Рысюхин! Дюжину шампанского – и в школу не пойдем! (СИ) - "Котус"

Так вот, по плану мы прямо с дороги должны были отрабатывать первую вводную, согласно которой дивизион прибывает в расположение своего полка, где должен распределиться по батальонам побатарейно (но это потом) и попадает в момент, когда полк подвергается атаке вражеского стрелкового полка же. При этом по легенде полковая артиллерия «приведена к молчанию». Дивизион должен с колёс развернуться на выбранных позициях, одновременно выбрав их, и произвести огневой налёт по наступающему противнику. Ну, а комиссия собирается оценить скорость развёртывания и пристрелки, а также эффективность огня после какого-то количества залпов.

А мы припёрлись на сутки с лишком раньше, не застали начальство и полезли мыться. Из бани же нас выковыривать получалось совсем другим нормативом. В общем, решили так: батарейцы цепляют передки и миномёты к грузовикам, грузятся туда же сами и — уезжают в сторону станции. Отъезжают на оговорённое количество километров, там разворачиваются и возвращаются к полигону, после чего всё делается по сценарию. До полного маразма решили не доводить, потому все тылы и вспомогательные службы оставались на месте, в занятых вчера блиндажах. Ну, это до возвращения батарейцев оставались, потом все вылезли смотреть на «представление».

Я тоже никуда не поехал, а при развёртывании невзначай прибился к командиру третьей батареи, с которым у нас вроде как наилучшее взаимопонимание возникло. И мне показалось, что подполковник немного смухлевал, заранее распределив среди командиров батарей позиции, уж очень они целеустремлённо ехали каждый к своему месту. После объявления о готовности генерал остановил действие, словно кино, и комиссия стала совещаться, сравнивая фактическое время с нормативным, чтобы определить, куда двигать чучела «атакующих цепей». Результатом обсуждений стало решение ничего никуда не переставлять, оставить на нынешнем месте, рассчитанном исходя из нормативного времени развёртывания, хоть наши его и перекрыли. Так что была дана отмашка на начало пристрелки.

Я внимательно слушал команды и смотрел, что делают бойцы. Честно сказать, часть команд я вообще не понимал, точнее, их смысл от меня ускользал, а ещё часть, думаю, понимал не так, как надо. Первоначальные установки прицелов командиры батарей получили от подполковника, который занимался их вычислением, пока артиллеристы занимались развёртыванием, дальше пошла пристрелка побатарейно, при этом в каждой батарее стрелял один миномёт, всё время тот же самый, но маховички наведения крутили наводчики всех орудий. Для пристрелки сделали по три выстрела, после чего тем, кто не смог сделать «вилку[1]», начальные установки довёл командир дивизиона. Затем поступила команда:

— Батарея! Десять снарядов на орудие, беглый огонь!

Затем — небольшая корректировка для переноса огня, и — вторая серия, а затем и третья. Я же не отрываясь смотрел на поле, где через несколько секунд после первого выстрела — мины по медленной высокой траектории летят долго — словно вырос лес! Правда, не из высоких деревьев, а из низких, но раскидистых кустов. Ближе к концу третьей серии наш вестовой увидел, что с наблюдательного пункта комиссии нам машут флагом, требуя прекратить огонь. Ладно, прекратили и стали ждать, пока пыль рассеется да уляжется.

А дальше, когда пыль подозрительно быстро осела, явно не без помощи какого-то мага, случилось ещё одно расстройство для генерала! Определить эффективность огня по состоянию чучел не представлялось возможным из-за того, что чучел не было. Во всяком случае, стоять не осталось ни одно, зато многие начали тлеть, а пара-тройка и вовсе весело пылали. Кто-то из унтеров задумчиво протянул:

— Я не понял… Это что, мы целый полк условно уничтожили⁈

— А что ты хочешь — семьсот двадцать снарядов туда выложили, за три минуты. При этом у каждого из них могущество почти как у пятнадцатисантиметрового артиллерийского!

«Ага, считай, восемнадцать полных пакетов „Града“. Хоть вес заряда в каждой мине меньше, зато зона поражения не „бабочкой“ или „чёртиком“, а хорошим таким кругом, так что, то на то. Разве что „Грады“ бы это всё за сорок секунд выложили, а не за три минуты».

«И зачем мне с этими твоими „Градами“ сравнивать?»

«Затем, что восемнадцать пакетов — это кранты всему живому как раз примерно на такой площади, как чучела стояли».

Тут и командир батареи подтянулся:

— Что-то мне начинает казаться, что атака плотными цепями — это просто подарок для противника и предложение накрыть их чем-нибудь.

— Да, чем плотнее порядки противника — тем оно «нажористей» для артиллерии. Это ещё когда Волну отбивали понятно стало.

— Волну⁈

— Да, за три часа силами дружины, в которой было четыре миномёта, остановили и рассеяли, выбив критическое количество тварей. А их там было никак не менее ста двадцати тысяч, по официальным данным.

В общем, больше стрелять не стали — не во что, а уж как там запишут «комиссары» узнаю потом. Я, кстати, свои записи вёл в блокноте — обычном, не подарочном. Чтобы потом сравнить личные данные с официальными. Свернулись — снова на время, при этом мне плохо стало при мысли, что бойцы таскали бы миномёты на руках к прицепам, как до моего приезда.

Ну, а дальше — батареи разъехались «по своим батальонам» и решали свои задачи, обстреливая разные цели по разным вводным. Подробно описывать каждую задачу — это получится второй отчёт об испытаниях, который занимал, между прочим, четыре укладки толщиною сантиметров десять каждая — и это только исходные данные, которые ещё обрастут аналитикой, комментариями и толкованиями. Опишу только интересное.

Например, ночные стрельбы с подсветкой от вывешенной нами же «люстры» — осветительной мины, которая в армейском исполнении отличалась от той, что мы сделали в дружине. Не сказать, чтобы лучше, но и не хуже — просто другая. Было просто интересно. А вот стрельбы по противнику, занявшему деревню — ещё и поучительно получилось. Особенно, когда первая мина, взорвавшись на чердаке, расшвыривает по округе камыш с крыши и ослабляет потолок, а одна из последующих пробивает его и взрывается внутри сруба. Стены после этого остаются стоять, но внутри всё оказывается перемолото в фарш. Как мрачно пошутил дед, «мясо шестой категории: собака, рубленая вместе с будкой».

Ещё удивила стрельба по какому-то чуть ли не средневековому укреплению, но дед объяснил, что это явно с прицелом на Кавказ делается, или иные южные горы, там такая фортификация по сей день популярна. В общем, там получилось примерно то же самое, что и с избой, в которой потолок пробили, только что понадобилась не одна мина, а пять на пристрелку — перелёты плохо видны были из-за стен, тем более, что крепость стояла на холме, а огневая располагалась на дне широкого оврага — и «три выстрела на орудие, беглый огонь!», причём из восемнадцати только три взорвались снаружи и две — на стенах. После чего стрельбу приостановили, а представители комиссии отправились смотреть, что там внутри. Ну, а как посмотрели — дали команду сворачиваться. А ведь пять километров ехали!

Но — много всего было. В том числе и периодические освидетельствования технического состояния случайно выбранного миномёта, причём пристально следили, чтобы я его не чинил, а лучше и вовсе не трогал. Мол, поставит под сомнение чистоту эксперимента.

Один миномёт, кстати, вышел из строя — по разгильдяйству бойца, который не надел на ствол защитный чехол после тех самых ночных стрельб, а командиры в темноте не проконтролировали. Под утро пошёл дождь, в стволе набралось приличное количество воды, а боец-разгильдяй, скрывая свою ошибку, втихаря надел чехол, как будто всё время так и было. Ну, и при выстреле произошло то, что дед назвал гидроударом. Было по-своему даже красиво, да…

Лаборатории делать было почти нечего, и ни в пехотном полку, ни в отдельных дивизионах, буде такие станут создаваться, подобной структуры создавать никто не станет. Всех работ по профилю — проанализировать три имевшихся случая осечки. Остальное время персонал использовали для самых разных задач, требующих технически грамотных исполнителей. А задач таких находилось много! Выяснилось, что определённая ранее численность вспомогательных подразделений категорически недостаточна и её нужно как минимум удваивать. И пришли к мнению, что для миномётного дивизиона, как самостоятельного подразделения, нужна своя пехота, как минимум рота — для охраны места расположения, патрулирования территории, боевого охранения и прочих подобных задач. Для батарей, входящих в состав пехотных батальонов, собственный взвод охраны выглядит излишеством (хотя это ещё как посмотреть), но вот отдельному дивизиону такая рота просто необходима. Батарейцы и тыловики физически не способны тянуть это всё на себе, или же реальная боеготовность падает самым удручающим образом.