Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей (СИ) - Князева Алиса

— Айрис, — Ардэн оказывается рядом, его рука осторожно обхватывает мою. — Не подходи слишком близко. Здесь небезопасно.

Его голос мягкий, полный сострадания, но я слышу в нём и что-то ещё — гнев, тщательно сдерживаемый.

— Что-нибудь уцелело? — спрашиваю, хотя ответ очевиден.

Он медленно качает головой.

— Это был не обычный пожар.

Смотрю на него непонимающе.

— Лавка была живой, — продолжает он тихо, чтобы только я слышала. — Живой дом не мог загореться случайно. Он бы почувствовал опасность, позаботился бы о печи, о свечах. Это поджог.

Слова ударяют как пощёчина. Кто-то намеренно уничтожил мою лавку? Новая волна эмоций накрывает меня — уже не просто отчаяние, но и гнев, яростный и обжигающий.

— Кто? — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Кто мог это сделать?

Ардэн переглядывается с Говардом, который подходит к нам, вытирая закопчённые руки о передник.

— Пока не знаем, — говорит мельник. — Но следы очевидны. Огонь начался снаружи, с задней стены. Мы нашли остатки промасленной тряпки. Кто-то очень хотел, чтобы твоя лавка сгорела, девочка.

Меня трясёт — от ужаса, ярости и бессилия. Кому я перешла дорогу в этой богом забытой деревне? Что я сделала, чтобы заслужить такую ненависть?

Ардэн крепче обнимает меня за плечи, его тело напряжено, как струна.

— Я найду того, кто это сделал, — говорит он. — И он или она ответит.

Говард и другие мужчины начинают осматривать пепелище, ищут улики. Я стою, прижавшись к Ардэну, и смотрю на остатки того, что ещё утром было моим убежищем, надеждой, жизнью в этом мире.

Словно в ответ на мои мысли, среди обугленных досок что-то блестит, поймав луч утреннего солнца.

Вытираю слёзы и делаю шаг к руинам, но Ардэн удерживает меня.

— Нельзя, там может обрушиться...

— Мне нужно, — перебиваю его, указывая на блестящий предмет.

Ардэн хмурится и всё равно не пускает.

― Стой здесь.

Он сам входит и идёт к месту, где было видно блестящий предмет. Плитка хрустит под его ногами, но выдерживает. Он наклоняется и поднимает то, что оказывается то ли монеткой, то ли чем-то похожим. Ардэн смазывает с него пыль и сажу пальцами, качает головой и возвращается, но, прежде чем он показывает мне находку, напряжённую тишину разрывает крик:

— Помогите!

Я оборачиваюсь и вижу девушку, что помогала лекарю. Она бежит по улице, передник испачкан чем-то красным, подозрительно похожим на кровь, а лицо искажено ужасом.

— На Грея напали! — кричит она, задыхаясь. — Помогите!

Ардэн напрягается и прежде чем бежать в сторону мельницы, выдыхает злое:

— Какого демона тут творится?

Глава 44

Дракон оказывается быстрее всех остальных, мы и глазом моргнуть не успеваем, как он бросается на помощь.

Пока добегаем до мельницы, Ардэн уже скручивает виновного

— Чтоб все вы сдохли! И ты, и дракон твой! — плюётся желчью Марта, пытаясь высвободить связанные за спиной руки.

— Что с Греем? — вырываясь вперёд, интересуюсь я. Всё остальное отходит на второй план.

Оказывается, что мой «супруг» успел позаботься о Грее, который очень кстати пришёл в себя как раз тогда, когда этой дурной бабе вздумалось на него напасть.

— Оставил внутри на постели. Ему бы руку забинтовать. Я в этом не мастер. Повязку наложил кое-как.

— Ой! Что же я стою? — спохватывается та самая девушка, которая прибежала звать на помощь. — Сейчас всё сделаю.

Помощница лекаря так густо краснеет, что у меня сразу закрадываются мысли о том, что помощники ей сейчас нужны не будут. Никогда не была сводницей, но Грею в пару очень бы хотелось хорошую девушку. Эта вон бежала за нами сломя голову. Чем не невеста?

— Давай, героиня, — ухмыляется Ардэн, который, видимо, тоже понял в чём дело. — Если бы ты не бросилась на сумасшедшую, всё кончилось бы иначе. Твои крики Грея в чувства привели. Парень защищался, как мог, пока ты за нами бегала. С такой тушей даже мне непросто совладать, — указал на шипящую на толпу Марту.

— Чтоб житья вам не было! Сами не живёте и нам не даёте. Если бы не эта пигалица Марта, быть бы мне женой Говарда! Так нет же! Выскочила за него по залёту, а я… та Марта, которая должна была его счастливым сделать, осталась не у дел.

— Неправда это всё. Мы с Мартой любили друг друга. Не стал бы я иначе жениться, — осекает её мельник и сердито хмурит брови. — Уж не ты ли и к её исчезновению руку приложила?

— А кто ж ещё? Она такой доверчивой оказалась. Поманила я её утром за грибами в лес, а она и повелась. Думала, заведу в чащу, стукну по голове, но всё оказалось куда проще. На нас из-за кустов напали какие-то твари. Я-то убежала, а мельничиха там осталась. Кричи не кричи, никто её в лесу не услышал.

— Рот закрой, а то кляп засуну, — грозит ей мой дракон, глядя на женщину с презрением. — Кто бы мог подумать, что во всех бедах деревенских виновата одна из них. Совесть не замучает? Я ведь и впрямь грешил на тёмных, пока у тебя из кармана не вывалился тот забавный металлический шарик.

— Какой шарик? — удивляюсь я, подходя к мужчине. — Там в рощице…когда я за тобой пришёл. Обронила.

Ардэн достал из кармана штанов небольшой блестящий предмет, на который уставились все присутствующие. А я вдруг поняла, что всё это время мой истинный бегает по лесу, а затем и по деревне без рубашки. Его крепкий торс, перепачканный засохшей кровью и копотью, выглядел ещё привлекательнее, чем раньше. Сразу подумалось, что я бы не прочь помочь ему искупаться. Но…

Негде. Лавки больше нет.

— Блокатор, — голос дракона отвлекает меня от грустных мыслей. — Именно из-за него я не мог найти Грея в лесу. Специально прикупила у кого-то из торговцев? Давно задумала от сына соперницы избавиться, стало быть?

— Давно, — сопит Марта. — Да разве ж с таким детиной справишься?

— А ты и не справилась, — из мельницы, опираясь на плечо помощницы лекаря, вышел Грей. — Если бы не та тварь в лесу, я бы вернулся домой и всем рассказал, что ты меня помочь попросила, а зама в глушь завела, да корягой по затылку огрела. Только трухлявая она оказалась, как душонка твоя. Уж как ты вопила! Просила не сворачивать тебе шею. На эти крики-то и притащилось то, с чем мне было не совладать. Не знаю, что оно со мной сделало, но в себя я пришёл уже дома. Хотел предупредить, чтобы не верили тебе, но язык не слушался.

— Отдадим её приставам! Пусть судят за злодеяния, — выкрикивает кто-то.

— И за поджог, — добавляет Ардэн, скрежеща зубами.

— Так это тоже её рук дело? — опешиваю я.

— А ты глянь на её передник. В масле весь. Только не растительном для кашеваренья, а в том, что в костры подливают. На руках следы копоти. Долго, видимо, боролась с «Лакомкой»? Не давала она тебе запалить огонь? — Дракон возвышался над Мартой как гора, а выражение его лица не сулило бабе ничего хорошего. — Ты уничтожила мою собственность. За это я могу тебя без суда и следствия к смерти приговорить. Но решать тут не мне, а моей супруге. Что скажешь, Айрис?

— Я? — еле сдерживая слёзы, зачем-то уточняю я.

— Конечно, любимая. Как скажешь, так и будет, — заверяет меня дракон.

Любимая…всего одно слово, а у меня от него мурашки по телу побежали. Никогда не думала, что слышать это обращение в свой адрес будет так приятно.

На меня уставилась целая толпа деревенских, ждущих, что я выберу кровавую расправу, нежели честный суд. Но с меня на сегодня ужасов хватило, поэтому я делаю вид, что раздумываю над решением судьбы сумасшедшей, усиливая интригу.

— Пусть это решают те, кто должен. Судить её по закону. Не хочу я быть причастной к чьей-то смерти, хоть и косвенно, — выдаю, а сама подхожу к Ардэну и упираюсь лбом в его грудь.

В голове бардак, на душе непроглядная тьма. Ни дома, ни лавки, ни любимого увлечения у меня теперь нет. Остался только он. Мой грубиян истинный, который несмотря на свой вздорный характер стал для меня ближе кого бы то ни было.