Прокосила дорожку в полыни, саму полынь разобрала и разделила на тоненькие пучки — сушиться повесит попозже. Мотыжкой аккуратно взрыхлила землю. Вокруг цветов вырвала непригодную для зелий и заговоров сорную траву. Такая могла бы разве что на порчу сгодиться, но Майла сроду худого не замышляла.
Пообедала, кстати, грибной похлебкой, появившейся на столе. А к ней и миска ароматной горяченькой картошки — с зеленью да маслицем.
Майла все еще раздумывала, как подманить ворона. Расспросить его, понятное дело, не расспросишь, но, может, хоть укажет, где его хозяин-колдун. И почему он сам в дом не заходит. Сплошные загадки!
После обеда взялась за дом, окна вымыла как могла — не заблестели, конечно, но заметно посветлели. Села передохнуть и снова прислушалась к магии вокруг.
Та нарастала, ходила волнами, местами бурлила, завивалась мелкими вихрями.
Словно действительно был рядом Источник, да заснул на много лет, а теперь воспрял и силу набирает. Но Майла не чувствовала ничего, похожего на потерю собственной магии. Никакой дурноты: ни головокружения, ни слабости. Попробовать снова из дома уйти? Уже не хотелось.
Цветы было жалко. Как будто друзей умирать бросишь, если покинешь это место.
Авось такая несуразная ведьма, как она, не превратится в морочицу, не позарится на ее силу Источник. Оживит цветы — вот тогда и уходить можно.
Или пожить здесь, раз не гонят? Если хозяин вернется и окажется злодеем, как из сказок, так Майла лучше умрет, чем его подручной станет. А вдруг здесь что-то другое? Вдруг ее помощь кому-то понадобилась?
Вдруг она — последний шанс этого места?..
Глава 3
Гость нежданный
Вечером Майла, разыскав в сарае несколько досок, подновила, как могла, крыльцо. Осталась довольна своей работой: ну хоть обычные хлопоты по хозяйству у нее спорятся, в отличие от неподатливой магии. И цветы на всякий случай еще раз полила, а потом долго рядом сидела, чуть касаясь лепестков и говоря им ласковые слова, пока не продрогла от вечерней прохлады.
А утром Майлу снова ожидали перемены.
В доме на этот раз изменился стол, из грубого дощатого превратившись в резной, из дорогого полированного дерева, на изящных ножках, а вместо лавки — три стула из темного дерева, обитые нарядной светлой кожей.
И на этом красавце-столе стояла опять миска… с кашей!
И молоко.
— Опять молоко? — невежливо, но искренне взвыла Майла. — Можно, пожалуйста, что-нибудь другое?
Воскликнула и испугалась: а вдруг разозлит хозяина?
— Простите за грубость… — промямлила она. — Очень уж не люблю молоко, а есть очень хочется…
«Извини».
Голос прозвучал в голове так неожиданно, что ведьма упала вместе со стулом.
«Не ушиблась?»
«Мне пригрезилось?» — подумала ведьма, вставая и поднимая стул. Она почти не ушиблась. Завертела головой, ища того, кто разговаривает с ней. Неужели ворон? Говорят, фамильяры способны общаться с хозяевами мысленно, но так это с хозяевами! Она-то совершенно точно ведьма одинокая…
Молоко и каша исчезли — видимо, как раз в момент падения. Сейчас на столе стояли творожники, щедро политые вареньем, и горячий ягодный взвар.
«Нравится?»
Голос в голове звучал ровно, но Майле показались там нотки беспокойства.
«Домик, это ты со мной разговариваешь?» — подумала ведьма.
Дом, разумеется, не ответил.
Тогда Майла вслух произнесла:
— Привет.
«Добро пожаловать, моя гостья».
«Вот как! — осознала девушка. — Значит, мысленно общаться мы не можем, и он только слышит, что я произношу вслух».
— Домик… Спасибо большое за заботу! Я не хотела тебя обидеть, — произнесла девушка искренне. — Я обязательно что-нибудь хорошее сделаю, ты подскажи что.
«Ты все делаешь правильно».
— Ну ладно… — нерешительно сказала Майла, принимаясь за еду. — А я всегда теперь смогу с тобой говорить?
«Почти».
— Вот здорово! — обрадовалась та. — А то уж очень здесь тихо, и словечком не с кем перемолвиться… Домик, а ты можешь наколдовать мне мяса или хотя бы яиц? Я хочу угостить ворона. Ты ведь знаешь, о каком я говорю?
«Знаю. И угощение будет к вечеру».
— А тебе не трудно?
«Трудно. Но скоро станет все легче и легче».
— Когда цветы расцветут? — встрепенулась Майла. Вот сейчас-то она и приблизится к разгадке тайны!
Но в голове была пустота и тишина.
— Домик, ты обиделся? Прости, пожалуйста! Или тебе нельзя говорить? — испугалась Майла, но не получила никакого ответа.
Дом продолжал хранить молчание, и девушка, повздыхав, принялась за еду. Творожники были куда вкуснее каши, их, в отличие от последней, девушка обожала. Особенно с вареньем.
Чувствуя себя немного виноватой, она продолжила весь день работать в саду, превращая его в ухоженный клочок земли. Черный цветок радовал ее налитым, тугим бутоном, словно собирался завтра расцвести.
Остальные только чуть-чуть воспряли. Особенно слаб был алый, казалось, что ему пока не становилось лучше, но Майла не унималась, не жалея ни воды, в которой тоже стала ощущаться магическая сила, ни ласковых слов.
К вечеру и правда на ужин дом подал хороший кусок вареного мяса с подливой из тушеной морковки. Однако на попытки Майлы завязать разговор не откликнулся. Майла отрезала кусок и сразу пошла приманивать ворона.
Распахнула окно, положила мясо на подоконник и принялась ждать: прилетит или нет?
Ждать долго не пришлось.
Захлопали крылья, и ворон показался в окне. Уселся на ставень, поглядывая искоса на подношение на чистой деревянной тарелке.
— Поешь со мной? — спросила Майла. — А… а хочешь в дом? Я тебя за стол посажу. — И протянула руку в окно.
Ворон каркнул и сел на протянутую руку, чуть уколов когтями.
Майла аккуратно втянула гостя в окно, поднесла к столу. Птица скакнула на стол и хитро подскакала к тарелке самой Майлы.
— Ну, ешь из моей, не жалко, — засмеялась она. — Домик, смотри, какой у нас гость!
Но дом снова не отвечал.
Поужинав, Майла устроила ворона в уголке спальни, на изголовье соседней старенькой кровати. На окно положила тарелку с остатками ужина.
— Домик, спокойной ночи, — прошептала она, готовая к новым чудесам, которые будут ожидать ее наутро.
А чудеса оказались уж совсем неожиданными!
Теперь вместо комнаты с обеденным столом, она же кухня, Майлу ждала красивая столовая, какая бывает только в очень богатых домах. Майла один раз такую видела, когда мама нанималась к одному аристократу средней руки помощницей по хозяйству, у нее-то с бытовой магией получалось куда лучше.
Светлая, очень изысканная, хоть и небольшая, с уютно топящимся камином вместо печки, с ткаными обоями и деревянными панелями, с высокими, насколько это позволяла высота стен деревенского дома, окнами, чистыми до прозрачности.
Майла даже рот разинула, забыв о тех крупицах приличных манер, которыми она успела обзавестись.
— Красота какая. Вот это ты, домик постарался!
Не получив ответа, жалобно попросила:
— Ну ответь, пожалуйста. Я обидела тебя, что ли? Ой, сколько же всего на этот раз! Я же столько и не съем! — всплеснула руками она, обратив внимание на богато уставленный стол.
Какие-то запеканки, тончайшие блинчики, свернутые и конвертиками, и мешочками, и трубочками, и графины с разноцветными напитками, и пирожки, и овощи, запеченные с яйцом, и рулетики из ветчины…
— Наверное, сегодня праздник какой-то… — растерянно пробормотала Майла, ища глазами умывальник, который, естественно, исчез, как слишком сильно не соответствующий обновленной комнатке.
— Ну конечно, праздник! — раздался веселый голос, и Майла с визгом бросилась в спальню: вышла-то она в одной сорочке, а тут мужчина какой-то пожаловал.
Майла лихорадочно натягивала на себя платье, но незнакомец, честь ему и хвала, не стал вламываться в спальню и разглядывать неодетую девушку.
