Темный феникс. Возрожденный (СИ) - Бойков Федор

Константин и тут умудрился отличиться — он был практически лишён родового дара. Ему не подчинялись тени и тьма, даже родовой перстень не ожил на пальце. И теперь мне предстоит разбираться с тем, что оставили старшие Шаховские после себя.

Я накинул халат и спустился в холл, направляясь в опустевшую столовую. Ни одна половица не скрипнула от моих шагов, хотя я двигался в темноте, не зажигая свет. Мне он не был нужен — я видел каждую тень, каждую щёлочку между деревянными панелями на стенах.

— Костик, ты? — донёсся до меня скрипучий голос со стороны кухни. — Чай будешь?

Шагнув в кухню, я увидел сгорбленную старушку, которая в кромешной темноте расставляла чашки и сладости. Воспоминание вспыхнуло само собой. Бабушка Юля или, как называл её про себя Костя, — старая перечница — была матерью отца и следила за хозяйством в особняке.

— Ба, — я сбился на полуслове. Константин никогда не называл её так. — Юлия Сергеевна, я буду рад попить чай в вашей компании.

— Даже так? — хмыкнула старушка и беззаботно улыбнулась. — Тогда бери чашку. Как прошёл ритуал?

— Не знаю, — я передёрнул плечами. — Я мало что помню. Только тьму и её дыхание.

— А тело в порядке? — прищурилась бабушка. — Слабости нет?

— Есть, — коротко ответил я и сделал глоток чая. Горячая жидкость обожгла горло, и я с непривычки выпучил глаза. Я сумел обжечься⁈

— Вижу, что дар родовой ты принял, — кивнула Юлия Сергеевна. — Как в полную силу войдёшь, так и заявишь права. Пока — рано.

— И долго нам позволят тянуть? — спросил я, выгнув бровь.

— Две недели со дня смерти главы прошли, — негромко сказала женщина, оценивающе глянув на меня. Я решил не копировать манеру поведения Константина — мне совершенно не хотелось изображать высокомерного индюка. — Завтра прибудут сотрудники имперской канцелярии, чтобы зафиксировать принятие родового дара. После — не больше месяца будет действовать пакт о неприкосновенности. Но по факту… недели две нам дадут, не больше.

— Почему? — снова спросил я, отставив чашку в сторону.

— Потому что никому не хочется, чтобы контроль над одними из двадцати четырёх врат за стену оказался в руках детей, — Юлия Сергеевна скривила губы и покачала головой. — Аренду за проход могут и гвардейцы собрать, а вот в случае прорыва… нас просто сметут, Костик.

— Понятно, — я задумчиво покрутил в руках печенье. — Благодарю за чай и беседу. Доброй ночи.

Печенье рассыпалось в моих пальцах. Две недели. За это время в моём мире можно было бы собрать армию. Здесь же… я посмотрел на крошки на ладони. Даже если я использую все свои знания и опыт, моё тело ещё не скоро будет готово к битвам.

— Иди… Костик, — кивнула она, но на имени запнулась. — Поспать бы тебе после ритуала. И после… возвращения.

Я поднялся, кивнув, и вдруг поймал себя на мысли, что эта женщина — единственный взрослый, кто заботился о детях после гибели их родителей. Этот Костик и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь или как-то облегчить тяжесть потери. Мои губы сами собой скривились от отвращения.

Четыре века я командовал воинами, подбирая по пути сирот и изгнанников с тёмным даром… а теперь у меня есть кровные родственники, оказавшиеся в том же положении. И будь я проклят всеми демонами бездны, если позволю кому-то забрать их у меня. Я не спас своих братьев — птенцов, которых я вырастил и воспитал, и ни за что не позволю этому повториться.

Я не стал ничего отвечать Юлии Сергеевне и вышел из кухни. Внезапно мне захотелось выйти на улицу и посмотреть на мир вокруг, несмотря на то что за окнами уже сгустилась ночь. Я помедлил у входной двери, затем отворил её.

Прохлада окутала меня сырым одеялом, на плечи будто тяжесть навалилась. Что имела в виду старушка, говоря о возвращении и слабости после ритуала? Я почти не помнил подготовку, лишь то, как Юлия Сергеевна разъясняла Косте, что ему предстояло делать.

Под ногами хрустнул гравий подъездной дорожки, когда я сделал несколько шагов по двору. В воздухе стоял терпкий запах дыма и горьковатый аромат вековых тисов, росших вдоль глухой каменной ограды. Я развернулся и посмотрел на особняк.

Массивные дубовые двери с железными накладками могли выдержать удары тарана, а узкие бойницы вместо окон на нижнем этаже указывали на возможность держать оборону при осаде. Шаховские явно готовились отражать атаки, когда строили этот дом.

Из тени между оружейной и гаражом для техники беззвучно вышел гвардеец в камуфляже и с автоматом за спиной. Вместо привычных мне мечей на поясе местные воины повсюду носили с собой огнестрельное оружие. Причём, как я узнал из воспоминаний Константина, местные артефакторы научились изготавливать магические заряды для такого оружия.

— Все в порядке, ваше сиятельство? — спросил у меня Егор Васильевич Киреев — командир родовой гвардии. Была у него такая привычка — лично обходить территорию поместья перед сном.

— Все хорошо, Егор Васильевич, — спокойно ответил я. — Просто не спится.

— Простите моё любопытство, — гвардеец помедлил, явно собираясь с мыслями. — Ритуал пробуждения силы… он…

— Сработал, — кивнул я и увидел в глазах Киреева облегчение, которое тот даже не пытался скрывать. — Никто не прогонит нас с наших земель, теперь всё будет хорошо.

— Но дар нужно развивать, — командир гвардии нахмурился. — Волны монстров могут прорваться в любую минуту, и без главы рода долго нам их не сдержать.

— Разве стены не удерживают их в аномальном очаге? — спросил я, выуживая из памяти Константина хоть какую-то информацию о монстрах. Бесполезно — парня интересовали лишь гуманитарные науки, философия и артефакторика.

— Не всех, ваше сиятельство, — охотно ответил Егор Васильевич. — Монстры первого и частично второго классов не пройдут. Но третий прорывается регулярно. Там бывают такие твари, что никакие стены не остановят.

— В чём разница? — я прислонился к каменной колонне, удерживающей крышу над крыльцом и террасой.

— Первые классы похожи на мутировавших зверей, правда только внешне, вторые — уже посильнее будут, — Егор Васильевич задумался на мгновение. — Если обычные монстры, то с ними можно справиться, но если это насекомые или птицы — то уже тяжелее. С третьим классом… непросто. Они защищены почти от всех атак, да и сами магией ударить могут.

Я скрестил руки на груди, продолжая смотреть на начальника гвардии. А ведь он явно бывалый воин, опытный и умный мужчина. Но при этом Константин всегда кривился при взгляде на него — ему казалось, что Киреев тупой исполнитель без собственной воли.

— И сколько классов монстров всего? — уточнил я, когда понял, что Егор Васильевич больше ничего не добавит к своему рассказу.

— Семь известных и изученных, — Киреев выпрямился и расправил плечи. — Но в центре очагов никто не был, там могут быть монстры и пострашнее.

— Благодарю, — сказал я и вернулся в дом.

Когда неспешно зашагал к лестнице, в тенях мелькнуло лицо Бориса. Мелкий решил последить за мной? И это при том, что он и так на грани истощения из-за постоянного давления тьмы.

Ещё и Виктория уверена, что умирает от проклятия. Куда смотрели родители? Уж они-то владели магией и могли понять, что откат от использования тёмного дара неизбежен и нужно как можно скорее научить детей сбрасывать излишки энергии.

Может это и есть моя цель в этом мире — помочь детям с тёмным даром, которые остались без присмотра? Хотя вряд ли, тьма не стала бы разбрасываться силами ради двух детей. Только если они не были ей нужны.

В любом случае, я не собирался затягивать с обучением младших. И лучше заняться этим завтра же, а то такими темпами они могут и не дотянуть до моего вступления в права главы рода. Сделав вид, будто не заметил слежки, я поднялся к себе и сел за письменный стол.

Включив новенький ноутбук, я начал изучать историю появления аномальных очагов. Константин не особо интересовался порождениями бездны и очагами, а вот мне интересно было сравнить их с моим миром. Несмотря на перерождение в другом теле, я собирался, как и прежде, очищать мир от скопившейся грязи.