И всё же, его исследования оказались не напрасны.
— Если верить Орриссу, решение первого испытания элементарное — в нём не надо сражаться.
— В испытании боем?
— Ага.
Кас наградила меня своим фирменным взглядом, выражающим саркастичное недоверие.
— Опустить оружие и смиренно ждать?
— Я неправильно выразился. Драться-то можно, особенно если на тебя нападают, но это не является самоцелью. После каждого уничтожения стражи становятся сильнее, пока не сминают любого претендента. Возможно, раньше их можно было грохнуть, но сейчас — никак.
— Значит, бежать.
— Искать выход, да. Причём не основной — по задумке тот должен открываться как раз после гибели стражей. Там будет не предусмотренный изначально проход, ведущий прямиком к следующему испытанию. Вход замаскирован и «прыгает» по местности, но где наша не пропадала?
Несколько секунд Кас продолжала смотреть на меня, как будто я только что заявил, что планирую сигануть с башни Оррисса головой вниз и спокойно выжить, не подключая крылья «Метаморфа».
— Что дальше? — наконец спросила она.
— Дальше чуть посложнее…
Второе испытание для кого-то было самым простым, для кого-то — самым тяжёлым. Оррисс не смог его пройти, хотя пытался многократно — все те столетия, что наблюдал за стражами из первого испытания. Признался он в этом не сразу, наступая на горло своей гордыне, но в итоге рассказал всё как есть. В конце концов, второе испытание подкосило не только его, но и многих хозяев Полуночи.
Оно чем-то напоминало мой визит в Йхтилл, пусть и не на таком рисковом уровне. Вместо бесконечной равнины — громадный зал, наполненный столь густой тьмой, что её не мог толком разогнать даже свет «вечных» факелов. Сперва среди этой тьмы требовалось отыскать рабочий алтарь среди десятков, сотен мёртвых, а затем — принести на нём правильную жертву.
— Кровь? — коротко спросила Кас. — Или душу разумного?
— Как ни странно, ни то, ни другое. Оррисс дважды притаскивал туда бессознательных мародёров, умудрившись пронести их сквозь первое испытание. Бесполезно.
— Полагаю, он упустил какое-то условие.
— Очень простое, на самом деле. Жертва должна быть значимой.
Оррисс в итоге разгадал тайну второго испытания, проскользнув в него вслед за другими претендентами и наблюдая со стороны. Только это ему не помогло — как ни пытался ворон-клептоман принести подходящую жертву, его натура просто не позволяла расстаться с чем-то значимым. Алтарь — вот же засада — не принимал скромные мешочки с монетами, не подлежащих ремонту гаргулий и второстепенные артефакты. А с более ценными вещами Оррисс не был готов расстаться по доброй воле. Поразительно, как его не хватил удар после ареста, с перспективой застрять в темнице до конца времён. Видимо, он очень рассчитывал, что я доберусь до сердца, проведу тёмный ритуал, а затем поделюсь с ним заветной силой.
Ведь с точки зрения Оррисса хозяева Полуночи могли пройти второе испытание без малейших проблем.
— Надо «всссего лишь иссспепелить на алтаре любого ссслугу», — процитировал я, изображая свистящий говор семиглазого ворона. — «Ссслабого, сссильного, ценного, бесссполезного — без разницы. Сссработает».
— Как интересно, — хладнокровно сказала Кас. — Полагаю, вы уже подобрали подходящую кандидатуру?
— Да вообще без проблем! Соберём всех в тронном зале, раздадим жребий, и кто вытащит из мешочка короткую соломинку… Кас, я шучу, просто шучу!!
Леди-призрак, сделавшая вид, что собирается раствориться в воздухе, вновь обрела привычные изящные черты.
— У вас исключительное чувство юмора, хозяин, — сказала она, с тенью улыбки на бесстрастном лице.
— Можно подумать, ты меня первый день знаешь. В общем, «лёгкий путь» от Оррисса нам не подойдёт, но, к счастью, это не единственный вариант. Жертва может быть предметом, обещанием, даже воспоминанием — главное, чтобы прямо оторвать от сердца.
— Понимаю, — тихо сказала Кас. — Что дальше?
А дальше начиналась проблематичная часть — поскольку мой пернатый информатор до третьего испытания ни разу не добирался. Это, впрочем, не помешало ему навести более-менее надёжные справки, изучая истории тех немногих, кто умудрился не только до третьего испытания дойти, но и благополучно вернуться назад. Неважно, преодолев его или нет.
Последнее из испытаний предполагало столкновение с глубинными страхами. Душа претендента выворачивалась наизнанку, сознание накрывала пелена, и ему являлись невыразимые чудовища или призраки погибших близких людей. Опять же, классика, проверенная временем — буквально тысячелетиями. Оррисс, чьи кошмары недавно сбылись наяву, отзывался об этом этапе с лёгким презрением. По его мнению, требовалось немного силы воли, капля цинизма — и можно продолжать спуск.
А вот подробности придётся выяснять уже мне, на практике.
— Спуск… прямо к сердцу?
— Если бы прямо. Там дальше целый лабиринт, где без ориентира можно блуждать годами. Посмотрим, пригодится ли карта Мелинды и наставления старины Роланда.
Кас рассеянно кивнула, но её прекрасные зелёные глаза смотрели куда-то сквозь меня.
— Обычно вопросы задаёте вы, — наконец сказала она. — Но сегодня мы ненадолго поменяемся ролями. Сколько отчаянных душ отправились к сердцу Полуночи за те столетия, что застал ворон?
— Тринадцать, не считая попыток самого Оррисса. Живыми вернулись двое, а до сердца добрался лишь лорд Роланд.
Но с починкой, очевидно, не справился. О том, чьё лицо скрывается за маской Жнеца, похоже, знала только Терра — и теперь я. Мне не хотелось настраивать Кас на негатив, сверх того, что уже давил на нас. Роланд фон Харген был великим инженером, но не все вещи можно отремонтировать. Может, он допустил оплошность, может, Полночь воспротивилась его вмешательству. В отличие от него, я не располагал обширными ресурсами и знаниями, зато нёс к сердцу готовый источник силы.
Анну можно было упрекнуть во многих грехах и ошибках, но план добыть шкатулку принадлежал именно ей. Успеть бы повидаться хотя бы разок до последнего похода, сказать спасибо и разобраться с вопросами «силы взаймы» у худшего из Знающих…
Но сейчас передо мной находилась другая девушка — и от того, что она была баньши, её чувства не становились менее важными. Личина равнодушия почти целиком спала с лица Кас, она выглядела так, словно была готова расплакаться. Её верность Полуночи никогда не вызывала сомнений, но при этом…
— Я не хочу вас отпускать, Вик, — еле слышно сказала она. — Не хочу, чтобы вы исчезли как все остальные. Я давно мертва, но я этого не переживу.
— Я очень постараюсь вернуться, — мягко сказал я.
— Стараний недостаточно, и вы это прекрасно знаете.
— У нас ещё целая неделя на подготовку. Ты лично убедишься, чтобы всё прошло как надо.
— Этого мало, — так же тихо, но упрямо сказала она.
И этого в самом деле было мало, не так ли? Для Кас, для всех остальных моих девушек, для укрывшихся в Полуночи гостей, для гвардейцев и драконят — для всех них требовалось нечто большее, чем шутливые обещания. Я был в ответе за них всех — и исцеление замка не поможет, если при этом сгинет его непутёвый хозяин. Следующий за мной может прийти очень скоро, и начать массовые испепеления несогласных.
В последнее время Полуночи не очень-то везло с хозяевами. Я и себя-то записывал в лучшем случае в «сносные».
Я достал кинжал, который носил с собой почти всегда — как последнее запасное оружие. Я провёл острейшим лезвием по тыльной стороне ладони левой руки, наблюдая, как алые капли срываются вниз.
— Я клянусь, что вернусь из похода к сердцу Полуночи, — сказал я ровным, уверенным голосом, удерживая лезвие в ране, чтобы та не затянулась. — Я клянусь, что доведу до конца оставленные мной дела и не брошу тех, кого защищал и любил. Я клянусь, что вернусь живым, даже если Полуночи будет суждено погибнуть. Сим клянусь на крови своей и душе своей.
