Проклятый Лекарь. Том 7 (СИ) - Молотов Виктор

Сергей стоял рядом с открытой задней дверью.

— Доброе утро, Святослав Игоревич, — поприветствовал он, чуть наклонив голову. — Куда изволите ехать?

— Ого, как официально! Северный форт, — ответил я, усаживаясь в салон. — База Ливенталей. Помнишь, где это?

— Так точно. Сорок минут без пробок, час двадцать с учетом утреннего трафика.

Машина плавно тронулась, выруливая на лесную дорогу. Гравий захрустел под колесами.

Первые десять минут ехали молча. Я просматривал новости на планшете — нужно было держать руку на пульсе того, что происходит в империи и мире в целом.

Кирилл ерзал на сиденье, явно собираясь с духом для вопроса. Поглядывал на меня, открывал рот, закрывал. Как рыба на суше.

Мать моя некромантка. Парень же сейчас лопнет от любопытства.

Наконец он не выдержал:

— Святослав Игоревич, можно вопрос по некромантии?

— Валяй, — разрешил я, не отрываясь от новостной ленты. Дочитывал абзац про коррупцию в Свердловской области.

— Если доктор Мёртвый создал конструкт, почему тот ему не подчиняется? — спросил Кирилл. — Разве создатель не должен иметь полный контроль? По логике, связь создателя и создания нерушима.

Я отложил планшет. Вопрос был дельный, показывал, что парень думает, а не просто запоминает. Хороший признак. Из тупиц маги не получаются — максимум фокусники.

— Хороший вопрос. Книги по магической теории писали теоретики. Люди, которые сами никогда не создавали нежить. Это как учиться плавать по учебнику — можешь выучить все движения, но пока не прыгнешь в воду, плавать не научишься. А доктор Мёртвый как раз создавал свой конструкт по книгам.

— То есть книги врут?

— Не врут. Упрощают. Смотри, в некромантии есть два типа контроля над нежитью. Первый — через ритуал привязки. Это когда ты проводишь полноценный обряд подчинения, вплетаешь свою волю в саму суть конструкта. Как впечатываешь свою подпись в его мертвую душу. Такая связь постоянная, не требует поддержки. Конструкт будет подчиняться, пока существует.

— Звучит идеально, — заметил Кирилл.

— Идеально, но необратимо. Это как усыновление: юридически оформил — и всё, обратной дороги нет. Конструкт твой навеки. И если он окажется бракованным, неудачным, опасным — твоя проблема. Уничтожить можно, но это болезненно для некроманта.

— А второй способ? — спросил Кирилл.

— Второй — энергетический контроль. Ты просто вливаешь в конструкт свою силу и управляешь им через этот канал. Но это как держать собаку на поводке из дыма: стоит ослабить концентрацию или истощить резерв — и контроль теряется. Временно, ненадежно, энергозатратно. Зато обратимо — надоел конструкт, прекратил подпитку, и он развалился.

— И доктор Мёртвый использовал второй способ?

— Хуже, — я усмехнулся. — Он вообще не использовал никакой способ правильно.

Машина выехала на шоссе. Сергей плавно набирал скорость, обгоняя попутные машины.

— Всеволод — гениальный патологоанатом и неплохой алхимик, — продолжил я. — За столько лет работы в морге он провел больше вскрытий, чем иной хирург — операций. Знает человеческое тело как свои пять пальцев. Каждую косточку, каждый нерв, каждый сосуд. Но как некромант он — самоучка.

— Самоучка? Разве можно самому научиться некромантии? — этого Кирилл искренне не понимал.

— Можно научиться теории. Можно даже провести простые ритуалы. Но создать полноценный конструкт… Это как попытка провести операцию на сердце, прочитав учебник. Теоретически знаешь, что делать. Практически — режешь не там, шьешь не так, и пациент умирает.

— Но конструкт же ожил?

— Да, ожил. С моей помощью. Я наделил его сознанием и передал под управление Мёртвому, а он даже с этим не справился.

Я помолчал, вспоминая тот день, когда Мёртвый впервые показал мне свое творение. Это было… впечатляюще. И жутко одновременно. Даже для меня.

— Он подобрал идеальные части тела, — продолжил я. — Каждая деталь лучшая в своем роде. Правильно их соединил — швы идеальные, нервы сшиты, сосуды соединены. Проложил энергетические каналы — и тут он молодец, не каждый мастер так сможет.

— Звучит красиво.

— Идеальное тело. Но он не смог установить контроль. Не хватило знаний, опыта и сил.

Кирилл задумчиво кивнул:

— А вы что с ним сделали?

— Я вложил свою энергию для запуска, — объяснил я. — Думал, потом передам контроль Мёртвому. Но передать нечего — нет базовой привязки. Теперь конструкт частично связан со мной, частично пытается существовать автономно. Мёртвый льет в него свою силу, пытаясь установить контроль, но это все равно что заливать воду в дырявое ведро. Без базового ритуала привязки ничего не получится.

— А почему вы тогда сразу не провели ритуал привязки?

— Потому что это чужой конструкт. Если я проведу полный ритуал, он станет моим навсегда. А Мёртвый хочет учиться, хочет сам управлять своим творением. Он же столько лет мечтал об этом. Это его детище, его гордость. Забрать — значит сломать человека.

— Но если никто не контролирует…

— Вот именно. Конструкт начинает деградировать. Без постоянной подпитки некромантической энергией мертвая плоть разлагается ускоренными темпами. За сутки превратится в обычный труп, вонючий и малоподвижный. За неделю — в скелет с остатками мяса. За месяц там только прах останется. Но хуже другое.

— Что может быть хуже?

— Квази-разум. Мёртвый использовал мозг целиком — от гениального математика. Думал, будет умный слуга. Но мертвый мозг не думает — он имитирует мышление. Как… как компьютер, зараженный вирусом. Вроде работает, но непредсказуемо. Конструкт начинает проявлять подобие эмоций — злость, страх, агрессию. Это не настоящие чувства, просто хаотичные импульсы. Но со стороны не отличишь.

Машина выехала на МКАД. Движение было плотным — утренний час пик. Офисный планктон спешил в свои аквариумы. Сергей умело лавировал между полосами, используя все возможности мощного двигателя.

— Святослав Игоревич, — подал голос водитель, глядя в зеркало заднего вида. — Через двадцать минут будем на месте.

Скоро из-за поворота появился Северный форт.

У КПП нас остановил молодой охранник. Лет двадцати пяти, не больше. Форма отглажена до хруста, сапоги начищены до зеркального блеска, автомат висит как влитой. Самоуверенный взгляд — он из тех новобранцев, что компенсируют недостаток опыта избытком рвения. Знакомый типаж. Через пару лет либо поумнеет, либо получит пулю. Третьего не дано.

— Документы, цель визита, кто вызывал, — отчеканил он, даже не взглянув толком на машину. Смотрел куда-то поверх крыши, подбородок задран, грудь колесом.

О тьма. Классический случай «звание ефрейтора ударило в голову». Сейчас будет качать права и демонстрировать власть. У нас нет на это времени.

— Мы от Ярка, — спокойно сообщил я через приоткрытое окно. Стекло было бронированное. От снайперской пули спасет. — Я доктор Пирогов. Срочный вызов.

— Не знаю никакого Ярка, — охранник нахмурился, впервые опустив взгляд на меня. — И списка посетителей на сегодня у меня нет. В журнале пусто. Никаких докторов не ждем. Разворачивайтесь.

— Молодой человек, — я сохранял спокойствие, хотя внутри уже закипало раздражение.

Терпение, Святослав. Он просто исполнительный дурак. Таких много. Они полезны на своем месте — как шестеренки в часах. Маленькие, глупые, но необходимые.

— Позвоните начальнику охраны. Скажите, что приехал доктор Пирогов. Срочное медицинское дело, — попросил я.

— Начальник охраны не принимает звонки от первого встречного, — охранник уперся, как баран. — У него важное совещание. Приказ есть приказ — без пропуска не пущу. И вообще, что за самоуправство? Думаете, назвали фамилию — и все двери открыты? Давайте, не задерживайте проезд. За вами очередь.

Оглянулся — действительно, сзади стояли две машины.

Вот же упертый. Еще и начальника форта не знает. Ладно, придется действовать через голову.

Достал телефон, набрал номер Ярка. Тот ответил после второго гудка: