Утилитарная дипломатия (СИ) - Грей Дайре

По спине пробежали мурашки, стало не по себе, но Клара упрямо шагнула к кровати, на которой уже разглядела шевелящийся сверток пеленок, из которого торчала крохотная ручка. Она склонилась над малышом, привычным движением подхватила его на руки, заглянула в сморщенное и покрытое слезами личико.

– Ну, здравствуй! – фройляйн улыбнулась, быстро ощупывая пеленки, чтобы понять, нужно ли их менять. – Что случилось? Что такое? Почему ты так плачешь? Сухой. Ручка беспокоит?

Крохотные пальчики уже схватили выбившуюся прядь и от души дернули. Движение сопровождалось воплем. То ли радостным, то ли рассерженным. Хватка у младенца была превосходной. Уже хорошо.

– Давай не будем дергать меня за волосы, – Клара осторожно, но непреклонно освободила прядь и сразу же убрала ее за ухо. – Наверное, ты хочешь кушать? Или спать?

Руки уже привычно покачивали легкое тельце, но личико снова сморщилось, и из горла ребенка вырвался крик. Есть. Он однозначно голоден.

– И что же ты предпочитаешь кушать? Наверное, молоко?

– У меня его нет… – снова прошелестела темнота, на границе которой теперь угадывалась фигура в одеяле.

– Ничего страшного! На кухне наверняка есть коровье. А лучше козье!

Когда мама родила Бригитту, у нее тоже не пришло молоко. С кормлением сестры пришлось повозиться, но решение они нашли.

– Сейчас мы с тобой попросим дядю дворецкого передать на кухню нашу просьбу. Уверена, что уже через пару минут ее исполнят, и ты сможешь покушать!

Клара вглядывалась в хмурое личико и продолжала говорить и улыбаться. Малыш немного притих, хотя еще и хныкал, но хотя бы перестал так отчаянно кричать.

– Она не пьет…

Шепот из темноты уже не казался таким жутким.

– О, так ты – девочка? Какая ты красавица! Ничего, мы что-нибудь придумаем. Главное – найти молоко. Вы не возражаете, если я выйду с ней в коридор?

– Нет…

Голос был едва различим, но все же внятен. Клара поспешила к двери, пока малышка не раскричалась, и выглянула в коридор. На счастье дворецкий никуда не ушел. А при ее появлении успел даже состроить равнодушное лицо, но проблеск надежды на нем фройляйн Гессен заметила.

– Не могли бы вы попросить кухарку согреть стакан молока? Лучше козьего, но если его нет, подойдет и коровье.

– Конечно, – величественно кивнул мужчина.

– И принесите к нему ложечку. Самую маленькую. Пожалуйста.

Бри тоже отказывалась брать в рот бутылочку. Сколько ночей они не спали, пока Клара не решилась поить сестру с ложки? Сделала она это от отчаяния. Просто не зная, как еще ее накормить. И казавшаяся глупой идея стала спасением.

Продолжая качать ребенка, девушка вернулась в спальню и заметила еще несколько дверей справа.

– Может быть, соседняя комната детская? – уточнила она, обращаясь к тени. – Мы могли бы уйти, чтобы вы поспали и отдохнули.

Темнота ответила тишиной, а затем судорожным вздохом, в котором почудился всхлип.

– Первая дверь…

– Хорошо.

Детская оказалась еще более волшебной, чем холл. Стоило войти, и в каждом углу вспыхнуло по лампе. Но свет их, приглушенный, рассеянный, тепло-золотистый, вовсе не слепил, а создавал в комнате атмосферу уюта. Резная кроватка ждала под прозрачным пологом. На полу раскинулся мягкий, пушистый ковер. В углу расположилось кресло-качалка с подушкой под поясницу и перекинутым через подлокотник пледом. Ближе всех к двери вдоль стены стоял комод с массой небольших ящичков и широкой верхней крышкой, укрытой кожей и пеленками – явно предназначенной для пеленания.

Здесь все дышало такой любовью, что на мгновение Клара замерла, испытывая шок от контраста между темной спальней и волшебством детской. Человек, устроивший все это, просто не мог не любить малышку. Не ждать ее.

– Какая у тебя красивая комната! Ты видела? Она совершенно чудесная! И такая удобная! Давай здесь присядем.

За креслом-качалкой в самом углу прятался низкий столик, который очень скоро понадобился, когда дворецкий принес целый поднос. Им приготовили не только молоко, но и чай, а к нему бутерброды с вяленым мясом.

– Кухарка сочла, что вы можете проголодаться, – пояснил мужчина, и Клара едва не прослезилась.

Аромат мяса разбудил аппетит, но накормить малышку было важнее. Фройляйн проверила температуру молока, убедилась, что кухарка отлично знает свое дело, и вооружилась крохотной ложечкой, пристроив ребенка на сгибе локтя.

– Давай попробуем. За маму!

Пара капель молока капнули в распахнувшийся рот за щечку и сразу же пропали. Маленькие губки звонко чмокнули и требовательно распахнулись. Дело пошло.

Дальше было просто. Несколько капель. Мелькающий язычок. Снова. И снова. И снова. В какой-то момент Клара забыла и об особняке, и о странном голосе в темноте, и о герцоге, и о столице, и даже о семье. Остались она и крохотный, голодный младенец, которому требовалось помочь.

Девочка сильно проголодалась, потому что в итоге выпила почти весь стакан и только к концу, устав, начала похныкивать и отворачиваться.

– Вот и замечательно. А теперь будешь спать, но сначала…

Привычным движением фройляйн подняла малышку вертикально и поспешила положить на плечо пеленку.

– Вот так… Сейчас немного подождем и пойдем изучать кроватку. Уверена, она тебе понравится.

Пройдясь по комнате с теплым, потяжелевшим тельцем на плече, девушка оказалась около двери в спальню и осторожно выглянула туда, сама не понимая, чего опасается больше: темноты или того, что может из нее выбраться.

На краю кровати, в круге света сидела девушка. Сгорбленная фигурка с острыми плечами, поднятыми к ушам. Тонкие руки. Ночная рубашка с расстегнутым воротом. Светлые спутанные волосы, повисшие грязными прядями. Жена герцога? Любовница? Сестра?

Клара открыла дверь шире и скользнула в спальню, кашлянула, привлекая внимание. Женщина на кровати дернулась и медленно обернулась, поднимая взгляд. Красные, воспаленные глаза, подчеркнутые темными кругами говорили о долгих бессонных ночах.

– Она спит?

Все тот же хриплый, жуткий голос.

– Да, она съела стакан молока, сейчас срыгнет и будет спать. Я побуду с ней в детской до утра, чтобы вы могли отдохнуть.

Плечи незнакомки затряслись, она тяжело задышала, будто никак не могла вздохнуть. Рот безмолвно распахнулся…

– Нет-нет, все хорошо! – Клара сама не заметила, как оказалась рядом. – Все хорошо! Не переживайте! Вы просто устали. И малышка устала. Утром вы отдохнете, и все станет намного лучше. Вот увидите!

Малышка оказалась на одном плече, а в другое уткнулась ее мать. Спина ее вздрагивала под рукой, но слез не было. Только сухие рыдания.

– Тише-тише, все будет хорошо. Все наладится.

И повторяя снова и снова успокаивающие слова, фройляйн Гессен вдруг задумалась, кому в этом доме на самом деле нужна была няня.

– Все будет хорошо…

Глава 2. О супружестве…

Ивон нашлась в будуаре, оформленном в прохладных оттенках мяты. Здесь она обычно пряталась от посетителей, чтобы отдохнуть и побыть в тишине. Окна комнаты выходили в сад, сейчас еще по-весеннему неприглядный, не очнувшись от зимнего сна и не привлекающий гостей – гнездо дроздов все еще оставалось пустым. Эта зима была слишком долгой и никак не хотела уходить…

Кристиан вошел без стука, как всегда стремительно пересек комнату и замер за спиной жены. Ивон сидела в низком кресле за столиком, на котором раскладывала и снова складывала тонкую младенческую рубашечку нежно-золотистого оттенка. Судя по заломам на ткани – отнюдь не новую.

Тема разговора сразу выскользнула из головы. Зато вспомнилась застывшая, изломанная фигура с посеревшим лицом и отчаянно искусанными губами.

– Я думал, что приказал сжечь их все…

– Приказал, – легко подтвердила герцогиня, аккуратно поглаживая ткань. – Но эту я хранила в гардеробной, а не в детской. Доставала украдкой по вечерам. Представляла, как буду одевать малыша… Я знала, что тебе нужен наследник, но хотела девочку…