Любимый раб ведьмы (СИ) - Вин Милена

— Я помогу вам его удовлетворить, разумеется.

Тотчас вскинув глаза, я хотела возмутиться, но не успела даже рта раскрыть: меня подхватили под ягодицы и резко усадили на стол. Сердце чуть ребра не сломало, забившись в клетке как обезумевшая хищная птица.

— Постой-постой! — воскликнула, надавив ему на ключицы. — Не спеши-ка, приятель!

— Это меньшее, что я могу для вас сделать, — продолжил свою песню наглый баран. — Вы мне жизнь спасли и уберегли от участи похуже смерти. Позвольте. Вы об этом не пожалеете.

Куда уж там жалеть! С таким-то мужчиной. Шибко настойчивым…

— Близость и вам, и мне необходима. Вы голод утолите, я сил наберусь. Энергии в вас много, так и тянет…

Глава 9

Я затаила дыхание, глупо хлопая ресницами и никак не противясь происходящему безумству.

Воспользовавшись моим замешательством, Даррен наклонился, еле уловимо коснулся уголка рта. Тело вздрогнуло, тут же оказываясь в плену чужих рук. Обнял и, вновь не наткнувшись на сопротивление, смелее прижался к губам.

В меня словно ударила молния — знаю каково это, бывало уже…

Неведомая сила пронзила все конечности, принуждая вытянуться, вызывая в груди чудовищный неконтролируемый жар. Мысли засуетились, смущение овладело сознанием пуще прежнего, но это никак не помешало мне податься навстречу мужчине, обвить его крепкую шею руками и прикрыть в наслаждении веки.

Разум сдался. Чересчур быстро. Почти отключился, уступая первенство ломающему ребра сердцу.

Дар будто понял, что я проиграла в битве с самой собой или с той силой, что была мне неподвластна, и моментально обратил невинное касание в глубокий, страстный поцелуй.

Голова кружилась от осознания, что я позволяю малознакомому человеку касаться меня, целовать и усиливать желания, каким я не придавала значения до этой самой секунды.

А ведь он прав…

Я томилась от недостатка мужского внимания, но, несмотря на неутихающий голод, не смела кого-нибудь к себе подпустить. Опыт у меня был хоть и скудный, но весьма горький и довольно неудачный, чтобы перестать искать близости и никому не доверять. Чуть больше года назад случился мой ужасный первый раз, и с тех пор…

С тех пор я пытаюсь прогнать мысль попробовать еще раз, занимаясь привычными делами, с головой ныряя в обязанности и стараясь лишний раз не тревожить родной лес своим отвратительным настроением. Улыбаюсь и скрываюсь от плохих моментов как могу.

Но сейчас… Этот поцелуй, сладкий и пылкий, это тело — большое, сильное и безупречное — всколыхнули зарытые во тьме воспоминания, и я впервые с того времени подпустила их слишком близко к сердцу.

Они обожгли глаза слезами, а те мгновенно сбежали по щекам.

— Госпожа.

Даррен немного отстранился, лишая тепла, от которого я не думала отказываться, невзирая на неприятное прошлое. Хотелось просто забыть обо всем, что тогда произошло, забыть о совести, гордости, смущении. Расстаться с мыслями о том,

что я поступаю неправильно, и довериться чужим, но поразительно нежным рукам.

Он встретился со мной глазами, а я сразу же опустила взгляд в отчаянной попытке спрятать слезы, эту отвратительную слабость, которую уже давно никому не показывала. Не считая, может, моей кобылки Мони…

— Он обязательно поплатится за все, что с вами сотворил, — неожиданно проговорил Даррен изумительно твердым, серьезным тоном. — Зло наказуемо, госпожа. Этот человек не станет исключением.

Под давлением удивления я даже не удержалась и снова посмотрела ему в глаза.

— Как ты узнал?

Из моего горла вырывались какие-то жалкие звуки, но мужчину, судя по всему, это не смущало. Он прекрасно меня слышал.

Прекрасно понимал. Прекрасно чувствовал, побери его лесной дух.

— Ваши страхи о многом мне говорят. Не знаю, как правильно объяснить… — Он задумчиво нахмурился, пробуждая игривое желание ткнуть пальцем в складку, образовавшуюся между его бровями. — Они приоткрывают дверь в воспоминания. В те, что оставили страшные раны на вашем сердце.

— Ты увидел мое прошлое? — выдохнула пораженно, впиваясь пальцами в широкие плечи. Дар кивнул, неосознанно подтверждая мою догадку о том, кем он является на самом деле.

— Мне стала видна суть, — сказал, сократив разделяющее нас расстояние. Я чуть было не дернулась назад, но он точно предвидел подобное, вдавил ладони в спину, не позволяя отшатнуться. — Я не буду грубым и жестоким, Элис. Даю слово.

Меня всю передернуло, стоило услышать собственное имя, произнесенное глубоким теплым голосом.

Он явно знал, что следует говорить и делать. Подступал ко мне осторожно, медленно, как притаившийся в зарослях хищник подступает к ни о чем не подозревающей жертве.

Жутковатое сравнение, однако я не ощущала себя жертвой. Слабой — да. Но не робкой ланью, загнанной в ловушку.

— Забудьте о нем. Вы же этого хотите, не так ли? Просто забыть. Скажите, что я не прав, и я тотчас остановлюсь. Уже практически не контролируя себя, я отрицательно качнула головой.

Не понимала, что происходит, как он это делает, как вызывает доверие, какого быть не должно. По крайней мере, в это мгновение, когда мы едва знаем друг друга…

Но я была не силах противиться его очарованию, той незримой силе, что опутывала сердце теплом, возбуждала и неодолимо тянула к нему.

Просто забыть.

Один раз. Это совсем не страшно…

К тому же после всего я сделаю так, чтобы Он раз и навсегда забыл этот день и меня.

— Ты прав, — шепнула глухо, прежде чем обхватить его лицо ладонями и впиться в губы жарким, требовательным поцелуем.

Глава 10

Мужчина перенял инициативу довольно быстро. Точно не хотел уступать в этой страстной битве, отдавать первенство, или же желал всеми силами доказать свою преданность, отблагодарить за спасение вот таким своеобразным, жутко приятным способом.

Коснулся пальцами лица, ворвался меж приоткрытых губ языком, поражая сочетаемостью несочетаемого. Нежность, с которой он касался меня, удивительным образом переплеталась с властностью, выливаемой в поцелуй.

От такого впору сойти с ума, ведь сейчас я ощущала себя стоящей на тонкой грани: с одной стороны трепетное отношение, с другой — наглые, смелые, грубые прикосновения. И пусть Дар ими не злоупотреблял, меня все равно швыряло из крайности в крайность, так лихорадочно, что я не могла понять, каким он мне нравится больше: тихим и заботливым или повелительным и настойчивым. Второй вариант не пугал, но сильно удивлял. Я не ожидала нечто подобного от того, кто совсем недавно звался рабом…

Пронизанные тревогой мысли выбило из головы одним уверенным действием. Мужская ладонь неожиданно легла на грудь, сжала, и я не только перестала понимать, что происходит, но и почувствовала, как от меня ускользает способность дышать.

Будто поняв это, подарив возможность отдышаться, Дар переключился на шею. Только это не помогло. Я едва не задохнулась, стоило его губам прижаться к коже за ушком. Вздрогнула, впилась ноготками в плечи, уповая, что ему не больно, ибо иначе сдерживать эмоции не получалось.

Касание горячего языка взбудоражило кровь, натянуло каждый нерв в теле. Я инстинктивно наклонила голову, предоставляя Ему больше места для чувственной ласки. Медленно, но упрямо он проложил дорожку из поцелуев от уха к ключице, слегка укусил, а после замер, тяжело выдыхая прямо в косточку.

Я боялась пошевелиться, почти не дышала, чувствуя кожей острые клыки, наличие которых вызывало уйму вопросов. И моя разумная часть придала бы им значение, если бы тело не дрожало в сладком предвкушении.

— Дар… — из горла вырвался шепот.

То ли я просила его продолжить, то ли спрашивала причину медлительности — сама не поняла, зачем позвала. Мысли нещадно путались, сердце яростно толкалось о ребра, и все стало в разы хуже, когда мужчина с жадностью вобрал воздух и сразу же выдохнул, обжигая дыханием кожу.

— Простите, госпожа, — слова вышли глухими, еле слышными. Они странно перемежались с его тихим нетерпеливым рычанием. — Просто вы очень… очень вкусно пахнете. Сложно устоять.