Ромашка для Сурового Орка (СИ) - Сафина Анна

Глупо предполагать, что он спрашивает мой пол. Явно же интересуется, девственница я или нет. Краснею и отвожу взгляд, но в итоге киваю, не сумев отстраниться.

— Хотела так себе защитника найти⁈

Орк говорит грубовато и недовольно, лапы его сжимаются вокруг меня сильнее, и я отчетливо чувствую его гнев. Я в шоке поднимаю на него взгляд, и он неправильно интерпретирует выражение моего лица.

— Забудь о других самцах, лашими! И немедленно выбрось дурман, он вне закона даже среди орков, — цедит он сквозь зубы, и между нами усиливается напряжение. Едва молнии не сверкают от его гнева.

— Я теперь твой защитник. И другого рядом с тобой не потерплю, — цепко сжав мой подбородок пальцами, говорит он чуть мягче, но в этот раз в его голосе звучит рык ревнивого собственника.

Он касается моих губ своим горячим дыханием, и я едва сдерживаю вздох. Внутри всё дрожит от его близости, и это неожиданно меня злит.

— Ты теперь моя, девочка, — добавляет он тверже, явно ощутив мой настрой.

Я же упрямо поджимаю губы, но молчу. Первая волна страха проходит, и на место растрепанным чувствам приходят здравые мысли.

Я осознаю себя лежащей на голом орке, который едва справляется с возбуждением, а затем заполошно проверяю свои волосы.

Они по-прежнему прикрывают уши, и я едва сдерживаюсь, чтобы облегченно не рассмеяться.

В это время орк борется с дурманом, тянет меня ближе к себе и зарывается носом в мои волосы, наполняя легкие моим запахом, который вдыхает так жадно и шумно, словно это его личный афродизиак и вместе с тем успокаивающее средство.

Не знаю, как долго мы лежим в этой позе, но когда у меня уже начинают затекать конечности, орк наконец позволяет мне принять вертикальное положение.

Всё еще тяжело дышит и пыхтит, а одевается четко и быстро, будто привык уделять сборам короткое время.

— Иргкхан, сын Гракхурра, — зубодробительно представляется орк и бьет себя кулаком по груди со стороны сердца.

— Цветана Ро́маш, — называю я свое имя, когда он вопросительно смотрит на меня в ответ.

Ир, как я сразу окрещиваю его про себя, не в силах повторить его имя. Оно не такое сложное, как я себе напредставляла, но для орков имя имеет сакральное значение. Говорят, если запнуться или произнести его неправильно, можно заиметь в лице оскорбленного орка врага.

— Собери свои вещи, лашими, и жди меня у стойла туров.

Туры — ящероподобные звери, на которых передвигаются орки. Обычные лошади не принимают их и не способны выдержать такой вес, а туры — единственные ездовые животные, которые сосуществуют с орками.

В Империи они большая редкость, и мои глаза явно сияют от желания посмотреть на них поближе, что орк с довольством замечает, горделиво выпятив грудь.

— Поспеши, я пока договорюсь с твоим хозяином о выкупе.

Я уже было порываюсь сказать, что мы не орки, и я не принадлежу хозяину таверны, как осекаюсь, едва не засияв.

Это ведь мой шанс сбежать. Пока он отвлечется на тролля, я выйду через черный выход и побегу домой.

Здесь меня ничего не держит, так что я возьму самое необходимое и уеду подальше от границы. Орк не оборотень, быстро меня забудет и уедет в свои степи, а я избегу неприглядной участи.

Кивнув, я дожидаюсь, когда орк спустится вниз, а затем быстрым шагом иду к черной лестнице. С сожалением вспоминаю свой плащ, оставленный в раздевалке на первом этаже, но машу на него рукой. Жизнь дороже.

Уж не знаю, почему этот орк решил теперь, что я его женщина. Может, дурман так подействовал. Но я отчетливо осознаю, что, когда он увидит мои заостренные уши, вся его доброта ко мне мигом испарится.

Глава 5

Комната, которую я снимаю в доме у старушки Берты, крохотная, но светлая. Так что, собрав вещи, я напоследок с тоской оглядываю свое жилище последних месяцев.

Оставляю записку для Фиоры, которая снимает соседнюю спальню, что больше не вернусь. Прошу подругу забрать мой расчет из таверны и оставить его себе.

Берта в это время наверняка на рынке, так что, закрыв за собой входную дверь, ключ я оставляю под ковриком и бегу к южным воротам города, откуда отправляются все дилижансы.

Мне везет, и я покупаю билет на дальний маршрут, который как раз готовится к отправлению. Все места уже заняты, и мне достается самое дальнее сиденье в конце, где нет окон, между двумя тучными неопределенного возраста женщинами.

Внутри дилижанса душно, даже периодически кружится голова от спертого воздуха и запаха чужой еды. Некоторые сразу после отправления принялись доставать припасы.

Меня же никак не отпускает какое-то странное предчувствие и при этом тоска, которой я не могу дать объяснения.

Первое время я смотрю на заднее стекло и с тревогой наблюдаю, как мы отъезжаем от города подальше. Он уже превратился в маленькую точку, когда я наконец расслабленно растекаюсь на сиденье и прикрываю глаза.

От стресса клонит в сон, и я позволяю себе немного прикорнуть, но спустя, казалось, миг выныриваю обратно.

Вокруг гвалт и шум, тревожные стенания женщин и скулеж мужчин.

Сонно проморгавшись, не сразу слышу сквозь крики, что их всех так напугало.

— Орки! — рычат мужчины.

— Нас всех убьют! Возьмут в плен и надругаются! — визжат женщины.

Я же с колотящимся сердцем из всей этой какофонии звуков пытаюсь вычленить хоть что-то путное. Но все мысли вылетают из головы, когда я снова оборачиваюсь и вижу, что так всех напугало.

За нами и правда на своих турах несутся огромные, воинственно настроенные орки. И самое страшное, что не издают никакой боевой клич, а приближаются, стремительно сокращая между нами расстояние, в полном молчании.

И чем ближе они становятся, тем сильнее разбегаются глаза. Ведь сначала показалось, что это всего лишь маленький отряд за нами гонится, а когда они из неясных силуэтов превращаются в полноценные фигуры, видно, что это огромное племя.

Женщины возле меня беснуются и едва не вырывают волосы, а мужчины достают оружие, что есть в наличии, но мрачно при этом переглядываются. Понимают прекрасно, что они даже с тремя орками не в силах справиться, что уж говорить о таком войске.

— Император заключил с орочьими племенами мирный договор, они не посмеют на нас напасть, мы не на их территории, — говорит один из эльфов, сидящий спереди.

Голос у него высокий, но дрожит, выдавая и его собственный страх.

Дилижанс в это время пытается набрать скорость, но уже движется на пределе мощностей, так что вскоре нас окружают орки на турах.

Держатся при этом на приличном расстоянии, даруя мне надежду, что они просто возвращаются назад, в свою степь, но когда прямо перед дилижансом наперерез бросается один из туров, становится ясно, что от нас требуют остановиться.

— Не открывайте им двери! Дождемся подмоги! — верещит кто-то, но из-за толкучки и паники мне не видно, кто.

Оркам надоедает ждать, и вскоре дверь выбивают, отбрасывая ее в сторону, как будто та ничего не весит.

Внутри дилижанса наступает гробовая тишина. Слышно только, как тяжело дышит толстячок слева, обмакивая лоб платком.

Эльф кидается на амбразуру, проявляя чудеса храбрости, и о чем-то говорит с орками.

— Иргкхан, сын Гракхурра, — тщательно выговаривает чужое имя эльф и косится одним глазом на орков, — требует свою жену. Тогда нас не тронут.

Я сглатываю, чувствуя, как тревожно и быстро бьется мое сердце. Ребра ноют, в животе что-то ухает, а тело покрывается испариной. Мысли мечутся из крайности в крайность, я пытаюсь слиться с людьми, но они довольно быстро вычисляют, кто есть кто.

Меня безжалостно выталкивают, подгоняя едва ли не пинками, и вскоре я буквально лечу со ступеней дилижанса, уже готовая пропахать носом землю, как вдруг оказываюсь на чужом плече. В знакомой позиции попой кверху.

— Набегалась, женщина? — рычит сверху орк и похлопывает меня по ягодице.

Вскидывает меня затем вверх, усаживая на седло тура, и взбирается на него сам. Не проходит и десяти секунд, как дилижанс остается позади, а я хватаю ртом воздух, пытаясь просипеть, что там остались мои вещи.