Огненная невеста, или Отбор без правил (СИ) - Фирст Наталья

– Подожди, не три, – прекратил эти судорожные метания кот. – Здесь недалеко в лесу ручей. Доберемся, а там умоешься.

Пока выбирались наверх, успело стемнеть. Эрна, громко сопя, преодолела кромку склона и уткнулась головой в некий объект весьма внушительных размеров. Объект придушенно пискнул и замер. Эрна, холодея от ужаса, подняла глаза.

– Демоны, демон! – завизжала почтенная матрона, отмерла, с размаха швырнула в Эрну нечто мягкое, но увесистое и рванула в сторону города со скоростью, с которой почтенным матронам передвигаться в принципе не положено.

Мощь ее визга далеко превзошла громкость щеколды на двери старого сарая. Крик проникал в самое сердце и пронимал до печенок.

Эрна на мгновение оглохла, а после с перепуга ломанулась в лес, через овраг, через кусты, напрямик. Она неслась со скоростью бешеной лошади, высоко вскидывая ноги и всхрапывая на вдохе. Нет, конечно, бег благородных девиц принято сравнивать с бегом грациозных ланей, но грация, лани, ночь и лес малосовместимы. А Эрна перла вперед, ломая все, что можно сломать, топча все, что можно растоптать, и огибая все то, что ни сломать, ни растоптать не получилось. Как долго это продолжалась, сказать затруднительно.

В себя она пришла, сидя на поваленной ели, застрявшей в ветвях соседнего дуба и от того не до конца упавшей. На самой высокой ее части. Внизу сидел Кисун и как заводной противным голосом повторял:

– Эрна, все хорошо, успокойся, Эрна, пора слезать…

– Ч-ч-что это было?

– Ой, да ничего, – хохотнул кот, – ты просто напугала даму.

– Я? Напугала? А демон где?

– Гм, ну как тебе сказать, может, спустишься и все увидишь сама?

– А это не страшно?

– Сущие пустяки, тебе понравится.

Кот откровенно развлекаться. Внезапно Эрна сообразила, что прижимает к груди что-то мягкое. Она взвизгнула и разжала руки. Нечто полетело вниз и с треском упало в кусты.

– Всегда знал, что этим ба… кхм, дамам нельзя давать хорошие вещи. Сперва одна швыряется, потом вторая швыряется.

Кот полез кусты доставать это нечто.

– Слезай, чего расселась.

– Ага, – отмерла Эрна и полезла по елке на землю пятой точкой вперед, благо долго лезть не пришлось.

Нечто оказалось сумкой внушительных размеров, совершенно под стать своей хозяйке. Эрна, ни капли не сомневаясь, вытряхнула ее содержимое на землю и начала сортировать по кучкам. Сама она еще не осознавала перемен, но этот день основательно изменил девушку. Вчера благородной девице стало бы дурно от мысли, что надо копаться в чужих вещах, а сегодня…

Кот даже наклонил голову на бок, оценивая хозяйку. Она внезапно повзрослела. Наивность и детская восторженность практически без следа растворились в последних событиях. Зато проявился здоровый прагматизм. Эрна не смущаясь переложила в свою сумку расческу, ножницы, заколку для волос, кошелек с деньгами и теплую шаль. Остальное сгребла обратно.

– Тебя ничего не смущает? – вкрадчиво поинтересовался кот.

Эрна задумалась.

– Нет, а что?

– На улице ночь.

– И-и?

– Ночь, говорю, на улице. Темно уже, дурында.

– Кисун, а почему же я все вижу? Я понимаю, что сейчас не день, но темноты даже и не заметила.

– Во-о-от, тут мы переходим ко второй проблеме.

Кот многозначительно хмыкнул и куда-то пошел.

– Иди следом, не отставай.

– А куда? – Эрна поспешила за другом.

– К ручью, тебе умыться надо.

Ручей нашелся совсем рядом. Поваленное дерево образовало запруду, и вода разлилась в крохотное озерцо. Эрна склонилась над зеркальной гладью и от испуга чуть не плюхнулась в лужу целиком – из воды на нее горящими глазами таращился демон. Странный такой, лохматый и на кого-то смутно похожий.

– Что это? – взвизгнула она.

Кот довольно зафыркал и менторским тоном доложил:

– А теперь мы поговорим о демонах. Никого не напоминает?

– Это… это я?

– Ты, краса моя ненаглядная, ты, можешь не сомневаться.

– А почему глаза…

– Почему горят-то? Огонь в тебе пробуждается. Попробуй прищелкнуть пальцами. Только осторожно над водой, а то пол-леса спалишь.

Эрна максимально далеко отодвинула руку и прищелкнула. С пальцев сорвался язычок пламени, на мгновение завис в воздухе, упал на поверхность воды и с шипением погас.

Утро началось странно.

Вылезая из укрытия, устроенного под ветвями большого куста лещины с помощью плаща-непромокайки, Эрна заметила, что вся листва и трава вокруг пожухла, пожелтела, а кое-где полностью засохла и даже обуглилась. Казалось, что место ночевки сильно обдало жаром. В паре мест трава уже дымилась, того и гляди займется пожар.

– Этого еще не хватало! – всполошилась девушка и рванула к ручью, правда, в чем носить воду, не подумала.

Зато на склоне овражка в мокрой от росы траве наступила на брошенную кем-то старую лопату. Эрна поскользнулась, плюхнулась пятой точкой на ржавое полотно и, ухватившись мертвой хваткой за обломанный черенок, съехала на этой лопате, как на санках в запруду. Плюх получился знатный. Фонтан из брызг накрыл Эрну с головой. У самого берега черенок уткнулся в торчащий из-под воды камень, и бедолага кувыркнулась вперед и рыбкой ушла под воду.

На берег выбралась вконец деморализованной, отфыркиваясь и выплевывая изо рта головастиков и ряску. Воду таскала в злополучной лопате. Убегавшись вусмерть, с грехом пополам загасила начавшийся пожар и присела отдохнуть.

И ровнехонько в это время из леса появился донельзя довольный кот. Из пасти у него свисал серый хвостик полевки. Выплюнув мышь, он хитро прищурил глаза и сладким до приторности голосом произнес:

– Уже умылась? Умница, Эрна. Хорошая девочка.

Эрна от возмущения задохнулась, и хотела было высказать этой наглой морде все, что о нем думает, только кот ее опередил.

– Я тебе тут гостинчик принес. На, перекуси!

Он гордо лапой пододвинул ей мышь.

– Ну как?

Эрна не нашлась, что сказать. Она сидела, хлопала глазами и пыталась достойно ответить мохнатому паразиту, но не могла найти подходящих слов.

Довольный произведенным эффектом, кот распушился, уселся и стал делать то, что делают все коты, когда им делать нечего. Выглядел он при этом так умильно, что Эрна не сдержалась и рассмеялась.

– Спасибо, Кисун, – сказала она, отхохотавшись, – подарочек замечательный. Только можно, я его есть не буду. Тебе оставлю.

– А мне-то зачем? – изумился кот. – Я такую дрянь не ем. Я себе утром птичку поймал. Кстати, и тебе от нее есть подарочек. Пойдем, покажу.

Пока шли, Эрна решила спросить:

– Кисун, а почему вокруг все так подгорело?

– Это из тебя огонь рвется, – ответил тот со вздохом. – Ты его пока слабо контролируешь, вот он и прорывается во сне.

– И так теперь всегда будет?

– Я не знаю, солнышко. И не могу сказать, что будет дальше. Время покажет.

Какое-то время они шли в тишине. Потом Эрна не сдержалась.

– А если меня поймают жрецы?

– Тебя вернут огню, так они говорят. – Впрочем, уверенности в голосе кота не было.

– Вернут огню, – повторила девушка, – значит, меня сожгут?

– Я не знаю. Никто не видел, как невест жгут, топят или еще чего. Как могут вернуть невесту воздуху? Не знаю.

– Но и живой из храма ни одна не вышла. Да?

Кисун промолчал, только прибавил шаг. А Эрна не стала настаивать. И так все было ясно.

Подарочек от птички нашелся на поляне, усыпанной перьями дарительницы. На ветвях ели было пристроено довольно большое гнездо.

– Доставай, – показал кот. – Там яйца, свежие, без птенцов.

– А что я с ними буду делать?

– Пожаришь!

– Как? – изумилась Эрна. – Как пожарю?

– На лопате! – Кот зафырчал от смеха. – Ты нашла чудесную лопату, а ею можно не только копать.

Это был самый необычный завтрак Эрны за все ее восемнадцать лет жизни. Костер она развела легко, без спичек, пальцами. Сложнее было вместе с хворостом не спалить половину леса. Но Эрна справилась. Жаренные на лопате яйца и половинка домашней булочки были положены на большой лопух, как на экзотическое блюдо. В той же лопате вскипятили воду из ручья, в чашке заварили душистые травки, добытые Кисуном. Жизнь потихоньку налаживалась.