Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– И что от меня требуется?

– Ничего необычного. Просто пересказать все события ещё раз и, если хочешь, поделиться своими мыслями на этот счёт. Соврать у тебя всё равно не выйдет. Но вот быть осторожным и не говорить ничего лишнего – вполне по силам.

– Я понял вас, господин Шелиен. Разрешите поинтересоваться судьбой главы Старого Колодца.

– Представитель императора уже поговорил с ним. Его казнят завтра на рассвете. Аккуратно подбирай слова, наёмник, чтобы невзначай не оказаться на эшафоте подле него. Не спорь и не пытайся перечить. Мои люди сопроводят тебя для разговора.

Внешне сохраняя спокойствие, внутри я негодовал. Вот как так получается? Шёл за наградой, а отправился на допрос!

Идти пришлось недалеко. Во дворце наместника нашёлся почти пустой кабинет, в котором стоял лишь массивный стол и пара крепких стульев. Стеллажи для книг были пусты, а стены лишены картин и прочих украшательств. Окно было занавешено плотной портьерой, которую я не поленился отдёрнуть, когда остался в помещении один. Вид из окна второго этажа был на всё тот же внутренний сад, и лишь теперь я смог по достоинству оценить работу архитектора, уместившего на таком крохотном клочке земли небольшое чудо ландшафтного дизайна, и труд садовников, поддерживающих его в таком состоянии несмотря на суровый климат здешних мест.

Моё любование нарушил звук открывающейся двери, заставивший развернуться. Вошедший в комнату мужчина, стройный и важный, с шумом отодвинул тяжёлый стул, но не торопился на него садиться. Он посмотрел на меня серыми, будто замёрзшими глазами, изучающими не только внешность, но и потенциал. «Хрен ты что увидишь», – злорадно подумал я, но в ответ сканировать его не стал. Не в том я положении.

– Моё имя Иригель, – наконец, спокойно сказал он. – Садись. Разговор вряд ли будет долгим, но и вести его стоя я не вижу смысла.

– Мазай, глава отряда наёмников, – представился я, хотя уверен, он и так всё прекрасно знает.

– Я задам тебе несколько вопросов, Мазай. Мне сказали, что у тебя третий ранг, но я чувствую, что твой потенциал даже выше. Хотя бы потому, что я его не вижу.

Сказав это, имперский маг перевернул печатку на своём пальце так, чтобы прятавшаяся на внутренней части ладони четвёрка стала видна и мне.

– Однако, я надеюсь, что это не надоумит тебя попытаться меня обмануть, – всё также без особых эмоций добавил он.

– Что именно мне нужно рассказать?

– Ну уж не историю Идриса. Её я теперь знаю не хуже него самого. Просто отвечай на мои вопросы и будь при этом честен. Это сэкономит время и тебе и мне. Но перед тем, как начать, будь добр, выпей это.

Он достал два одинаковых пузырька с прозрачной жидкостью, и поставил на стол передо мной.

– И что это? – поинтересовался я, не торопясь глотать всё, что попросят.

– Не переживай. Слабая алхимия 1‑го ранга, не имеет побочных эффектов. Немного замедляет сердцебиение и прочие процессы жизнедеятельности. Повышает резистентность к внешним факторам воздействия, и наоборот, делает реакцию на внутренний стресс более заметной. Ты можешь выбрать любой, второй выпью я.

Я ухватился за левый и пододвинул его к себе. Иригель взял оставшийся, вынул пробку и одним глотком осушил его. Под его испытующим взглядом я повторил за ним нехитрую процедуру, невольно прислушиваясь к своим ощущениям. Ну не отравить же он меня вздумал?

– Теперь дай мне свою руку.

Уже начиная о чём‑то догадываться, я протянул к нему свою ладонь. Обхватив моё запястье, он уложил её на стол, после чего, прищурив глаза, пристально всмотрелся в моё лицо. Да это же чёртов маг аспекта жизни!

– Любые попытки управления собственным телом я замечу, – предупредил меня он. – И буду трактовать их как твоё намерение солгать. Смотри мне в глаза и отвечай на вопросы. Быстро и без раздумий. Ведь правда не требует подготовки, верно? А теперь начнём. Ты и твой отряд, как и зачем оказались в Фельсе?

– С недавних пор здесь проживает мастер Кромвель, мой друг и наставник в прошлом. От него мне поступило предложение присоединиться к его роду в качестве личной гвардии.

– Но ты отказался?

– Да, мне показалось, что это ограничит мою свободу и станет концом нашей дружбы.

– Зачем ты отправился в Старый Колодец?

– Чтобы выяснить причины волнений. Мы – наёмники, и этот контракт ничем не хуже других.

– Знал ли ты что‑то об этом ранее? Был ли знаком с кем‑то из жителей провинции?

– Нет, впервые услышал о случившемся уже будучи здесь, в Фельсе. До прибытия в город ни с кем из местных кроме мастера Кромвеля мне общаться не доводилось. Наверное, поэтому наместник и посчитал нас пригодными для такого рода поручения. Мы беспристрастны и ни с кем не связаны.

– Ты убил мага, превосходящего тебя рангом. Какая у тебя на самом деле ступень?

– Третья. Но близкая к своему пределу. К тому же моей специализацией является боевая магия. Я успел поучаствовать в нескольких крупных военных компаниях, а опыт сражений порой значит куда больше, чем просто потенциал. Бой не был простым, и сам я чудом выжил лишь благодаря одарённому лекарю в нашем отряде.

Серые глаза Иригеля моргнули, будто подтверждая правдивость моих слов, а сам он задал следующий вопрос:

– Встречался ли ты ранее со слугами ковена?

– Да, неоднократно.

– Зачем? – на этом вопросе я почувствовал напряжение в удерживающей меня руке. А вместе с ним готовность убить допрашиваемого, если ответ или его правдивость не понравится ведущему допрос магу.

– Я не искал встречи. Наши пути пересекались случайно, и практически всегда меня пытались убить. Пока что мне удавалось выйти победителем.

– Ты уже убивал колдунов ковена?

– Да.

– Сколько?

– По меньшей мере семерых, включая последнего.

Даже приятно было увидеть, как расширились зрачки такого невозмутимого представителя императора.

– Замышляешь ли ты что‑то, что может навредить Империи или Первому императору.

– Нет.

На этот раз Иригель вслушивался в реакцию моего организма дольше обычного. Но не обнаружив ничего, что могло бы меня скомпрометировать, отпустил мою руку.

– Всё что нужно, я узнал, – вдруг спокойным голосом сказал он, откинувшись на спинку стула. – Надеюсь, ты не затаишь обиду из‑за моих методов. Империя уважает частную жизнь магов, и хоть мне многое в твоей персоне кажется странным и любопытным, я не буду задавать тебе вопросов, напрямую не относящихся к делу. Раз ты никак не связан с ковеном и его про́клятыми слугами, то остальное меня, как представителя императора, не касается. Даже, если ты ведёшь переговоры с наместником о том, как бы не платить установленный законом взнос в имперскую казну.

– Разве моя помощь государству не соизмерима с этой суммой? – поинтересовался я.

– Возможно. Но если ты хочешь получить имперский титул, не присягая при этом знатным родам, то есть куда более очевидное решение – служить императору. Корона нуждается в таких сильных и независимых магах, а твоя вражда с ковеном – лучшая для этого рекомендация. Я бы даже мог помочь с твоим продвижением по службе. Что скажешь?

Да меня же вербуют местные спецслужбы! Могу ли я соскочить, и какой длины будет после этого поводок?

– Такое предложение оказывает мне честь, – аккуратно начал я. – Но я бы предпочёл оставить всё как есть. Если же вдруг для защиты интересов Империи потребуется наша служба, то мой отряд будет готов взяться за это дело, заключив соответствующий контракт. Поверьте, хорошие наёмники, честно доводящие все свои дела до конца, могут оказаться даже полезнее, чем очередной маг на официальной службе, о появлении которого тут же станет известно всем. И друзьям, и врагам Империи.

Прежде чем ответить, Иригель выждал какое‑то время, то ли обдумывая услышанное, то ли давая мне возможность понервничать и передумать. Но, когда заговорил, недовольства в его голосе я не услышал.

– Мастер Блурвель не сомневался, что ты мне откажешь. И хоть я ценю мнение своего бывшего наставника, всё же вижу выгоду от нашего знакомства. Я запомнил твоё предложение, наёмник. А чтобы у тебя было чуть больше поводов так или иначе служить на благо Империи, я поддержу твоё прошение о подданстве. Думаю, что твоё активное участие в сокращении поголовья приспешников Отрёкшегося вполне тянет на необходимый для этого подвиг. Избавление мира от этой мерзости угодно Первому императору.