Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

Я протиснулась в получившийся узкий коридор, с опаской поглядывая на деревья: не свалятся ли ненароком на нас.

— Куда мы? — спросила я, когда мы вышли из завала. Перед нами всё ещё простирался лес, к счастью, почти свободный от бурелома.

— В Файренк. Далеко идти. После полудня доберёмся. Береги силы.

— Скажи-ка! Раз ты маг… Это ты меня вчера усыпил? У тебя какая-то сонная магия⁈

— Тот, кто предельно истощён, очень внушаем в первые часы. У него нет сил сопротивляться чужому магическому воздействию. Будь аккуратна в следующий раз.

Я закатила глаза. «Вот заладил! И не надоело ему?»

Глава 5

Кайт уверенно шёл по лесу, я же лениво перебирала ногами, просто следуя за ним и искренне надеясь, что он всё-таки доведёт меня до города.

— Никта, здесь осторожно.

Он взглядом показал на топкое место слева от нас.

— Вообще-то я Паулина. Или Паула.

Кайтфор только молча кивнул.

Разговор не клеился. Я не особо хотела общаться, переваривала свои проблемы. Да и такого словоохотливого собеседника, как Кайт, ещё поискать.

Недалеко сверкала в лучах летнего солнца зеркальная гладь маленького озера. Пара белых лебедей подплыла совсем близко к берегу, и Кайтфор замер, не сводя с птиц неподвижного восторженного взгляда. Я воспользовалась неожиданной паузой для отдыха, села, привалившись к дереву, и вытянула гудящие от усталости ноги.

«Голова туманная какая-то. Словно неделю не спала».

Я смотрела на прекрасных белоснежных лебедей, однако не разделяла восхищения нового знакомого.

«У-у-у, пернатые! Даже у вас есть пара. А у меня теперь нет!»

Умом я понимала, несчастные лебеди совершенно ни при чём, но не могла не злиться.

Солнечные лучи скользнули к земле, упали на моё лицо, и я подняла глаза туда, где светлые листья трепетали от лёгкого ветерка. На дереве в гнезде возилась крошечная юркая пичужка и отрывисто, звонко щебетала.

«У тебя вот есть гнездо. — Я сердито уставилась на птицу. — А у меня нет больше гнёздышка. Его белобрысая кукушка заняла!»

Надувшись, я следила за птичкой.

«Так и рассудком помешаться недолго. У меня уже весь мир виноват. Вот так и превращаются в злобных мегер! Не хватает только взбеситься и на всех бросаться, как бешеная собака». Я перевела взгляд на Кайта. От него так и веяло невозмутимостью, и я попыталась утихомирить рвущиеся эмоции, закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании.

«Спокойно. Надо думать не о вчерашнем, а о завтрашнем дне. Что мне делать-то? Куда теперь деваться?»

— Идём. — Тихий зов Кайта прервал мои мысли. Пришлось вставать и продолжать путь.

Постепенно лес светлел: тёмные ели уступали место лиственным деревьям. Возле высокого клёна Кайт остановился, легко пробежался пальцами по коре. Я почувствовала какие-то вибрации — лёгкие, еле ощутимые, как круги на воде, — и завертела головой. Кайтфор с любопытством посмотрел на меня.

«Подумаешь… хочу и кручусь, может, я в лесу давно не была».

— Ты чувствуешь магию. Значит, маг. Смотри! — Он сел у невзрачного бледно-розового цветка и рассматривал его с таким благоговением, словно это великая драгоценность. — В нём магия, самая капелька! Нам повезло найти его. Подарю учителю.

Кайт принялся осторожно, прямо руками, выкапывать цветок. «Ещё и с цветочками возится. Как девчонка».

— Какая прелесть! — театрально протянула я и поморщилась, пока Кайтфор не видит.

— Тебе нужно к моему учителю.

— Твой учитель — специалист по бракоразводным процессам? — Я сложила руки на груди и сверху вниз взглянула на Кайта.

— Он маг! Служил при дворе.

Я вспылила.

Мне Бартал все уши прожужжал своей мечтой быть вхожим во дворец и этой дурацкой магией! Теперь ещё бросил меня и женился на той, у которой эта самая магия есть. А я осталась одна!

— Ничего не хочу знать о магии! Ничего не хочу слышать о дворце! Не слышать, не видеть и вообще всё забыть!

— Не перечёркивай прошлое. Оно было. Его не изменить. Просто отпусти. Перешагни и иди дальше.

«Отпусти…»

«Как отпустить⁈ Как забыть моменты, когда Бартал пропускал мои ярко-рыжие пряди между пальцев и любовался ими? Как не помнить, что называл меня чаровницей и сокровищем? Как смириться с тем, что больше не услышу, что мои глаза, оказывается, цвета зелёной листвы после дождя, и он никогда такого не видел? Как не думать о том, что он мечтал о наших детях, у которых будет такая же добрая улыбка, как у меня? А ведь всё это мне казалось вечным, незыблемым, а будущее — предопределённым: я собиралась посвятить себя детям и мужу. Кто я без всего этого?»

На глаза навернулись слёзы.

— А если я без него жить не могу? — прошептала я.

— Но ведь до вашего знакомства его не было в твоей жизни, и ты была жива. Успокой душу, и в тишине услышишь будущее. Оно заговорит с тобой.

Я смахнула слёзы, тряхнула головой. «Разоткровенничалась тут с первым встречным». Теперь я злилась ещё и на себя, и на Кайта заодно.

— Это тебя учитель таким бред… умным мыслям учит? — Кайтфор не ответил, продолжая методично выкапывать цветок, и я проворчала: — Будущее пока молчит, зато желудок говорит.

Я прижала руки к животу, пытаясь унять бурчание.

Кайт наконец выкопал цветок, очень аккуратно освободил крепкий и толстый корень от комков земли и завернул в тряпицу.

— У меня мало еды. Но лес нас прокормит.

Кайт подтащил ближе к озеру большой сухой сук, обложил ветками поменьше. Он приподнял ладонь, и на кончиках пальцев заиграло красное пламя.

«Как легко ему даётся магия! Вот бы мне так!»

Кайтфор притронулся к веткам, и они сразу занялись огнём. Затем он развернулся и молча куда-то ушёл, оставив меня наедине с мыслями. Я села у костра, подтянула ноги и упёрлась подбородком в колени.

«И чего я вчера убежала? Надо было всё-таки побеседовать с этой Лорикой. Ну и пусть бы не поверила, зато какая богатая почва для размышлений у неё появилась бы. И у Барта были бы проблемы. Да и в бумажках я всегда указывала фамилию мужа. Это ли не доказательство?»

Меня словно пчела ужалила: «Документы!» Только сейчас я догадалась проверить содержимое карманов. Ведь дома я даже не успела ни переодеться, ни выложить ничего, как Барт «осчастливил» новостью, что я снова девица на выданье, а вовсе не жена. Я запустила руки в карманы: около двух сотен кроу мелкими банкнотами и монетами, которые я заготовила, чтобы расплачиваться в поездке, кое-как высохший билет от камеры хранения, и — о, счастье! — мои выездные документы. Выглядели они не очень презентабельно, точнее, очень непрезентабельно. Хоть бланки и были обработаны пчелиным воском для защиты от воды, но документы всё-таки пострадали. «Не будет доверия к такой бумажке. Они теперь не доказательство. Бартал быстро объявит их подделкой. Тем более… Они, и правда, подделка, скорее всего! Иначе как Бартал смог сделать мне документы на его фамилию, если наш брак не признан законами Мизы? Наверняка подкупил кого-нибудь! С его-то деньгами всё возможно».

Мне стало совсем грустно. «Не случайная ошибка, не глупый проступок в порыве чувств. Он всё заранее продумал и организовал. Признавался в любви, привёл в свой дом, обещал безоблачное будущее и всё это время помнил, что я ему не жена. Он нагло лгал, глядя мне в глаза!»

Я почувствовала себя одураченной покинутой глупышкой, которая повелась на сладкие речи и поверила в счастье. Я доверчиво потянулась за тем, кого искренне любила, и так жестоко поплатилась. Гадкое ощущение, что я — игрушка, которая сначала понравилась, а потом разочаровала и стала ненужной, словно прилипло к коже, заставляя меня себя презирать.

Я зашмыгала носом и уткнулась в ладони. «Не буду плакать. Не буду!» Но вопреки желанию глаза наполнялись жгучими слезами, с трудом удавалось их сдерживать. «Ещё немного, и совсем разрыдаюсь».

Чужая ладонь сжала моё плечо, я вздрогнула, торопливо обернулась.

«Кайт!»

— Слушай звуки, сосредоточься на них. Слышишь птиц? Слышишь треск веток в костре? Слышишь шум деревьев? Плеск волн? Шелест травы?