Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

Я недоверчиво смотрела в настороженное лицо Кайта. Нехотя прислушалась и к деревьям, и к воде, и к ветру. И это помогло: слёзы отступили.

Кайтфор неуверенно протянул мне горсть ароматной земляники, и этот несмелый жест показался мне таким милым, что я невольно улыбнулась. Вскоре мы сидели у костра на берегу озера и жарили грибы, нанизанные на тонкие прутья. Кайт поделился хлебом, сушёными фруктами и медовой водой. В тишине и сытости мне стало легче, даже злость и тоска немного отступили.

Ещё через пару часов мы вышли на просёлочную дорогу. Как легко и приятно было идти по ровной песчаной дороге после мшистого и кочковатого леса! Дорога ширилась, по бокам потянулись деревенские дома и пригородные таверны. Всё чаще мы встречали путников и местных жителей. Солнце уже давно перевалило за зенит, когда вдали наконец-то показались первые городские дома и высокие шпили общественных зданий.

Глава 6

Я любила Файренк. Когда Бартал привёз меня сюда, в столицу прославленной Мизы, я была вне себя от восторга. Серовато-голубой камень мостовых, ровные широкие улицы, большие ухоженные парки, высокие прочные дома из светлого камня, роскошные театры, монументальные соборы — всё это так отличалось от родного Айли, что я долго не могла привыкнуть к богатству этого города и благоденствию его жителей.

Даже на окраинах бурлила суета. Туда-сюда сновали горожане, бегали мальчики на побегушках, по мостовой курсировали экипажи. Я посматривала, не появится ли свободный, потому что шла уже еле-еле.

Только сейчас я в полной мере поняла, как мне повезло не остаться одной в лесу. Я способна напрочь заблудиться в трёх соснах, поэтому без нового приятеля, хоть и такого своеобразного, я бы до сих пор бродила в тех дебрях. «А я его даже толком не поблагодарила. Куда только делось моё дружелюбие?»

От лотка у пекарни потянуло аппетитным запахом булочек с изюмом. И, видимо, взгляд был у меня такой голодный, что Кайт сразу предложил:

— Я куплю.

— Нет уж, заплачу сама. — Я отсчитала десять кроу монетами и протянула их торговке. Она завернула в грубую бумагу две булочки, отдала мне, и я тут же вцепилась зубами в ароматную корочку.

— Угощайся! — пробубнила я с набитым ртом и отдала Кайту вторую булку.

«Как же вкусно! Надо было сутки провести в лесу, чтобы научиться наслаждаться простой едой».

Я доела, стряхнула с рук крошки и тяжко вздохнула. Передо мной во всей красе вставал очень болезненный вопрос: «Что теперь делать? Куда идти?»

Я взглянула на Кайта. «Пожалуй, пришло время расставаться».

— Ну-у, — затянула я, — вот и город. Спасибо тебе за всё! Я, пожалуй…

— Нет! — резко возразил Кайтфор и подошёл поближе, заглядывая в лицо. — Идём со мной. К учителю.

Я смотрела в его светло-голубые глаза, наполненные беспокойством, и не знала, что ответить.

«Кайт, конечно, странный малый, но ведь довёл до Файренка и терпеливо возился со мной. Теперь, наверное, очень хочет похвастаться своим учителем. Может, уважить его просьбу в благодарность? А что, собственно, я теряю? Всё равно пока ничего не придумала».

— Ну ладно, — неуверенно ответила я, всё ещё раздумывая над его предложением. — Только я больше не могу идти. Совсем устала.

Не успела я проговорить последнее слово, как Кайтфор пронзительно свистнул. Я подпрыгнула на месте: не ожидала от этого тихони такого подвоха. Возле нас остановился свободный трэкэб, Кайт продиктовал адрес и, галантно предложив руку, помог мне устроиться.

«Надо же, то птицам, как дитя, радуется, то свистит, как разбойник, то учтив, как воспитанник благородного пансиона». Я с наслаждением откинулась на мягкий диванчик. Кайтфор сел и перво-наперво проверил в сумке ненаглядный цветок, погладил тонкие лепестки. Я слегка усмехнулась: «Это уже становится мило». Убедившись в благополучии цветка, Кайт сел поудобнее, завернулся в плащ, сложил руки на груди и, кажется, уснул.

Снова за окном, как и вчера, проплывал город.

«Всего лишь сутки назад я с таким воодушевлением ехала домой, с мучительным нетерпением ждала встречи с Барталом, а теперь… Теперь — нет ни дома, ни мужа». Боль и обида тысячами льдинок стали колоть сердце.

Ехали мы долго. До самого центра. Над зданиями и парками на Главном холме возвышался громадой Первый дворец, с которого когда-то и начался Файренк. Раньше дворец был всего лишь сторожевой крепостью, постепенно обрастал деревушками вокруг, веками они разрастались, менялись и превращались в районы процветающего города. Сверкающий стеклом, золотом и белым камнем Первый дворец был пределом мечтаний Бартала.

«Снова я о нём вспоминаю! — Злость удушливыми волнами накатывала на меня. — Сейчас опять придётся прислушиваться к деревьям и кустам, чтоб успокоиться». Я отвернулась от окна, только бы не видеть дворца, и заметила, что Кайтфор вовсе не спит, а наблюдает за мной.

— Кайт, послушай, — начала я и вздохнула, подбирая слова. Мне всегда было нелегко извиняться. — Прости, я, наверное, была не самой лучшей попутчицей. Но я тебе очень благодарна. Вся эта ситуация… ну… с мужем… выбила меня из колеи, и мне… в общем, я собираюсь сказать, что не хотела тебя обижать. И учителя твоего. И цветок, — серьёзно добавила я, покосившись на его сумку.

Кайт прищурился, долго-долго смотрел, а потом вдруг улыбнулся. «Первый раз улыбается мне!»

— Кажется, тебе становится лучше.

Проехав ещё немного, трэкэб затормозил. «Его учитель живёт в центре⁈ Должно быть, он сильно богат».

Кайфор снова подал мне руку, и когда мы вышли, то оказались перед высоким, в шесть этажей, бело-голубым зданием с барельефами и ажурной резьбой. Из просторной передней с невероятно высоким потолком, яркими светильниками, вмурованными прямо в мраморные стены, и устланным чёрным ковром полом широченная каменная лестница вела на каждый из этажей.

— Твой учитель снимает здесь комнаты? — спросила я.

— Нет. Верхний этаж принадлежит ему.

Мы поднялись, и Кайтфор открыл белую двустворчатую дверь, с аккуратно нарисованными синей краской то ли узорами, то ли магическими символами, которые я не смогла прочитать. Из огромного коридора, в котором мы оказались, вело несколько дверей поменьше. Кайт уверенно выбрал одну из них и неслышно вошёл в просторную комнату. Я ступила следом и остановилась, несмело выглядывая из-за его плеча.

Глава 7

От комнаты, в которой мы оказались, у меня сложилось двоякое впечатление. С одной стороны, здесь царил беспорядок, с другой — даже в этом беспорядке улавливались особая гармония и законченность.

Сверху раздавался хрустальный перезвон колокольчиков, колышущихся от сквозняка. Куда бы я ни посмотрела, взгляд утыкался во множество растений в горшках — от самых маленьких, которыми были уставлены подоконники высоких стрельчатых окон, до настоящего дерева в большой кадушке, стоявшей в углу. Стопки книг хаотично громоздились прямо на полу. Из окон, завешенных лёгким тюлем, открывался вид на мостовую и такие же богатые дома напротив.

«Высотища-то какая! Как же земля далеко! Близко к окнам точно не подойду».

Огромная черепаха, сделанная из камня и металла, с глазами из зелёных мерцающих самородков, служила то ли низким столом, то ли тумбой. По крайней мере, на её панцире умещались рулоны бумаг, несколько книг и фарфоровая ваза с фруктами.

С высокого потолка, отделанного тёмными деревянными плитами с резьбой, на железных цепях свисала причудливая лампа в виде грозди жёлтого винограда. Каждая ягодка — отшлифованный магический кристалл — мягко светилась изнутри. В кружевных, выкованных из железа листьях прожилки — тоже из ценных кристаллов — светились зелёным огнём.

За деревянным письменным столом сидел седой старик в пурпурном балахоне и увлечённо изучал какие-то пожелтевшие бумаги. Кайтфор тихо кашлянул, привлекая внимание, и старик поднял голову. Глаза-буравчики пронзительно уставились на нас.