— Завлекать народ за мороженым. — пояснила я.
— Госпожа Сафина, я ж не умею.
Я положила руку ему на мягкое, обложенное подкладкой плечо.
— Я верю в тебя, Стормер. Слушай свое сердце, оно подскажет, что делать.
Даже в другом теле, в другом мире я не утратила своего чутья на квалифицированные кадры. Дядя Снежик, а именно так я придумала прозвать снеговика, произвел среди местной детворы такой фурор, что мог бы наравне посоперничать с Рональдом Макдональдом. Поначалу он, конечно, был зажат, смущался и сильно нервничал, даже сбежать порывался. Но потом, когда понял, что весь фокус внимания играющих на улице сорванцов переместился на него, то воспрял духом.
— У-у-у-у! О-хо-хо! — кричал он густым басом. — Пришел я из логова Снежной Царицы. И маленьким деткам привез я гостинцы! Не куклу, не лошадь, что скачет галопом, а свежие фрукты со сладким сиропом!
Дети визжали и облепляли его, как мухи облепляют скотину в жаркий июльский день. Стормер кряхтел и с трудом поворачивался, но никого не прогонял.
— Как он складно вещает. — одобрила я. — Не знала, что у Стормера имеется талант в стихосложении.
— Это точно. — согласилась Мейко. — Когда мужик языком владеет, это всегда большой плюс.
Я невольно хихикнула. Надеюсь, ты знаешь, дорогая Мейко, насколько в точку попала с этим изречением.
Те из детей, которые уже оставили надежду вскарабкаться на Стормера, утешались мороженым. Оно расходилось на ура, и наши запасы стремительно пустели. Уже ушла немалая часть лимонного и почти половина яблочного. Но особенно здорово разбирали вишневый ледок. Там я совсем здорово попала в баланс кислоты и сладости, а еще вишня, которую послала Райя, оказалась просто исключительно спелой.
— Идеально. — произнесла я, глядя, как Мири отпускает маме и двум ее малышам три порции.
— Не прыгай, не бегай, веди себя смирно. — продолжал вещать “дядя Снежик”, — не то герцогиня не даст мне на пиво…
Кажется, “поэма” угрожала свернуть куда-то совсем не туда.
— Достаточно, дядя Снежик! Почему бы тебе просто не поговорить с ребятами?
— Какое мудрое предложение, госпожа! — взвыл Стормер. — И я непременно так и поступлю. Вот только отдохну две минуточки, а то иначе скоро растаю!!!
— Что? — прищурилась я. — Подойди-ка поближе, я не могу тебя расслышать.
Снеговик бодро заковылял к нашему стенду. Подойдя ко мне, он слегка наклонился, так, что морковка едва не ткнула мне в глаз.
— Я… это… госпожа Сафина… перекурю чутка, ладно? Тут просто душегубка такая внутри, что даже черти сварятся. Ща, продохну по-быстрому и снова начну, ладно.
Простоя мне, конечно, не хотелось бы. Но и создавать для работников тяжелые условия тоже нельзя, это не самые хорошие бизнес-практики.
— Хорошо. — сказала я. — У тебя есть десять минут. Отойди за дом, где переодевался.
Стормер кивнул и бодро побежал прочь. Я же сменила уставшую Мири за прилавком и начала отпускать ледок. Покупателей набежало много, видать, новости о нашем вагончике разнеслись по округе, и вся местная ребятня стала тонким ручейком стекаться сюда. Я как раз вручила маленькой, почти прозрачной девчушке большой шматок лимонного ледка, когда меня потормошила за плечо мягкая лапа. Я повернулась и увидела Стормера.
— Ты уже все?
— Нет, госпожа. — просипел он отчего-то сдавленным голосом.
Я нахмурилась.
— А чего ж мешкаешь? Время-то идет, дорогой мой.
— У нас проблема. — лапа указала на улыбчивое лицо снеговика. — Он не снимается.
Глава 38
Стормер ухватился за круглую башку своего костюма и с силой потянул ее вверх. Никакой реакции, здоровенный белый шар с бусинками веселых глаз оставался на прежнем месте. Хорошую шутку он придумал, надо сказать. Детям вполне должно понравиться, они еще в том возрасте, когда чужие страдания веселят. В конце концов, разве не на этом построены старые мультики вроде «Тома и Джерри»?
— Отличная идея для сценки. — похвалила я. — Признаться, поначалу я сомневалась в тебе, дорогой мой друг. Но теперь вижу, что это было напрасно. Вдруг до этого времени в тебе пропадал настоящий артист?
— Госпожа Сафина, я сам щас пропадаю. — горестно заметил этот гений. — Я правда не могу его снять. Что-то случилось!
— Совсем не можешь? — задал прекрасный вопрос Трогг.
— Нет, на четверть! — огрызнулся приятель.
— Растяпа! — воскликнула я. — Там же специальная застежка предусмотрена. Специально для того, чтоб эта бутафорская голова не слетала при движениях.
— Я в курсе, госпожа. — мрачно донеслось из снеговика. — С ней и есть проблема. Я ее не могу расцепить. Крючок заело.
— Просто руки у тебя торчат из того места, которое все добрые люди прикрывают штанами. — хихикнула Мири.
Снеговик упер руки в бока.
— Я, конечно, щас ничего не вижу, потому что пот все глаза разъедает, но клянусь богом, я тебя по голосу вычислю! — пообещал он.
Эта угроза оказалась чрезвычайно действенной, поэтому Мири пискнула и замолкла. Да и сложно было не замолкнуть — улыбка на снеговичьем лице оставалась все такой же радушной и счастливой, но от него исходили флюиды чистейшей ненависти. Воздух вокруг раскалялся от них еще больше.
— Не переживай, сейчас я все сделаю. — заверила я и пристроилась к тылу дяди Снежика. От него и правда шибало теплом, так что бедняге Стормеру было не позавидовать — внутри наверняка градусов шестьдесят, не меньше. Как в натопленной бане. Я подняла руки и принялась шарить по затылку, там, где голова крепится к нижней части костюма. Так, вот и застежка. Теперь осталось ее подцепить… Однако застежка, которая с такой легкостью легла в замочек, на этот раз не поддалась. Наверное, я слишком хорошо ее зафиксировала. Надо немножко подковырнуть…
Щелчок…! Я сначала обрадовалась и потянула за голову, но она осталась там же. А что тогда хрустнуло?
Одного взгляда на руки мне хватило, чтоб это выяснить.
— Блеск, еще и ногтя лишилась. — процедила я сквозь зубы.
Напряженности всей ситуации добавляло и то, что вокруг нас продолжали собираться дети. Кое-кто еще подходил к Мири за мороженым, но большинство интересовалось нашим талисманом.
— Тетенька, а что случилось с дядей Снежиком? — с тревогой спросила маленькая девочка.
— Дядя Снежик приехал к нам из далекой и очень холодной страны. — поведала я рассеянно. А как иначе? Сейчас я находилась посреди сражения с дурацкой застежкой. И, надо сказать, терпела сокрушительное поражение. — Там, где он живет, очень редко бывает солнце и тепло. Поэтому если дядя Снежик очень много времени будет проводить на солнце, то растает. И сейчас, кхм, я помогаю ему охладиться.
Когда глаза девочки наполнились слезами, как два горных озерца, я поняла, какую ошибку совершила. Фатальную.
— А если… если дядя Снежик растает, что будет? — всхлипнула крошка. — Он умрет?
— Что ты! — всплеснула я руками. — Просто ему нужно будет отдохнуть подольше!
Весть по очереди разнеслась почти мгновенно, и многие дети расхныкались. Их родители смотрели на нас с серьезным неодобрением. Кошмар! Не хватало еще настроить всех потенциальных покупателей против себя! Как раз в это время почему-то мерзавец Стормер счел, что самое время подать голос.
— Я умираю… — простонал он. — Мозги плавятся. Дайте мне… в-воды и чего-нибудь еще… запить…
— Я сейчас! — закричала девочка и сорвалась прочь. — Держись, дядя Снежик!
Борьба с застежкой меж тем закончилась тем, что я до крови уколола палец этим дурацким крючком. Тогда на посту меня сменила Мейко и тоже не добилась успеха.
— Эх вы, бабьё! — самодовольно прогудел Трогг. — При всем уважении, ваше пречуднейшество, вы бахвалитесь, чванитесь, а толку-то от этого немного. Тут сила надобна мужицкая, она любую железку на место ставит.
Я очень сомневалась, что у Стормера в голове есть железки. Конечно, мало ли какие следы могли остаться от былых травм молодости, тем более орков знают как воинственный народ… Трогг тем временем оттеснил нас от товарища и вцепился в голову снеговика. Что-то сильно затрещало.
