«Мы» и «Я». Общество индивидов - Элиас Норберт

Особенность диктаторского режима – развитие специфического социального статуса отдельных людей, которые живут в данном режиме. Они как индивиды в значительной степени зависят от чужого регулирования, а если оно ослабляется или прекращается, то поначалу они часто ощущают себя дезориентированными.

Одинокие. Художник Э. Мунк

Поскольку личная инициатива, то есть способность к индивидуальному решению, в рамках подобных государственных форм почти не находит поощрения, а скорее будет осуждаться или даже преследоваться, то такого рода режим часто обладает характером, бесконечно продлевающим его собственное существование. Люди, которые живут друг с другом в рамках этой формы, в случае если от них в том или ином виде требуется более высокая степень саморегулирования, зачастую начинают чувствовать себя довольно неуверенно и вступают в конфликт со своей совестью. Тогда их социальный статус непроизвольно влечет их к тому, чтобы восстановить привычное внешнее принуждение, то есть более жесткое руководство своей жизнью.

«Кто я?»

Я и Мы-идентичность, о которой выше шла речь, доступна индивидуализации. Каждый новорожденный ребенок, чтобы впоследствии стать признанным гражданином государства, должен подвергнуться государственной регистрации, а каждый подросток и каждый взрослый во многие периоды своего жизненного пути просто не могут обойтись без свидетельства о рождении.

Самым элементарным ответом па вопрос о Я-идентичности индивида, то есть на вопрос «Кто я?», становится его таким образом имя – символ, под которым он был зарегистрирован в государственном учреждении. Об этом имени человек, несомненно. может сказать: «Это я, и только я». Обычно ни один другой человек не имеет такого же имени. Но это наименование благодаря двум своим составляющим, имени и фамилии, выделяет отдельного человека одновременно и как единственного в своем роде, и как принадлежащего определенной группе, своей семье.

Если, с одной стороны, имя дает в руки человека символ его исключительности и ответ на вопрос, кем он является сам для себя в своих собственных глазах, одновременно служа ему визитной карточкой, то, с другой стороны, оно показывает на иных людей, связанных с данным человеком родственно или опосредованно.

Уникальность имени довольно ясно демонстрирует нечто и своей основе очевидное, а именно то, что всякий отдельный человек происходит из некоторой группы других людей, фамилию которых он несет в соединении с индивидуализирующим его именем. Без Мы-идентичности не существует никакой Я-идентичности. Чаша весов баланса между Я и Мы, образцы отношений между Я и Мы, могут лишь колебаться в ту или иную сторону.

К сказанному, видимо, следует добавить, что понятие человеческой идентичности соотносится с определенным процессом. Обычно этого просто не замечают. На первый взгляд может показаться, что Я-высказывания и Мы-высказывания имеют статический характер. Я, так сказать, всегда остаюсь одной и той же личностью. Но это отнюдь не так. Если в пятьдесят лет этот человек говорит о себе «Я», то это уже не относится к тому самому лицу, которым он был в десять лет.

С другой стороны, пятидесятилетний человек оказывается в совершенно определенном, весьма своеобразном отношении к себе в десятилетнем возрасте. Он обладает иной структурой личности, нежели десятилетний, и все-таки представляет ту же самую личность. Ибо пятидесятилетний человек в ходе специфического процесса развития непосредственно вырастает из годовалого, двухлетнего и затем десятилетнего человека. Условием личной идентичности десятилетнего и пятидесятилетнего человека оказывается непрерывность его развития.

До тех пор, пока развитие понятий в социуме не предоставит в распоряжение размышляющего индивида более или менее ясно выработанного понятия процесса и в особенности понятия развития, понятийная проблема человеческой идентичности в течение всех лет жизни будет оставаться трудной.

Весьма определенные потребности человеческого взаимопонимания привели к оформлению понятия развития в качестве символа процессуального течения событий определенной направленности, скажем, процесса человеческого взросления или процесса направленного изменения человечества.

Такие понятия, как уже усвоенное обществом понятие развития или еще усваиваемое понятие Я-Мы-идентичности, предоставляют для этого хорошие вспомогательные средства. Но и они пока оставляют желать лучшего. Они – не итог, не завершение мыслительной работы. Другими словами, эти понятия предоставляют в распоряжение будущих поколений хороший материал для дальнейшей работы.

Возможно, теперь станет более понятным, что до тех пор, пока в общении людей ощущается недостаток вполне разработанных понятийных инструментов и языковых символов для постижения процессов развития, и не учитывается процессуальная природа человека, проблема индивидуальной идентичности человека в течение всех лет его жизни останется не разрешимой. При современном состоянии процессуально-социологической теории развития еще не совсем ясно, как осуществляется сцепление частных аспектов развития личности человека.

Между тем, процесс развития и его символическое изображение посредством коммуникативных понятий, процесс развития как таковой и как предмет индивидуального опыта поглощены друг другом и абсолютно неразрывны. Как на пример такого процесса можно, прежде всего, указать на то обстоятельство, что каждая более поздняя фаза процесса развития, переживаемая отдельным человеком, имеет своей предпосылкой непрерывное течение предшествующих фаз развития.

Для человека имеет принципиальное значение тот факт, что невозможно достичь возраста и обрести облик тридцатилетнего, не пройдя все предшествующие возрастные этапы и не принимая соответствующие этим этапам облики. Континуальность процесса развития есть одна из предпосылок личной идентичности на протяжении всех лет развития человека.

Более поздний облик человека необходимо вытекает из последовательности всех его предшествующих обликов. Но сама эта последовательность по направлению к данной стадии не осуществляется с необходимостью. Человек может умереть раньше, чем он достигнет более поздней ступени. Более поздняя структура личности зависит от потока развития на более раннем этапе, однако диапазон вариантов здесь достаточно широк.

Один из важнейших элементов Я-идентичности – континуальность памяти, которая в состоянии вбирать в себя и сохранять приобретенное знание и личный опыт более ранних фаз в качестве сил, активно управляющих ощущениями и поведением на более поздних фазах в таком объеме, с такой широтой и глубиной, которым нельзя найти подобия у других живых существ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.