Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

– Я пойду поброжу, разомну ноги, – прошептала Рита. Греттус в ответ только кивнул и тут же снова уставился в книгу.

Мягкие кожаные мокасины, подарок сапожника Дормана, неслышно проваливались в стриженый ворс выцветшего ковра. Маргарита касалась пальцами книжных корешков, бродя между стеллажами. В этом коридоре она никогда не бывала…

Самая дальняя секция, скрытая кованой решеткой, проход завален трухлявыми коробками и деревянными, грубо сколоченными ящиками. Дерево почернело от сырости, камуфляжные потеки сползали по дверцам шкафов. В воздухе стоял щекочущий запах плесени и… озона?

Рита пробралась внутрь, больно ушибла коленку, расчищая себе путь. Окон в комнате не было, света едва хватило, чтобы рассмотреть голые стены и пол в шахматную, черно-белую плитку. На стене чужеродным порталом серела дверь. Металлическая.

«Хранилище 0. Вход только авторизованным пользователям. Предъявите пропуск».

Рита ухватилась за ближайшую полку. Ноги подкашивались, пальцы кусало сотней мурашек.

– Это невозможно, невозможно… – она шептала вслух, разрезая тишину. Проверяла, находится ли в сознании. – Они еще недавно хранили мази в утиных пузырях, какие пропуски?!

Ни ручки, ни привычной щеколды. Холодная металлическая поверхность. Пальцы нащупали тонкую прорезь сбоку.

– Может, это замочная скважина? Нужно вставить что-то типа карты…

На мгновенье девушка решила, что нашла дверь в свой мир. Элли трижды стукнула серебряными башмачками и вернулась в Канзас. Рите же необходимо было найти пропуск.

«Ни один магнитный ключ не сработает через столько лет. Как же туда попасть?!»

– Хм-хм, – сзади раздалось фирменное покашливание библиотекаря. Рита вздрогнула. – Это закрытая секция, госпожа.

– Арис Эрдрин! Мне нужно попасть туда! Вы можете открыть?! – в горле пересохло, голос визгливо срывался на крик. – Где-то должен быть ключ! Такая пластина, гибкая штуковина… – она начала махать руками, не заботясь, что выглядит глупо.

– Распоряжением архонтов все подвальные помещения древних запечатаны. Да и ключа у меня нет, – смотритель склонил голову. – Вам нельзя находиться здесь, ара. Простите.

– Любопытство – это ключ, который подходит ко всем замкам, – вмешался Греттус. Девушка даже не заметила, как он прибежал на ее крики.

Арис Эрдрин нервно подергал себя за шейный платок. Сегодня зеленый, искусно завязанный наподобие галстука.

– Что ж. Вы – врачевательница. Читать я вам запретить не могу, даже в этой секции. За столько лет мне не удалось разобрать ни строчки. Может, вам повезет больше. Прикачу тележку, эти архивы очень тяжелые. – Синие глаза блеснули, Рите показалось, что ему и правда жаль.

Ключа не нашлось ни в одной из коробок, ни за потайной полкой, которую они с Греттусом сдвинули, измазавшись в пыли и паутине. Тихий гул из-за двери не давал покоя, но сама она по-прежнему стояла раздражающе неподатливая, без замочной скважины и петель.

Тайна, скрытая в расползающихся фолиантах, аккуратных свитках и журналах в мягких обложках, напоминала слоеное тесто. И Рита намеревалась разобрать их все, слой за слоем, год за годом, схема за схемой.

Девушка почувствовала, как в груди заворочалась холодная решимость. Мысли, до этого рваные, теперь обрели стройную последовательность, выстраиваясь в шеренгу.

У Маргариты появилась новая цель.

***

– Доброе утро, ара, – прочирикала Вира, вскакивая. – Там вас Таллины ждут, Мина уже дважды прибегала. Говорит, ее отцу плохо, а в лекарню идти отказывается.

Маргарита плюхнулась в кресло и с благодарностью приняла чай от вдовы Элкорт. В такие минуты она ничуть не жалела, что позволила старушке работать в клинике.

С тех пор, как в библиотеке обнаружилась запретная секция, доктор с Греттусом допоздна засиживались в читальне, и даже строгий смотритель, казалось, поощрял теперь их изыскания. Несмотря на то, что альбинос не мог изложить содержание прочитанного, ранее он с необычайным удовольствием погружался в сам процесс чтения. Теперь же мужчина переворачивал книги вверх ногами или приставлял к страницам зеркало, стараясь найти знакомые символы.

– Это формулы, Греттус, – вздыхала Рита. – Как жаль, что я плохо учила физику в школе. Бабушка ведь предупреждала…

Неделю им пришлось сортировать тексты от простых до более сложных и совсем уж невероятных, содержащих больше букв, чем цифр. Рита раздражалась, как никогда хотелось зайти в Гугл или позвонить кому-то знакомому с более математическим складом ума.

Но Греттус, казалось, был в восторге. Он все воспринимал, как загадку, вызов и авантюру. Альбинос похудел, молочная кожа посерела, напоминая теперь жухлые пергаменты, в которые он зарывался с головой, как суслик в нору. Постепенно его черновики обретали структуру и смысл.

– Ладно, – вздохнула Рита, – Пошли.

– И мне можно? – подпрыгнула Вира.

– Нужно, – поднялась, наконец, доктор. Кресло не хотело отпускать, уютно обнимая подушками.

***

Арис Таллин с очень недовольным лицом сидел на диване. Ноги его были обмотаны в какие-то тряпки, пропитанные багровой жидкостью.

– Мне не нужен лекарь! – ворчал старик, размахивая деревянной палкой. – Мне нужен покой!

Маргарита осторожно присела напротив, с сомнением глядя на тазик возле больного. В бурой жиже плавали мелкие перья, прилипшие к железистым глянцевым сгусткам.

– Это что…

– Кровь, да, – подскочила дочь Таллина. – Папа приказал изловить наших почтовых голубей. Кровь из их маленьких быстрых сердечек снимает боль в ступнях. Вроде бы.

Риту замутило.

Пока Мина обмывала ноги отца, затравленно увещевая бухтящего старика, чтобы ненароком не зарядил по спине палкой, доктор пыталась осмотреть пациента.

– Мне ноги болят! Что вы мне в уши лезете?! – кричал Таллин.

Истонченная кожа скрывала под собой подвижные, кремового цвета шарики, как устрица – жемчужины. Рита уже знала, что увидит на ногах тоже самое, только крупнее.

– Можете пошевелить большим пальцем на ноге?

– Если б мог, пошел бы сейчас на улицу, а не рассиживался б на диване, – проворчал старик. – Чертов юбилей Хартала! Чертова копченая рулька Ивель! Сама в рот лезла, а мне сейчас страдай.

– Такие приступы и раньше случались после обильной еды и возлияний, не так ли?

Пациент кивнул.

– А голова у вас часто болит? – продолжала Маргарита. Почти все, что нужно для диагноза в этом случае, она могла узнать от самого пациента.

– Вот сейчас начинает, от ваших вопросов!

– Папа! – пискнула Мина, заламывая руки.

– Ну, болит! – Таллин нервно начал закручивать седые волоски, растущие прямо из уха. – Затылок бывает так заломит, что хоть падай, и шум в ушах…

Из-за двери выглянули две чернявые детские головы. Старик погрозил им клюкой и прикрикнул, но куда любовнее, чем на остальных. Пожалуй, это могло стать ключиком к черствому стариковскому сердцу.

– Ваши внуки? – Рита присела на корточки и прикоснулась к стопе.

– Да, мои мальчики, – голос Таллина потеплел. – Пошли бы сейчас с ними во двор, сражаться на мечах, – старик покрутил в воздухе той самой деревянной палкой. – Я совсем сдал за последний год с тех пор, как моя дорогая Карин вернулась к Светилу, – тихо закончил мужчина.

– Я очень сочувствую вашей боли, арис, – Рита подняла на него глаза. – Я тоже потеряла самого близкого мне человека и знаю, как это тяжело.

– Я не боюсь смерти, ара. Но обузой быть не хочу, – к Таллину возвращался привычный сварливый тон, но доктор уже знала, что это просто защитная реакция.

– И не будете! – заключила она, поднимаясь. – У вас подагра и гипертензия.

– О, сохрани меня Светило! – перебил ее старик.

– Это лечится диетой.

– Так и помру, значит, – покачал головой больной.

– Послушайте, – настойчиво продолжала девушка, – исключите красное мясо, алкоголь и бобовые. Добавьте прогулки на свежем воздухе и регулярный прием моих эликсиров, и через пару месяцев не узнаете себя!