понятно… — Любава посмотрела уже на пустую кружку и отставила её. — Я так понимаю, задница и бока от него растут с огромной скоростью?
— Ну, если совмещать с едой, то да, — сказал я и покосился на мясо в тарелке.
— Если я стану толстой, я сожгу баню, — заявила девушка и, налив себе ещё пива, приступила к еде…
Может, не стоит обучать её магии огня? Сразу на магию природы перейти?.. А то я ведь уже учёный. Сколько раз не принимал женские угрозы всерьёз, а потом хватался за голову? Не сосчитать.
— Если ты будешь толстой, то просто сожги калории! — поднял я палец.
— Значит, я всё же могу стать толстой…
Кажется, я вновь попался в женскую ловушку. Четыреста лет от роду, а всё так же неаккуратен в своих высказываниях…
— Можешь пить по бочонку каждый день и быстро растолстеешь. Если, конечно, у тебя такова цель. А можешь пить в меру, дабы ману восстановить и не более. Тогда и проблем с лишним весом не будет.
— Отмазался, — улыбнулась зараза. — А сколько производить мы можем?
— Пока немного. Но чем больше будет заряд бани, тем выше производство. А что?
— Можно продавать, — предложила она. — Мы всё не выпьем же.
— Хм… В теории, да, можно, но нужна куча лицензий и разрешений. Включая предоставление образцов ингредиентов на проверку, —покачал я головой, представляя этот кошмар.
— Бартер? — предложила девушка. — Формально не продажа.
— Проблемно, но в теории можно. На картошку там обменять, на мешок муки и прочего.
— Тогда просто поговори с отцом. Ну и бочонок ему дай.
— Уговорила, — улыбнулся ей. — Как раз скоро поеду в село. Ты, кстати, со мной? Будем голосовать против старосты.
— Конечно!
Мы доужинали и занялись делами. Любава — хозяйством, а я лечил Занн, делал новые стрелы, оружие и бочонки для пива. Но не забывали мы про клубнику и тренировки.
И вот спустя несколько дней, а именно двадцать седьмого февраля, мы отправились в село.
Занн уже неплохо себя чувствовала. Но нагружать мы её не стали, так что просто сделали сани и покатились в них.
— Рр-р-р-р! — рычал Лай, несясь рядом с нами. Этот шерстяной волчара, чьи лапища мощны, нёсся по снегу и пытался обогнать Занн, которая бежала по более-менее утрамбованной дороге. Её машины утрамбовали. Ну и мороз.
Вай осталась охранять ферму, и очень надеюсь, что, пока нас не будет, никто не попытается её сжечь, разорить или, что похуже, убить волчицу…
Мне нужен ещё один зверь-страж. Большой и сильный. Но, чтобы приручить его, нужно самому стать сильным. Хах! Я же могу приручить малыша и взрастить его большим, сильным и страшным. И на это нужно будет куда меньше маны!
Которой у меня нет… Что ж, немного подкачаюсь и через месяц попробую. Но сперва голосование.
Глава 15
Село Старая Вишня.
Площадь перед зданием администрации села.
— Послушайте… — выступал глава села, используя громкоговоритель. А народу собиралось много. Всё село, можно сказать, пришло сюда, а оно у нас немаленькое. И, в основном, это люди старше сорока лет. Значительно старше…
Но я отвлёкся. Максим Викторович сильно исхудал, был бледен и немного поседел. Видимо, переволновался или много стрессовал. Хотя почему «или»? Они с сынком-уродом уже две недели страдают от сильной диареи.
Современная медицина неплохо борется с этим, но искоренить источник заразы они пока не смогли. А если и смогут, что мне мешает вновь заразить их? Уроды должны страдать, как страдали их жертвы.
И нет, я не забыл про двух других дружков Геннадия. Особенно про того толстяка. Он просто пока скрывается.
Но я отвлёкся. У нас тут голосование по поводу смещения главы села, и Максим Викторович этого очень не хотел. И его можно понять, уже лет двадцать с лишним у власти.
Не скажу, что он плохо правит, ибо дороги чистятся, школа и садик работают, а в домах есть электричество. Но вот его младший сынок неслабо подставил папочку. А старший сын вроде учится в Англии.
— Тихо! — рявкнул староста, и толпа замолчала. — Послушайте! Всё что вы слышали это враньё! Разве по мне не видно, как я переживаю обо всём этом? — спросил истощённый и исхудавший мужчина. — Я половину жизни посвятил селу. Как и для вас, оно — мой дом!
— Дом, в котором ты насрал посреди прихожей! — кто-то крикнул ему.
— Да-да, воспитал сынка урода, принимай ответственность! — добавила одна женщина.
— Это всё неправда! Сговор с целью занять моё место! — громко ответил тот, и всем ударило по ушам. Всё же громкоговоритель включён…
— Да? И кто же хочет занять твоё место? — спросила одна шумная бабушка.
— Ласточкин!
— Мне магазином заниматься нужно. Клянусь, что не собираюсь и не буду выдвигать себя на место главы села. Как и кто-либо из моей семьи, — громко, чётко и главное своевременно ответил отец. Красавец.
— Слышал? — вновь крикнула бабушка. — Тебя смещают, потому что ты не меньший урод, чем твой сыночек!
Не знаю до чего дошли слухи, всё же они любят «приукрашивать», но тут, похоже, уже всё обросло множеством подробностей.
— Да-да! — загалдели женщины. И если им дать вилы и факелы, то это было бы сильно похоже на бунт.
— Всё это куплено! — выкрикнул староста. — Ласточкин всех вас купил за какую-то жалкую тысячу рублей!
— А я откажусь от списания долга! — выкрикнул один слегка опухший мужчина. — Откажусь, но всё равно буду голосовать против тебя, Максим!
— Да почему, Тимур⁈
— Ты у меня Валю увёл!
— Это было в десятом классе!
— А неважно!
Тут же раздались голоса, обвиняя старосту едва ли не во всех смертных грехах. И про ферму вспомнили, мол, не поддержал, хотя, мог, и в итоге она закрылась. Не занимался развитием села, лишь поддерживал то что есть. И всё такое.
Оказалось, что претензий к Максиму скопилось немало, и если раньше он их просто игнорировал, то теперь народ собрался, смог послушать друг друга и всё… Тут без шансов.
Все дальнейшие попытки главы села уговорить людей с треском провалились, и началось голосование. Вот прям на площади, у старой вишни, которая и была символом села.
Она большая и кривая, потому что старая. Но всё ещё каждый год плодоносит. Собственно, как и наше село. После голосования сразу же подсчитали все голоса, и подавляющим большинством голосов Максим Викторович был «уволен».
Теперь его полномочия возьмёт на себя зам, пока через месяц не состоятся выборы.
— А давайте праздновать? — предложил кто-то сразу после того, как люди выговорились.
— Да! Отметим! — поддержали мужики, и лишь уволенный староста не радовался. Наоборот, он выглядел сокрушённым и потерявшим огонёк в глазах.
А ведь мог всё решить мирно, но нанял какого-то бандита, который угрожал нам, а также пытался купить и заставить молчать. Осталось довести дело до конца, чтобы его с сыночком осудили.
