Кадровик 5.0 (СИ) - Листратов Валерий

— Только недолго, — отвечает король. — День расписан по минутам, сами понимаете.

Его Величество соглашается только на походный приём, к которому местные весьма неплохо подготовились. За большим столом, плотно заставленным различными яствами, король разговаривает с губернатором и важными людьми города. О чем они говорят, меня особо не волнует.

Феофан смотрит голодными глазами на забитый блюдами нетронутый стол, но я качаю головой.

Меня здесь никому представляют. Можно понять. В моих умениях сейчас никакой нужды нет. На самом приёме стою немного в стороне и наблюдаю за пришедшими сюда военными и гражданскими чиновниками. Они окружают короля и практически дерутся за право хоть на минуту быть представленными Его Величеству. Интересно, что король, кажется, знает их всех по именам.

Прислушиваюсь к плотному потоку разговоров за столом. Занимательно. Кого бы не представляли Его Величеству, он находит несколько слов ясно говорящих о том, что король знает пришедших, а также, чем они занимаются. Иногда даже находит пару слов о семье. Подозреваю, что Беннинг заранее дает краткую сводку королю. Ещё раз восхищаюсь умениями графа. Именно благодаря ему король блестяще отыгрывает свою роль.

Нормально поесть снова не получается. Здесь Феофан в очередной раз оказывается прав. Несмотря на обильное меню приёма, различные яства и отсутствие танцев, быстро перехватить хотя бы закуску становится проблемой. Слишком много людей вокруг. Возле стола ни единого свободного места. Ненадолго отлучиться тоже не получится.

— Вить, ну никаких сил не осталось, — говорит Феофан и лезет в поясную сумку.

Фей достает пару лотков, один протягивает Василисе. Феечка смотрит на меня и ждет одобрительного кивка. Молча показываю на небольшой столик рядом с нами. Феи устраиваются на нем и приступают к трапезе. Себе подобного позволить не могу — продолжаю наблюдать за королем. Его настроение становится определяющим в этот день. Правитель стремится завершить прием за каких-то пару часов. И у него это безоговорочно получается. Да и если пустить по боку весь этот церемониальный этикет, получится, что сам банкет прекрасно укладывается в час или в крайнем случае — полтора.

Беннинг помогает королю аккуратно свернуть мероприятие. Приглашенные без устали задают вопросы и стараются решить свои проблемы.

— Вот, подскажите, что нам делать с дорогами? Дожди размыли всё покрытие, маги за починку не берутся, — жалуется один из гостей. — Все работают только над центральной улицей, а остальные жители живут как прокаженные.

Граф делает несколько пометок в своей кожаной книжице и говорит на ухо гостю всего несколько слов. Тот как ошпаренный отлетает от стола. Не все разговоры сегодня на руку местным жителям.

— Расступитесь, прошу пропустить, — слышу голос Беннинга.

Граф отстраняет всех, кто не успел поговорить с правителем и создает коридор для выхода. Королю приходится практически сбегать с банкета, иначе разговоры и рассуждения могут длиться вечно.

— Аудиенция окончена! — объявляет Беннинг, но народ вереницей продолжает следовать за Его Величеством.

Феофан, улучив удобный момент, подлетает к все еще нетронутому накрытому столу. Предварительно фей забирает у Василисы пустой лоток и накладывает туда все, что попадается под руку. Остановить его не пытаюсь — пусть хоть так извлечет пользу из этой встречи.

Важные люди провожают нас на поле. Возле дирижаблей остается всего несколько человек, остальных распускают.

— Ну вот и всё, Виктор, — обращается ко мне правитель, когда мы вступаем на палубу королевского аппарата.

Отчётливо видно, что настроение короля полностью переменилось.

— Хочу предупредить. Я очень боюсь летать! — выдыхает король.

Всё сразу становится понятно. Король хотел поскорее покончить с этим делом, ни на что не отвлекаясь. Он как мог старался свыкнуться с этой мыслью. Но ожидание казни, как говорится, страшнее ее самой. Как только мы поднимаемся в дирижабль, паника отступает. Правитель, должно быть понимает, что без перелета не обойтись. Ничего изменить уже не получится. Палуба королевского дирижабля становится той самой точкой невозврата. Страх уходит.

Феофану, наоборот, не терпится занять самое удобное место. Фей еле как дожидается, пока король шаг за шагом поднимается на борт.

— Я с детства очень боюсь летать, — ещё раз признается правитель. — Даже не знаю, как с этим бороться.

— Я тоже не знаю, Ваше Величество. Но, говорят, что дирижабли — довольно безопасный вид транспорта, — стараюсь привести весомый аргумент.

— Это так. Да и я, в принципе, весь обвешан защитными амулетами, — морщится король. — Но всё равно какая-то часть меня старается не отрываться от земли. И до сегодняшнего дня я не летал на дирижабле самостоятельно.

— Понимаю, Ваше Величество, — говорю коротко и уважительно.

Да и что я могу еще сделать? Бороться с боязнью полётов я не умею, у самого такого никогда не было. Может быть, именно поэтому не могу понять, каково это.

— Видел, как ты отслеживал своих пленников, — напоминает король. — Не переживай. У графа есть все распоряжения — они не будут ни в чём нуждаться.

— Спасибо, — искренне благодарю правителя.

— Да-да, я заметил, — продолжает король. — Когда на второй дирижабль грузили пленников, за одним из них ты следил особенно тщательно. Но это твои дела. Я их тебе обещал, так что как приедем — забирай.

С благодарностью киваю.

Беннинг сопровождает короля: в такой момент оставить Его Величество, думаю, представляется ему почти предательством. Дирижабль графа пойдет без него. Но для Беннинга это не более, чем просто транспорт.

Король выбирает себе место в кают-компании, а экипаж суетится и готовится к взлету. Мы с феями располагаемся чуть подальше, но рядом. Граф тут же занимает внимание короля очередной работой. Видимо, для того, чтобы отвлечь от взлета. Хитро. Понимаю.

У нас кресла чуть попроще, а столик чуть меньше. Феофан сразу же вытаскивает всю спрятанную со званого обеда еду и раскладывает передо мной.

— Вить, поешь. Ты меня не послушал, и, видишь, как получилось, — кряхтит он, раскладывая продукты.

За такое короткое время фей успевает запастись просто нереальным количеством еды. Вся свежая и вкусная. Жаль только нормальной нет. Маленькие канапешки и десерты. Но Фео в любом случае молодец. Съедаю несколько кусочков неизвестного мяса. Блюдо очень похоже на запеченную рыбу — мясо нежное и сытное. Перед взлетом едва успеваю приглушить чувство голода, но запасы у Фео есть — еще успеется. Феофан с Василисой тоже присоединяются и обмениваются впечатлениями.

— Я такого никогда не пробовала, — говорит Вася, откусывая кусочек шоколадного эклера.

— Ещё б! — подмигивает ей Феофан. — Королевский эклеры пекутся только для королей. В начинку добавляют специальный редкий сорт шоколада и земляной гриб. Редкость жуткая. Матушка однажды рассказывала, как выпекала подобные. Очень мудреный рецепт. А тесто какое! Какое тут тесто…

В фейские разговоры не лезу, но при этом наслаждаюсь десертом не меньше Василисы. Замечаю, что на стол короля подают похожие пирожные.

— Ты же не весь стол сгреб в сумку? — уточняю у Феофана.

— Вить, что ты такое говоришь? — удивляется фей. — Да мне таких три понадобится, чтобы утащить все, что они наготовили.

Король смотрит в стену и не притрагивается к еде. Делает несколько глотков обычной воды и ни с кем не разговаривает. Только разбирает бумаги. Слышу, что корабль с пленнниками, принадлежащий Беннингу, взлетает первым. Значит, еще немного и подойдет наша очередь. Граф тут же активизирует работу с королем.

Несколько человек убирают еду со стола рядом с правителем. Он даже бровью не ведет. Фей следует примеру и убирает остатки в лоток. Еды становится на порядок меньше.

Как только все приготовления закончены, чувствую, как аппарат отрывается от земли. В кают-компании перед королем появляется капитан этого дирижабля.

Глава 21

Полет

Взлетаем мы плавно, и я не сразу успеваю отследить момент, когда мы отрываемся от земли. Смотрю в иллюминатор — а корабль уже проходит над полем. Мне нравится, что в дирижабле всегда можно наслаждаться комфортом. Конечно, если не попадать в болтанку. Но и в этом случае, как мне кажется, магическая оснастка должна несколько нивелировать эти проблемы. Все же, когда Беннинг садился на своем дирижабле через грозовой фронт, напрочь перепуганным или убитым назвать его было нельзя.