Часовой: Курсант (СИ) - Шторм Максим

Глава 21

Пока дрался за свою жизнь, казалось, что прошла целая вечность. Сейчас же, поднявшись на ноги и отряхиваясь, я понял, что вряд ли наша яростная бешенная схватка заняла больше нескольких минут. Огромный корпус летающего корабля закрывал наше сражение от остальной части взлетного поля. Только этим я могу объяснить тот факт, что пока никто из обслуги Воздушной гавани не бежал к нам со всех ног. А там и до вызова охраны или городской стражи недалеко. Интересно, как бы выкручивались эти субчики в таком случае? Если только они сами не относятся к страже или какому другому силовому ведомству Кромлеха.

Но не будем и дальше искушать судьбу. Инстинктивно пригибаясь, я выглянул из-за кормы дирижабля. Вроде тихо. Огромная, натянутая на жёсткий каркас оболочка сигары бросала густую тень, скрывая от солнца следы недавнего побоища. Я придирчиво осмотрел себя. Куртка изорвана, в грязи, покрытая, дымящимися проплешинами. Я с отвращением скинул ее на землю. Так же на цыпочках обошел гондолу корабля и быстрым уверенным шагом направился к исполинской туше «Архангела Гавриила».

Летное поле как будто опустело. Интересно почему? Может, начали подходить остальные работники и бригадир устроил утреннюю разнарядку? Тогда у меня есть совсем немного времени, чтобы осуществить задуманное. Еще только приближаясь к огромному пассажирскому кораблю, до того, как вездесущий бригадир меня остановил, я заприметил, что на самой нижней палубе дирижабля, ближе к корме, открыта небольшая дверца. Насколько я видел, открыта она была и по сей момент.

И я собрался узнать, куда она ведет. Последние метры я преодолевал уже трусцой. Не раздумывая, с разбегу нырнул в дверной проём. «Гавриил» лениво покачивался на волнах тёплого воздуха примерно в метре от поверхности поля. Но для меня преодолеть такую высоту, плюс нижний уровень палубы, вплоть до порога, не составило труда даже без трапа. Очутившись в прохладном чреве корабля, я осмотрелся.

Узкий, ничем ни примечательный коридор. Одна сторона заканчивалась тупичком и круглым иллюминатором, вторая куда-то вела. Я осторожно прокрался по коридору и повернул за угол. Ага, дальше на верх шла короткая лесенка, а внизу я увидел темнеющий лаз с приоткрытым люком. Откуда доносилось какое-то то сдавленное пыхтение и лязганье метала о метал. Не иначе как корабельный механик что-то проверяет в одном из технических отсеков судна.

Стараясь не шуметь, я подошел к лесенке и поднялся выше. Небольшая площадка, смотровое окошко, позволяющее увидеть часть взлетного поля и «Громовержца», закрытая, оснащенная круглым штурвалом небольшая железная дверца прямо в борту корабля. Куда она ведёт? Я наморщил лоб. А, с той стороны начиналась огромная плоскость с гигантским кожухом, скрывавшим один из движителей дирижабля. Выходит, я забрёл в сугубо техническую зону корабля. Интересно, есть отсюда вход на другие палубы и вглубь? Или же вход только с улицы? Да нет, должен быть еще один. Вдруг с механизмом что-то случится в полете и нужно будет срочно его осмотреть? Однозначно сюда должен вести еще один путь.

Я замер возле смотрового окошка. На месте оставленного мною поля битвы началось оживление некоторых действующих в давешней постановке персонажей. Первым пришел в себя приложившийся о борт корабля и потерявший сознание молодчик. Как только осознав, что к чему, он стремглав кинулся к своим поверженным товарищам. Наткнулся на тело вырубленного мною последним бугая, наклонился, пощупал его и, качая головой, поднялся на ноги. Вот ведь! Выходит, я таки грохнул этого типа, когда ударил его в кадык. Особой жалости я почему-то не ощутил. Хотя к горлу подобралась едкая желчь. Я натужно сглотнул. Спокойно. На войне как на войне, не ты, так тебя, курсант.

Следующим очухался Рудольф. Голова у этого мага оказалась крепче той цепи, о которую я его колотил. Похожий на потрёпанного собакой курёнка чародей с трудом поднялся, опираясь на услужливо подставленное плечо своего подчинённого, и быстро закрутил лысой головой по сторонам. Он что, надеялся увидеть, как я смирно стою где-то неподалёку и жду, когда они соизволят прийти в себя? Я похолодел. А не сможет ли этот колдун учуять меня, или мои татуировки на теле? Нет, не должен. Расстояние немалое, да и корпус корабля, внутри которого я спрятался, весь расписан охранными рунами, по идее отводящими магию. Внезапно, оттолкнув подельника, он замер, превратившись в неподвижную статую, даже забыв о раненой ноге и разбитом затылке. Он медленно поднял и приложил ладони к вискам. Стал поворачиваться на месте. Словно радар. Отчего-то у меня возникли именно такие ассоциации. Я невольно пригнулся, словно он мог увидеть меня в малюсеньком окошке на таком расстоянии. Да нет, тут явно было что-то другое.

Через несколько секунд Рудольф убрал от головы руки и что-то крайне раздражённо, неслышно для меня прокричал, указывая куда-то пальцем. Я снова похолодел. Неужели он меня учуял⁈ Я облился уже в который раз потом. Живот свело в предательской судороге. Да нет, не нашел он меня. Маг указывал на мою брошенную куртку. Виктор, кажется, так звали последнего шпика, услужливо подал ему все ещё дымящуюся куртейку. Чародей накинулся на неё как пес, стремящийся изорвать в клочья. Какого черта⁈ Он что, рехнулся или думает, что я каким-то чудом уменьшился и спрятался в кармане? А карманы он и начал потрошить. Я машинально сунул руку за пазуху, куда успел упрятать кожаный пенал с картами и жетон… Черт! Жетон! Бронзовую бляху я и забыл! И теперь кругляш заблестел в скрюченный пальцах Рудольфа.

Да и хрен с ним, успокоил я себя. Вряд ли пропуск мне больше понадобится. А Рудольф тем временем вообще начал вести себя ещё страннее. Он на миг застыл, неверяще глядя на свою находку, затем разразился, судя по его исказившемуся от ненависти лицу, отнюдь не церковными молитвами, и со всей силы швырнул кругляш в борт «Громовержца». Отчего это он так расстроился, призадумался я. И тут до меня дошло. Да меня же по этой бляхе и вычисляли! А как же еще? Видимо, маг умел проворачивать этот фокус. Для него жетон Часовых был словно маячок, по которому за мной пустили сначала ночных убийц, а потом этих ретивых служак. Но как же так? Как это вообще было возможно…

Ставрогин. Я, застонав, скрипнул зубами. С чего я вообще взял, что этот капитан городских Часовых на моей стороне? Никому не верь, так мне говорила то ли привидевшаяся то ли взаправдашняя вила. Нет у меня в этом мире никого, кому я могу доверять, просто нет! Какой же я идиот! Получается, что я кому-то начал изрядно мешать. И этот некто, облечённый силой и властью, решил от меня избавиться. А что? Официально я, как мне уже любезно намекнули, мертв. Курсант Альрик Безродный погиб вместе с сержантом Фляйшером в приграничных землях. Меня никто не ищет. Я превратился в ноль. Но, не поднимая лишнего шума, со мной решили разобраться подальше от глаз городской стражи. Кому-то очень сильно не хочется, чтобы я воскрес и вернулся в Столицу. Кому и почему я не знаю. И малейшего понятия не имею. Но ясно только, что этот некто человек явно дворянских кровей, не самый последний аристократ в имперской иерархии и отчего-то очень не любит меня лично. Возможно, будь в моем распоряжении память Алексея Бестужева, я бы и имел какие догадки, а так…

Я твердо сжал челюсти. Что ж, жизнь становится все интересней и интересней. Тем временем несколько успокоившийся Рудольф раздражённо махнул рукой и поковылял прочь с взлетного поля. Виктор понуро поплелся за ним. На тела погибших они даже не посмотрели. Что, так и бросят их тут? То-то прихренеют те работяги, которые их обнаружат! А ведь своим поведением этот маг даёт о себе знать гораздо больше, чем ему хотелось бы. Кем бы ни был его наниматель, он явно обладает необходимым влиянием, чтобы замять любую ситуацию. Даже если эту парочку сейчас остановят на выходе из Воздушной гавани и начнут задавать неудобные вопросы. Да и если найдут тела, наверняка при них не обнаружат ничего, чтобы смогло указать на их принадлежность к определённому ведомству. Рудольф упоминал о человеке некоего графа. Возможно ли, чтобы этим человеком был тот, кто был так дружелюбен и ласков со мной, плел сказки о моем отце и даже направил в конкретную гостиницу, одарил пропуском? Вот был бы номер, если бы с утра, я сам, не прислушавшись к внутреннему голосу, припёрся к корпусу Часовых, где меня уже точно поджидали!