Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

— Никогда. — я даже не колебался.

— Возможно, именно это и отличает нас больше всего. Готовность жертвовать чем-то ради других.

— Может и так. — хмыкнул я. — Так что ты хотел предложить мне, мятежник?

— Мятежник? — удивленно выпучил глаза он.

— Конечно, кто же ты ещё? — я пожал плечами. — Теперь я владыка Ренегона и всех королевств, а ты бунтовщик против моей законной власти. Разве можно называть тебя иначе?

От такой наглости у церковника, казалось, на миг пропал дар речи. Он открыл рот и закрыл, о чём-то всерьез задумавшись. А потом, словно опомнившись, тряхнул головой и заговорил:

— Я предлагаю тебе две сделки… Первая - ты отказываешься от всех завоеваний, от своей власти, публично признаешься во всех преступлениях, а взамен я организую тебе комфортную камеру до конца твоих бессмертных дней за счёт церкви. Даже будем выпускать иногда прогуляться, за хорошее поведение. Так же обещаю давать шансы искупать свои бесконечные грехи и буду лично молиться отцу за твою черную душу… Что скажешь?

— Неплохая шутка. — оценил я. — Что насчёт второй сделки?

— Вообще-то, я был полностью серьезен. Я ещё не знаю, как люди будут тебя побеждать, однако я всецело убежден, что тебе не понравиться итог. — развел руками волшебник. — Так что, учитывая твоё неизбежное поражение, такие условия выглядят весьма неплохо. А насчёт второй…

Этериас тяжело вздохнул, посмотрев в сторону.

— Знаешь, я должен признать, ты невероятно могущественный мастер боя. Никогда ранее в королевствах не было человека, способного на подобного. Я перепробовал всё что мы могли: бой на истощение, расколотую землю, новомодные ледяные приемы Гастона и чистую, стирающую всё силу, даже воздействие на разум! И ты всё ещё жив, и стоишь передо мной. У меня был хороший учитель: во время своей молодости Лимеус был одним из лучших мастеров в Королевствах. И кажется, из всех его уроков, мне остался только один способ, как противостоять такому противнику. Правда, мастер Лимеус всегда мне говорил, что я не должен применять что-то подобное… Это запрещенный, запретный прием, который мастера Аурелиона должны применять лишь в самом крайнем случае.

— И что же ты предлагаешь? Испугаться твоей запретной магии? — приподнял брови я.

— Нет. Я предлагаю сделку. Ты позволишь мне применить этот прием, не вступая в бой, пока я буду готовиться… И если мне не удастся осуществить задуманное, клянусь, я стану твоим верным слугой и публично признаю твою власть. А если нет… Что же, ты сам всё увидишь.

Несколько долгих мгновений я сверлил иерарха предельно подозрительным взглядом. Тот же невинным, флегматичным взором смотрел на мокрую траву, подставляя руки падающему дождю. Прямо невинный ангел… Это определенно какая-то ловушка, но какая? На какую магию он может рассчитывать, что предлагает такое? Он определенно полностью уверен в себе! Я перебирал в голове все известные мне высшие приемы мастеров Тиала - но так и не смог прийти к выводу, что именно намеревается применить глава церкви. Воздействие на разум, что превратит меня в овоща? Не сработает. Стихийные провалы? В теории, он мог бы попытаться вытолкнуть меня в какое-то другое измерение, но разрыв схлопнется просто от моей ауры - даже не придётся защищаться, а уж если я готов… Да и разрывы то односторонние…

Это всё было очень подозрительно. И я внезапно понял: может, в этом и состоит план? Может, он просто хочет напугать меня? Заставить вечно опасаться удара из-за угла, из тени, пока он будет прятаться в самой глухой дыре королевств?

И всё опасения как отрезало. Я не боялся этого человека - даже раненый, даже ослабевший, я всё ещё был сильнее.

— Я согласен. Можешь попытаться реализовать свой план. Так или иначе, я бессмертен - и не тебе бросать мне вызов, чародей.

Волшебник слегка удивился согласию - но отказываться не стал. Медленно, шаг за шагом взбивая грязь и мокрую траву, он приблизился ко мне, словно зверь, которого может спугнуть любое мое движение. Напряженный до предела, готовый в любой момент уйти от атаки - он встал метрах в десяти от меня, а затем резко расширил глаза.

— Ты ранен. Тяжело, почти критично. — удивленно выдохнул Этериас. — Ты вообще не должен быть способен на искусство в таком состоянии! Я всё таки всерьез достал тебя… Поэтому ты не атакуешь! И поэтому отпустил Дейлина! — воскликнул волшебник.

Я слегка наклонил голову, испытывая легкую досаду.

— Всё так, ты неплохо достал меня. Потребуется немного времени, чтобы восстановиться. Однако… Ты так уверен в своих последующих утверждениях. Готов поставить на это свою жизнь.

Волшебник помрачнел, вспоминая снесенный квартал.

— Нет. Не уверен. Но ты ослабел, это так. А значит, у меня хорошие шансы отбить твой удар даже на ближней дистанции: вот почему твоя последняя молния была такой слабой…

Я не стал ни опровергать, ни подтверждать это заявление: лишь снисходительно улыбнулся, покачав головой.

— Действуй, волшебник. И готовься приносить присягу…

Он бросил на меня странный взгляд: словно переоценивая опасность, которую выстроил в своей голове. А затем слегка засветился всем телом, словно готовя какую-то магию…

В следующий миг тело моего врага предельно резко, с немыслимой скоростью крутанулось на месте, и, сорвавшись, невероятно быстрым рывком, разрывающим воздух, помчалось вдаль, сквозь лес.

Я был готов ко всему: порталам, магии разума, невероятной стихийной атаки или даже тому, что он принесет себя в жертву, обратив всего себя в одну сокрушительную атаку чистой силой…

Но этот ублюдок просто сбежал! Секретные прием, который ему запрещал применять учитель - это просто бегство! На несколько долгих секунд я просто впал в ступор, опешив от такой наглости - а на смену этому пришла жгучая, неистовая ярость.

Он просто обманул меня! МЕНЯ!

Первым моим порывом было запустить по стремительно удаляющейся из вида фигуре волшебника свои молнии смерти, и лишь бессмысленность этого поступка остановила меня. Самому себе можно признаться: в этот раз он меня переиграл, и даже память о стоящем на коленях враге уже не так сильно грела душу. Что ещё хуже - мой собственный несокрушимый образ рассыпался, по-крайней мере, в его глазах: однако я был уверен, эта сволочь непременно растрезвонит это на всё королевства, представив это в выгодном для себя свете. И на фоне этого будет набирать новых сторонников из числа недовольных.

Ничего критичного, конечно… Но сделать что-то следовало. Вот только что?

Я стоял под дождём и думал, но решение не приходило. Как поймать живучего противника, чья школа магии определенно лучше в искусстве бегства, чем твоя - в способах поймать и обездвижить его? Я всерьез задумался о том, могу ли я создать неснимаемое проклятье. Что-то слабое, но проникающее под любую защиту. Что-то, способное не перестать быть даже в ауре запредельно могущественного волшебника. Я бы легко убил обычного человека, даже столь живучего как короля - но магия могучей души словно выжигала любую чужеродную энергетику, делая прямое убийство волшебников куда более простой задачей, чем создание проклятья, которое они не способны снять.

Возможно… Возможно, я найду решение. Задача колоссальной сложности, конечно, но в теории - пусть и потребуется множество экспериментов - это возможно.

Однако это было дело будущего. А действовать стоило здесь и сейчас. Я стянул перчатки и посмотрел на капли воды, падающее на руки. Глубоко в душе билась уязвленная гордость… Неужели я не могу сделать ничего здесь и сейчас? Я отказывался принимать это. Но стоит ли того риски?

Я вскинул голову ввысь, подставляя лицо каплям слабеющего дождя. На самом деле, этого вопроса даже не стояло: просто я действительно устал.

Усталый, израненный глубоко в душе, с полуразрушенной аурой - нет и вряд ли будет худшее время для применения подобной магии. Но я должен был: обязан был самому себе показать этому чванливому ублюдку, что он не сможет просто списать меня со счётов. Мастера смерти часто были слабее других школ в искусстве прямого боя: и пусть я извернулся как мог, компенсируя это, стал лучшим из боевых магов, похоже, всё же настало время показать ему, на что я способен, если он даст мне время на подготовку.